Главное – любить (СИ) - Веленская Наталия. Страница 20

— И в мыслях не было, — пожимаю я плечами, аккуратно подцепив канапе. Есть под сверкающим ненавистью взглядом было непросто. Но я медленно и старательно пережёвывала каждый кусочек, равномерно делая вдох и выдох, и отсчитывая секунды до прихода Саши. Куда он провалился там? В другое измерение?!

— Хорошие милые девочки, если копнуть поглубже, в девяти случаях из десяти оказываются отъявленными суками. — Марина откидывается на кресло и изящно перекидывает ногу на ногу. — Утоли мое любопытство, так почему же всё-таки Корсаков? Выбрала того, кто побогаче? Или соперница оказалась не по зубам?

А можно мне переводчика прислать сюда, пожалуйста? Что она несёт? Неужели её ненависть основана исключительно на том, что я, по ее мнению, встречаюсь с Сашей только из-за денег? Да даже если и так — какое ей дело? И о какой сопернице идёт речь?

— Мне кажется, тебе больше не стоит сегодня пить, — сочувственно покачала головой я.

— А мне кажется, что ты совсем забыла свое место, — парировала девушка тихим полным презрения и клокочущий ярости голосом. — Менеджер по продажам рекламы журнала «ГородОК». Советую сосредоточиться на выполнении своих прямых обязанностей, а не оказании дополнительных услуг.

Нет, ну что за человек? Как она умудряется в состоянии алкогольного опьянения так чётко и грамотно формулировать столь сложные фразы? Да мне трезвой чтобы так выразиться нужно будет постараться. Вот и верь после этого в стереотипы, что все блондинки — дуры. Однако, в своих выводах о моём истинном отношении к Саше, Марина конкретно ошиблась. Подозрения были неприятными, а тон, которым они были произнесены вызвали во мне стойкое ощущение, что на меня вылили помойное ведро. Захотелось срочно пойти и умыться. А заодно и вымыть с мылом рот этой ненормальной, чтобы больше и не думала произносить такие вещи вслух! Но что-то подобное я как раз и ожидала. И вероятно, такое отношение я буду не раз встречать в свой адрес, как только информация о нашем общении с Сашей станет достоянием общественности…

— О я смотрю ты уже утеплилась, — наконец-то раздаётся рядом голос Александра третьего. Мне кажется, я в жизни никого не была так рада видеть, как его! Не скрывая своего счастливого вздоха, я обернулась к нему. Корсаков держал в руке ещё один плед, который следом предложил Марине.

— Не надо, обойдусь, — отмахнулась блондинка. Не слишком любезно для подчиненной. Но Сашу её слова ничуть не покоробили.

— Мариш, ты точно в порядке? — я вижу его сочувственно заботливый взгляд в сторону помощницы и у меня начинает земля уходить из-под ног. Да что происходит?! Какого чёрта он так с ней любезничает, ничуть не смущаясь меня между прочим! — Может всё-таки поедешь домой?

— Ну что ты, Саш. Видеть счастливые влюбленные лица присутствующих, доставляет мне огромное удовольствие.

Марина резко встает с плетёного кресла, и усмехаясь, удаляется с веранды. А я понимаю, что так и сижу, вцепившись в подлокотники, не в силах сдвинуться с места.

— Не обиделась? — Корсаков присаживается рядом на корточки, перехватывая мои холодные ладони. Поочередно целует тыльную сторону каждой из них, выводя меня из оцепенения этой неожиданной нежной лаской.

— На что?

— На меня, что я так надолго ушёл, на Марину. Её порой заносит, — горько усмехается Саша, на секунду кидая взгляд на дверь веранды.

— Да уж, я заметила, — ехидно отвечаю я. И всё? Он серьёзно думает, что фразы «её иногда заносит» мне будет достаточно? И я сразу же всё пойму и проникнусь сочувствием к этой субтильной стерве?

— Руки совсем холодные, — бурчит Саша, качая головой. И следом сжимает мои ладони, поочередно целуя и согревая своим горячим дыханием.

А меня вдруг наполняет такая нежность, что становится тесно в груди. И это щемящее чувство, не имея возможности быть выраженным в полной мере во всей своей чистоте и искренности, заставляет меня сделать судорожный вздох в отчаянных поисках кислорода. Мне было совершенно плевать в этот момент и на Лану, и на дуреющего от влюбленности Ярика, и на злюку Марину. На сплетников, и завистников, на весь мир.

И рук замерзших бережным дыханием.

Согрей и стань моим очарованием![1]

В голове неожиданно всплыла эта старая песня. Мне безумно захотелось сейчас пропеть столь созвучные этому трепетному моменту строчки. Но я лишь смущенно улыбнулась, склонив голову к Саше близко-близко, растворяясь в его дымчатом взгляде. И смешно потёрлась кончиком своего носа об его.

— Ещё и нос отморозила. Так все, идём в тепло, Лиз, — ворчит Саша, возвращая мне улыбку. Помогает мне подняться и плотнее закутывает в плед.

— Я что теперь всю вечеринку в пледе торчать буду? — бурчу я.

— Отличная идея, мне нравится, — смеётся Корсаков, поднимая вверх большой палец. А я лишь в ответ закатываю глаза. Ну кто бы сомневался, что он точно оценит такую трансформацию моего наряда!

Про Марину мы больше не говорили. Но когда мы стояли и общались небольшой компанией у бара, и я буквально затылком чувствовала чей-то тяжёлый пристальный взгляд. Который пробирал насквозь, запуская по телу холодную нервную дрожь. Не выдержав, я обернулась. И совершенно не удивилась, увидев Марину. Только вот встретившись с ней взглядом, я была несколько сбита с толку, потому что за презрением и злостью, я смогла рассмотреть ещё и неприкрытую боль.

Остаток вечера на удивление прошел классно, что несколько сгладило мои впечатления после общения с двумя ненормальными блондинками. Все свои невысказанные вопросы Александру третьему я решила задать на выходных, и самое главное — уже на свежую, абсолютно трезвую голову. Да и стоило ли углубляться в эту тему и показывать, что мне не всё равно? Это было бы нормально, будь я действительно девушкой Саши. Но для той, которая собиралась навсегда исчезнуть из его жизни спустя несколько недель, это было по меньшей мере странно.

Однако, мой план оказался под большой угрозой. Потому что на майских праздниках неожиданно пропал сам Корсаков.

[1] «Холодно», группа «Кукрыниксы».

Глава 22

Не увидев с утра ни сообщения, и не получив к обеду ни одного звонка от Саши, я немного удивилась. Первая я никогда ему не писала, из принципа. Не потому, что считала, что мол не женское это дело, а просто из вредности. Конечно, мне было любопытно, куда он пропал, но я не стала нагнетать и поддаваться панике, а вместо этого занялась любимыми делами — поспала до обеда, вкусно позавтракала в двенадцать дня, понежилась в ванне с пеной, окончательно смыв себя все неприятные моменты вчерашней вечеринки, и даже подготовила материал для своей уже второй официальной колонки в журнале. А весточки от Саши все не было.

Позвонили родители. Мама, вывалив на меня кучу новостей и расспросив о каких-то дурацких неважных вещах, сообщила, что оставила мне небольшой подарок у Катюхи. Вечером у них с папой были какие-то дела, а уже завтра утром они вылетали в Москву к деду и бабушке. Как-то так получалось, что в планы старших Бельских совершенно не входила встреча со мной. На мой вопрос, почему меня не позвали к сестре, мама с удивлением ответила, что прекрасно знает, как я ненавижу вставать рано с утра в свой законный выходной. На столь нелепое оправдание я даже не нашлась, что ответить. Да и говорить, что ради общих посиделок я разочек могла и встать пораньше, не имело никакого смысла.

От разговора моё настроение заметно подпортилось, поэтому я с раздражением отшвырнула на диван телефон, даже не заботясь о траектории его падения. Сегодня этот гаджет работал совершенно не так, как следовало. Идиотские звонки он зачем-то принимал, а оповещать о входящем от нужного абонента совсем не спешил. К моему изумлению, отсутствие Саши ощущалось. И довольно сильно.

Пересмотрев все последние серии любимых сериалов, до которых у меня всё никак не доходили руки, я вновь с надеждой покрутила в руках телефон. Причин для волнения не было, я уверена, случись что-то меня непременно поставил бы в известность Ярик. Но всё же почему Корсаков молчит? Писать самой и требовать отчёта о том, как он проводил время в этот день и почему скрылся с радаров, для меня было странно. Официально мы друг другу никто.