Сын Палача 3 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans". Страница 42

— Долго стоять в порту нельзя, — Дин задумчиво смотрел перед собой, прикидывая варианты. — Если к торговцу, прибывшему за товаром и сразу свалившему в туман у северян вопросов не будет, то к торчащему на якоре фрегату — очень даже. Сколько у нас будет времени? День? Два?

Похоже, позиция Дина сильно не понравилась черноволосому.

— Два дня вполне реально, — поддержала Аннель.

— А если высадиться и убрать корабль подальше? — всё же попытался найти другой способ черноволосый. — Чтобы вернуться в оговорённое время?

— Нет, — отрицательно качнул головой Эмирс. — Нам почти наверняка придётся удирать с погоней на хвосте. А значит, корабль должен находиться в порту, готовый отплыть в любой момент.

— Стоит рискнуть, — дала своё мнение Алисия. — Я не готова бросить брата. Представьте себя на моём месте. Остались только я и мой брат, единственный близкий мне человек. Потерять его я боюсь больше, чем умереть.

После такого заявления все прения прекратились, обсуждение пошло в сторону реализации побега Невилла. Хорошая новость: мы точно знали, где он находится. Для северян сейчас очень важно успеть поставить на поток создание своих боевых химер, иначе империя их раздавит. Переносить «производство» не станут. Плохая новость: после провала попытки захвата принцессы охрану принца повысят. Нас будут ждать.

Прикрываю глаза. Нас? Я уже готов так рисковать?

— Лучше всего действовать двумя группами, — предложила Аннель. — Я, Сол, Эмирс, Дин. Мы пойдём ударным кулаком, потому что не сидим на эссенции, имея подпитку от источника. Остальные пойдут следом, а потом вместе с Невиллом будут пробиваться к кораблю, пока мы будем шуметь.

— Тогда договорились. Отплываем через четыре часа, — постановил Дин.

Эмирс развернулся к выходу, но, подойдя к двери, остановился.

— Сол, давай выйдем, поговорим, — обратился ко мне отец.

Я заглянул ему в глаза, увидев лишь усталость и твёрдую решимость. Киваю.

Мы выходим на улицу. Пока сидели внутри, успел начаться небольшой дождь. Это хорошо, шелест падающих капель заглушит наши голоса, скроет слова. Мы отходим в лес, молча, вперёд идёт отец, я лишь следую за ним. Посчитав, что отошли достаточно, он останавливается, доставая трубку и закуривая. Я морщусь, табачный дым — определённо не то, что мне сейчас нужно. Вот бы бутылочку чего-нибудь крепкого.

— Когда доберёмся до материка — беги.

Почему-то я одновременно ожидал таких слов и в то же время не верил, что он это скажет.

— Поздно, отец. Я уже в деле, уже…

— Ты не понял, — покачал он головой и заглянул мне в глаза. — Забудь о клятвах, забудь обо всём. Тебе нужно держаться как можно дальше от всего этого. Как можно дальше от Алисии и Невилла.

Что-то не так.

— Ты что-то недоговариваешь. Почему? Что не так…

— Дело в их силе, Сол. Тебе стоит…

Неожиданный шорох заставляет нас обоих повернутся на звук. Из-за дерева выходит Алисия. Как она подобралась к нам?

— Всё в порядке? — спросила принцесса. — Понимаю, это ваше семейное дело, но я бы не хотела, чтобы вы начали бой прямо здесь.

Мы с отцом переглянулись.

— Не начнём, — пообещал я. — Между нами нет конфликтов и споров. Просто мы давно не видели друг друга, а произошло за прошедшие годы многое.

Эмирс кивнул.

— Да, всё в порядке, Алисия, — отец отвернулся в сторону и затянулся. — Нам нужно поговорить, только и всего.

Алисия кивнула и… Ушла. Как-то это… странно.

— Аннель тебе всё рассказала, — заговорил отец, избегая смотреть мне в глаза. — А теперь ты сам видел. Чудо, что мы ещё как-то барахтаемся. То, что ты здесь видишь, эти люди — последние, кто остался. Последние, кому есть доверие.

Эмирс сделал глубокую затяжку. Какая-то резкая смена разговора. Или это из-за Алисии? Он хотел что-то сказать о её силах.

— А на материке? — спрашиваю, а сам оглядываюсь, не мелькнёт ли где-нибудь фигурка принцессы.

— Минимальную помощь оказать могут, но настоящей верности у них нет. Не удивительно, Алисия — принцесса без трона. У нас почти нет связей, никакого влияния. Деньги есть, если мы говорим о тихой жизни где-нибудь в спокойном месте, и нет, если мы говорим о попытке вернуть себе власть. Имперцы знали, что делали. За членами правящего дома были высланы команды охотников, да, но куда более сильные команды охотились за деньгами рода Даролл, — отец посмотрел мне в лицо. — Ты теперь Эвверан, верно?

Поморщился, столько негатива внутри вызвало это утверждение.

— Я совершил ужасную ошибку, после которой Эввераны не хотят видеть меня в своих рядах. Да и не справился я. Наследник рода, которого я обязан был защищать, погиб. Главу рода сместил собственный брат, Эввераны в упадке. Глядя на свои действия сейчас, со стороны, я не столько помог, сколько продлил агонию.

Вздохнул, задрал голову, чтобы капли падали на лицо.

— Когда я был Роганом, задавался вопросом, что движет всеми этими людьми. Преступниками, которых мы наказывали. Почему они встают на путь нарушения законов, пытаются пользоваться запрещёнными ритуалами и магией. Теперь я знаю почему. Знаю, почему иначе не получается, хочешь ты того или нет.

Опускаю голову и снова смотрю на отца.

— О чём ты говорил? Что с силой Алисии и Невилла?

Не меньше десяти секунд мы стояли, глядя друг на друга. Я ждал и одновременно пытался найти хоть что-то в глазах отца. Он смотрел на меня, не знаю уж, о чём думал в этот момент.

— Неважно, Сол. Забудь.

Отец погасил трубку и спрятал где-то во внутренних карманах.

— Аннель положительно оценила твои боевые качества. Со времён войны ты стал сильнее. Однако то, что нам предстоит, заставит тебя выложиться на полную. Готовься, Сол. Если ты с нами, то готовься.

Эмирс двинулся обратно к домам. Вот и поговорили.

Глава 31

Фрегат мог похвастаться очень приличными ходовыми характеристиками. Большим специалистом в морском деле я не был, и на глаз определить нашу скорость не мог, но по ощущениям шли мы бодрее, чем на шлюпе контрабандиста.

Мы с Аннель делили одну комнату на двоих. И одну постель. Правда, очень быстро я понял, что наша близость имеет мало связи с симпатиями, любовью и прочими подобными чувствами. Мы оба спасались от боли и одиночества. Во вторую ночь, когда мы остались с девушкой наедине в маленькой каюте, слушая скрип корпуса и доносившиеся с палубы редкие выкрики, Аннель вытащила из сумки бутылку, поставив её на стол.

— Сегодня у моей матери день рождения, — с нескрываемой грустью произнесла девушка.

Девушка рассказала всё, что знала о судьбе своей семьи. Аннель осталась одна, потому что самым близким человеком для неё, из выживших, был я — сослуживец. И любовник. Выпив и немного захмелев, девушка призналась, что служит Алисии не из-за старых клятв и не из чувства долга. Аннель служит принцессе, ведь это последнее, что наполняет жизнь воздушной волшебницы смыслом. Забрать это и останется только застрелиться от тоски и пустоты. Пожалуй, подобное можно было сказать обо всех, кто окружал Алисию.

До берега оставался день пути, когда капитан вызвал нас на палубу. Мужчина, с которым я и парой слов не обменялся, молча указал куда-то вперёд, когда мы, основная ударная группа, так сказать, собрались. Я увидел только чёрные точки на горизонте, Аннель могла больше.

— Корабли, небольшие, двухмачтовые, шесть штук, — пояснила она для таких, как я. — Идут в море.

— И что это значит? — спросил я, как наименее разбирающийся в морском деле.

Ответ меня не порадовал.

— Мы в море, до берега ещё почти сутки. На таком расстоянии случайно пересечься с кораблём, если вы не на торговом пути, почти невозможно, — пояснил капитан. — А мы встретили группу. Это значит, что таких групп и одиночек множество. Крысы бегут с корабля.

— Весть о том, что сюда идёт имперский флот, достигла портов северян, — мрачно добавил отец. — Быстрее, чем я надеялся. Мы не сможем оставить корабль в порту — слишком подозрительно. Спустимся в кают-компанию, надо менять план.