Сын Палача 3 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans". Страница 8

Ятис кивнул:

— Тоже успел заметить эту милую особенность. Но если ты прав, то это что получается? Кто-то хочет подстроить всё так, чтобы мы оказались с голой задницей в бою. И чтобы в этом кто-то был виноват, так? — вопрос был адресован мне.

— Только ерунда какая-то получается, — вздохнул. — Первым же виноватым будет наш майор, а за ним каждый следующий командир. И поднимется репрессивный аппарат настолько высоко, насколько большие последствия будут у нашего поражения. Поэтому этот вариант маловероятен.

Постучал пальцами по столу.

— Есть другой. В моей полусотне десятник — настоящий рубака. Боец отличный. Допустим, таких среди наших подопечных десять, может, двадцать. Завтра — послезавтра нас всех подставят так, что, столкнувшись с северянами, мы предпочтём сдаться, ведь в бою никаких шансов даже задержать, не говоря о том, чтобы остановить атаку противника. Нас сразу пытаются завербовать, и вот, команда внедрения оказывается в стане противника.

Дюган отрицательно покачал головой.

— Чушь. Есть куда более простые способы. Скорее уж диверсанты будут подстрекать всех переметнуться, а потом перебьют отказавшихся.

Киваю:

— Да, так даже правдоподобнее. Но вообще диверсантов забрасывают другими путями, так что это так, мои фантазии на тему. Я думаю, всё проще. Нас аккуратно выведут на поле боя. Навяжут бой, чтобы мы показали не разгромные, но низкие результаты. Наши командиры и ни при чём, это у нас дисциплина ни к чёрту и оружие мы в руках держать не умеем. Напишут красивые отчёты. А затем эти отчёты ткнут в морду тому, кто предложил использовать ларрианцев против северян. Позорное снятие с должности.

Дюган нахмурился.

— Это получается как? Мы своими жизнями будем платить за то, чтобы какую-то задницу подвинули с нагретого кресла?

Ятис невесело улыбнулся.

— Добро пожаловать в империю.

Гир демонстративно сплюнул на землю, выражая своё к империи отношение.

— Тогда что будем делать? — перевёл тему Ленс. — Мы даже не знаем, к чему конкретно готовится.

— Я могу подслушивать нашего майора, — предложил Гир.

На что получил ответ Ятиса:

— Мы тебя поздравляем, но что это даёт? Не думаю, что этот кретин стоит перед зеркалом и рассказывает сам себе, как нас обманул, смакуя хитроумный план. А ты вряд ли сможешь держать заклинание двадцать четыре часа без остановки.

Дюган самодовольно улыбнулся.

— Когда я говорю, что могу подслушивать, это значит — я могу подслушивать. Выдернуть малого воздушного духа, и пусть он целыми днями слушает всё, что происходит вокруг майора, — Гир широко улыбнулся. — У нас здесь не поместье родовое, защищённое по всем правилам. Никто ничего не заметит.

Это уже было интересно.

— А почему за майором? — спросил Ленс. — Может сразу за командиром полка?

Гир отрицательно покачал головой:

— Нет, опасно. Наш майор явно не самый выдающийся маг. Он постоянного присутствия наблюдателя и не заметит, а кто-то посильнее обратит внимание.

— Хватит и Ракбина. Рано или поздно сам он или кто-то из его окружения проговорится.

Дюган вздохнул.

— Есть один нюанс, господа. Пусть призванный дух не требует моего ежесекундного контроля, но расход магии…

Гир недвусмысленно намекал, чтобы мы поделились с ним эссенцией. И это меня удивило, я знал, что расход там должен быть вполне терпимый. Но, раз ему зачем-то потребовалась магия, это приемлемая цена. Эссенция входила в стандартное довольствие, ими офицеров снабжали имперцы. Я первый передал ему свой флакончик.

Родовой источник Эвверанов меня подпитывал, однако не в полную силу. Сейчас источник, вероятно, приводили в порядок. И это играло мне на руку. Всё же когда маг подпитывается от полноценного истока — это заметно.

— Держи. Будем надеяться, майор проболтается до того, как мы окажемся в западне.

Глава 6

Тревога прокатилась по лагерю обжигающе холодным душем. Каждый из нас знал, что рано или поздно, не завтра так послезавтра, мы встанем и стройными рядами пойдём умирать и убивать. Не знаю, какие разговоры ходили среди солдат, уверен, были и те, кто сторонился этих мыслей, стараясь не только не озвучивать возможную близость боя, но даже думать себе запретил о подобном. Другие, наверняка, наоборот, охотно обсуждали предстоящие бои, с показательным безразличием настаивая на неизбежности потерь. Мы в своём кругу до абстрактных разговоров не доходили, не было в нашей маленькой компании настолько дружеской атмосферы, чтобы делиться переживаниями и эмоциями. Стресс мы снимали работой и подготовкой.

Но вот сигнал к началу подан. Людские массы пришли в движение. Стоило звуковому сигналу утихнуть, как понеслись команды десятников и, реже, лейтенантов, старающихся придать внешне хаотичному метанию упорядоченный и стройный вид.

Меня сигнал застиг в расположении хозяйственной роты. Проверял, это только моим ребятам достались рваные тряпки вместо портянок, или явление сие носит массовый характер. Оказалось — массовый, какие-то проблемы с тканью. Трое немолодых рядовых, в силу различных обстоятельств негодных для строевой службы, но пожелавших продолжить тянуть лямку, показывали мне, из чего приходится нарезать портянки, одновременно сетуя на жизнь и службу. С моим появлением мужики сначала напряглись, но когда мы познакомились, и я показал, что усложнять им жизнь не планирую, отношения были налажены. Правда, профита получить так и не удалось, мужики и так старались по максимуму. Всё зависело от снабжения. Тревога заставила их полностью переключиться на работу, и я последовал их примеру.

В расположение полусотни пробивался через снующих туда-сюда солдат, особо не спешил. У нас никаких предписаний на тему действий на случай тревоги не было. Не нужно было куда-то бежать, срочно вооружаться, снова бежать и занимать какие-нибудь позиции. Требовалось только собрать и проверить личный состав, после чего ждать приказов.

К тому же моё спокойствие подкреплялось магией. Первое, что я сделал — прислушался к потокам энергий. На моём текущем уровне подготовку мощных атакующих или осадных заклинаний я мог определить с дистанции в километр, а может, и полтора. В этом с хаотиками никто не мог соперничать.

Картина, встретившая меня на крохотном клочке земли, была ожидаемой. Ралф стоял в стороне и смотрел на метания рядовых и рекрутов со смесью брезгливости и насмешки. Динг и Варис строили людей, два новоиспечённых десятника, Илик и Хойс, старались спрятать панику и в меру разумения построить хотя бы рекрутов в ровную коробочку, чтобы они не мешали остальным. Моё появление, как водится, резко снизило уровень паники и повысило уровень вменяемости у всех участников балагана. Вид спокойного и уверенного командира успокаивает и настраивает на рабочий лад. А тем, у кого настройка сбита, зуботычинами и затрещинами помогал Ралф, включившийся в процесс.

Вскоре передо мной стояли три десятка рядовых, каждый под командованием одного из настоящих десятников, а за их спинами две коробочки рекрутов.

— Ваша милость, полусотня по тревоге построена! — отрапортовал Динг. — Отсутствующих нет.

Он стоял с левого краю, для меня с правого. В центре Варис, Ралф стоял слева. В его десяток собрали всех сложных, непонятливых и наглых. Ралф глупости не любил, удар под дых прописывал не особо размышляя о высоких материях, поэтому дисциплину держал легко. Однако самыми боеспособными были десятки Динга и Вариса, и отсутствие среди подчинённых наглых и хитрых способствовало общей вменяемости. Рекруты… Вызывали в моей груди чувство тоски.

— Неужели все на месте? — с сомнением начал пересчитывать по головам.

— Точно так, — кивнул Динг. — Больных нет, на работы никого не забирали.

С больными понятно, в санчасти трудились три мрачных мага жизни. С работами, пожалуй, можно поставить себе плюсик, отучил я забирать вверенных людей, тем более без моего разрешения. Но всё равно сдаётся мне, тревога не была такой уж внезапной. Для командного состава так точно.