Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья. Страница 30

Артем улыбнулся уголком рта, но, если честно, больше его взволновали не смешные глаза незнакомой учительницы, а ощущение горячей щекотки, опалившее шею. Он дернулся и оглянулся на одноклассников, не заметил ли кто. Но парни были поглощены мыслями о еще одном предстоящем рассказе про взбесившееся психео и по сторонам не смотрели.

Полукрылая вернула ребятам телефоны, которые они сдавали перед испытанием, а затем молча выслушала все, что говорили Редькин и Черниченко. Артем благоразумно не встревал в разговор, помня про свое заикание. Эл тоже помалкивала и старательно изображала бледную и несчастную жертву, пострадавшую от неуправляемой энергии.

Затем учительница перевела взгляд на Антона Сергеевича и, еще до того, как она начала говорить, всем стало понятно по скептическому выражению ее лица – не поверила.

– Послушайте, вторая команда вашего лицея в любом случае выбывает из конкурса. Мало того, что вам разрешили проходить полосу препятствий не в соответствии с жеребьевкой. Это и так против правил, но оргкомитет все же решил войти в положение. Но история про взбесившееся психео – это просто верх неспортивного поведения! Если вы рассчитываете получить дополнительные баллы за то, что…

– Да причем тут баллы?! – взвился Максим, хоть и обращалась она явно не к нему. – Нас там чуть не сожрало!

Учительница снисходительно посмотрела на Редькина.

– Мой многолетний опыт работы в школе подсказывает, что жертва – не всегда тот, кто пожаловался. Общеизвестно, что психео не может причинить физического вреда, тем более Полукрылому. Не знаю, зачем вы, молодые люди, договорились рассказывать эту байку из склепа, все равно ничего этим не добьетесь. Только будете выглядеть глупо.

Она неодобрительно покачала головой, поправила свои пучеглазые очки и продолжила собирать со стола бумаги, демонстрируя, что разговор окончен. Когда они отошли, Антон Сергеевич был мрачнее тучи.

– Что-то подобное я и предполагал, – негромко произнес он. – Слишком уж неправдоподобно это все звучит…

– Ну хоть вы-то верите? Зачем нам врать?

– Конечно, верю, но… – Антон Сергеевич запнулся и провел рукой по волосам, напоследок взлохматив затылок. Выглядел он при этом весьма виновато. Но затем физик просветлел лицом, как будто ему в голову пришла отличная идея. – А знаете, что? Попрошу-ка я просмотреть запись с камер наблюдения, которая была сделана во время вашего прохождения. Подождите меня здесь, я ненадолго.

И он снова направился к столу организаторов. Одноклассники переглянулись.

– И что это б-было, по-вашему? М-массовая г-галлюцинация? – вслух произнес Артем то, что крутилось в головах у каждого из них.

– Вот только ты не начинай, а? – психанул Редькин. – Мы все там были и видели своими глазами. И нечего нас теперь убеждать, что это глюки.

– Н-ну а что т-тогда?

– Тут два варианта, – протянул Никита, – Либо все произошло случайно, либо было организовано специально.

Вихрева закатила глаза.

– Спасибо, ты просто Капитан-Очевидность.

– П-погоди, Эл, – остановил ее Артем. – Что ты имеешь в виду, Ник? Что кто-то м-мог специально н-натравить на нашу команду психео? Разве такое в-возможно?

– Натравить, как ты говоришь, конечно, нельзя. Психео же – не собака, это просто энергия, ее невозможно натренировать бросаться на людей.

– А что т-тогда?

– А вы не задумывались, как вообще психео попадает в зал с полосой препятствий? Да еще и перед заходом каждой команды и ровно в том количестве, которое требуется?

Повисло молчание. Никто действительно не задумывался о таких деталях. Просто принимали, как само собой разумеющееся. Не дождавшись ответа, Черниченко продолжил:

– Если честно, я точно не знаю, как это делается, но думаю, есть какое-то Выпевание, которое… ну-у-у… как будто приманивает психео. Ну или вроде того.

– Х-хочешь сказать, кто-то м-мог специально призвать б-больше психео, чем н-нужно, чтобы м-мы в него вляпались, как мухи в п-паутину? Но з-зачем?

– Да ну… бред какой-то, – отмахнулся Макс. – Кому это нужно вообще? Такое только в кино бывает, типа один из нас – знаменитость, и это было покушение. Или кто-то из вас все-таки тайный сын президента? – прищурившись, Редькин подозрительно осмотрел одноклассников. А остановив взгляд на Элле, демонстративно поднял бровь: – Или, может, дочь?

Остальные тоже уставились на Вихреву, и она довольно ухмыльнулась.

– Точно, это я, вы меня раскусили. Хотя нет, не сходится. Если б моим отцом был президент… – она сделала театральную паузу, а затем практически выплюнула: – Я бы ни за что не согласилась учиться с такими придурками.

Неожиданно Артему пришла в голову идея:

– А что, если н-нам рассказать про психео Г-глебу Александ-дровичу? Помните, это тот П-полукрылый, который н-на открытии олимпиады в-выступал?

– Тот старикан с тростью? – скривился Макс. – Да ему вообще было по барабану все, что происходило вокруг.

– Нет, н-не тот, а второй. К-который еще шутил про олимпиаду.

– А что он? Думаешь, он нам поверит?

– Ну-у-у… – Артем смутился. – Он вроде н-ничего такой, адекватный, н-не похож на того, кто соловья баснями будет кормить…

Редькин закатил глаза.

– Что это вообще значит, умник? Ты нормально разговаривать не умеешь, что ли? Без всех этих хитровывернутостей.

Неожиданно на помощь Артему пришел Никита:

– Ну типа он реально чем-то помочь может, а не просто покивать и забыть. Согласен, мне Глеб Александрович тоже показался довольно уверенным в себе. Как минимум, он не смотрел на птенцов, как на пустое место.

– И как же нам его найти? – с сомнением протянула Эл. – Ты знаешь его фамилию или что-то еще?

– Я с-слышал, что он как раз в этой б-больнице работает, з-заведующий какого-то отделения или в-вроде того.

– Это по-прежнему ничего нам не дает.

– Очень даже д-дает. Остальную инфу, которая н-нужна, можно н-найти в интернете. М-можно мне… – Артем замялся, – м-можно мне чей-нибудь м-мобильник? М-мой совсем разрядился.

– Держи, – Вихрева протянула ему свой серебристый телефон в черном кожаном чехле.

Титов вбил в поисковике: «Глеб Александрович, заведующий отделением, Елизаветинская больница».

Первая же выпавшая ссылка гласила: Воронин Глеб Александрович, заведующий отделения функциональной диагностики, часы приема с 10 до 12, кабинет 3108.

Элла посмотрела на Артема с непонятным выражением на лице.

– Я и не думала, что вот так запросто можно… Ты молодец, Тем, голова работает, как надо.

– Н-ну что, идем? – Артем кашлянул и по-деловому оглянулся на остальных членов команды, пытаясь скрыть, насколько ему приятна похвала Вихревой. – Но н-надо быстро, пока Антон Сергеевич н-не освободился.

Никита еще не до конца пришел в себя, но его лицо выражало решимость даже из последних сил бродить по этажам в поисках нужного кабинета. А Редькин и вовсе до сих пор пылал праведным гневом из-за того, что им не поверили.

– Подождите… – внезапно смешалась Элла. – Мы же не можем все вместе просто взять и уйти.

– Почему?

– Ну-у-у… Вдруг классный нас хватится? Что мы скажем?

Парни переглянулись.

– Например, что мы… э-э-э… – начал Макс, но так и не смог придумать никакой убедительной причины.

– Давайте я лучше вас тут подожду, а вы сами все объясните этому Глебу Александровичу. А я, если что, скажу, что вы всей толпой пошли в туалет.

– Мы же не девчонки! – возмутился Редькин. – Хотя ладно, пофиг. В качестве прикрытия подойдет!

Кабинет Воронина они нашли на удивление быстро, хотя Артем предвкушал очередное бестолковое блуждание по полупустыми этажам. Но не зря говорят, что язык до Киева доведет. Макс останавливал каждого встречного и дотошно выспрашивал, как им дойти до отделения функциональной диагностики.

Оказалось, что если бурлящую энергию Редькина направить в полезное русло, то он становился практически нормальным человеком. Не отвлекался на идиотские шутки и тупые приколы. С таким Редькиным Артем вполне мог бы общаться.