1000 и 1 жизнь 2 (СИ) - "Samus". Страница 3

— Приветствую, Гарольд, — донеслось сбоку.

— Дункан, — наклонил голову Сергей в ответ.

Выглядел наследник Малькольмов, как всегда, превосходно. Сразу чувствовалось, что человек просто живет всем этим, а не пытается соответствовать какой-то роли (как сам Сергей). На мантии его виднелся герб Малькольмов — палочка, из которой словно вытекала тягучая золотистая капля, превращающаяся в какую-то монету. Золотую, разумеется. Девиз «Купанье в деньгах — это магия» тоже присутствовал.

Рядом с Дунканом летела девушка, тоже в мантии Малькольмов.

— Это моя двоюродная сестра, Бетти, — представил ее Дункан, — она тоже новичок в Академии. Бетти, это Гарольд Чоппер, глава Рода Чоппер.

— Это честь для меня, — пролепетала Бетти, изображая нечто вроде книксена прямо в полете.

Милый стыдливый румянец на щечках, белокурые волосы, синие глаза, роскошное тело, распирающее мантию. Сергей всего этого вдоволь насмотрелся на приёме — хотя именно Бетти там не было — и особого интереса не испытал. Дункан перешел на третий курс, как он сам признавался Сергею во время визита в Лондон, и теперь, надо полагать, просто сопровождал родственницу.

— Это Саманта Чоппер, — представил он в ответ свою родственницу.

Уж та расстаралась, одарила Дункана такой улыбкой, что айсберг бы растаял. Тот, закаленный охотой за ним, устоял, немного виновато раскланялся с Дэбби, которая вот смутилась по-настоящему. Кажется, даже испугалась. Диск, разумеется, не пожелал прятаться за спину Гарольда, но к этому моменту они как раз уже подлетели к входу.

— Добро пожаловать на церемонию распределения, — поклонился им распорядитель. — Желаете принять в ней участие?

Чуть поодаль текла река других первокурсников, у них согласия не спрашивали. Все это неожиданно, чуть ли не до нервного смеха, напомнило Сергею бизнес и эконом классы в самолетах и посадку на них.

— Нет, — ответила Бетти.

— Да, — ответил Сергей.

Саманта бросила понимающий взгляд, мол, чего взять с воспитанного простаками? Дункан же посмотрел задумчиво, словно пытался найти в поступке Гарольда Чоппера три слоя смыслов. Это немного льстило.

— Да, — тут же добавила Дэбби.

Вот ей как раз было полезно, дар ее Сергей пробудил, но специализацию не определил. Сам он, конечно, согласился, чтобы приблизиться к Гамильтону, посмотреть на него вживую.

Затем они прошли внутрь, оказавшись в огромном холле, стены которого были увешаны портретами. Выпускники БАМ, добившиеся выдающихся успехов. Венчал все портрет самого Гамильтона, лысого, в турецкой феске, словно бы сверливший глазами Сергея.

Из холла они прошли в тот самый общий зал, оказавшийся неожиданно огромным.

— Богатый год на новичков, — оценивающе бросил Дункан, — стены раздвинуты дальше обычного.

Сергей, как ни странно, все понял, а также постарался скрыть удивление. Тренировки перед приемом в мэноре неожиданно пригодились, вспомнились и сами собой вступили в действие. Лицо застыло, взгляд стал слегка надменным.

— Не бойся, — шепнул он Дэбби, подхватывая ее под руку, — никто не принуждает тебя общаться с Дунканом.

— Простите, милорд, — прошептала та в ответ.

— Смелый шаг, в свете твоего положения, — подмигнул Дункан и протянул руку Саманте.

Та вцепилась, прижалась. Бетти посмотрела на Барри, но предлагать ему руку не стала.

— Особенно, если не знать, что я дал клятву не жениться на Дэбби, — отозвался ему в тон Сергей.

Дункан изобразил на лице легкое удивление, затем понимание, потом протянул руку, словно приглашая в зал. Они вошли, первокурсники, топтавшиеся за их спинами, не смея сдвинуть с места Главу одного Священного Рода и наследника другого, хлынули следом. Бетти слегка поморщилась, но промолчала.

Столики, с напитками и сладостями, были расставлены так, что места для Священных Родов оказывались в середине, ближе всего к огромному подиуму. Там тоже стояли столы, для преподавателей, судя по замечанию Дункана:

— Гидеон уже здесь, — и в голосе слышалось недовольство, — как всегда. Бетти.

— Я помню, — кивнула та.

— Профессор Гидеон преподает любовную магию, — пояснил Дункан остальным, — и не упускает случая попрактиковаться. Особенно на младых первокурсниках, неопытных и не имеющих защит.

— Первокурсниках? — переспросил Сергей, садясь.

Взгляд его устремился на Гидеона. Тот сидел, чуть развалясь, демонстрируя чуть рыхлое, но все равно очаровательное тело. Локоны золотистых волос обрамляли прекрасное лицо… и Сергей моргнул, скривился в отвращении. Гидеон, поедающий мороженое из вазочки, не заметил его реакции.

— И первокурсницах, — добавил Дункан. — Как говорит Гидеон «мальчик, девочка, для любви нет разницы, ей покорны все».

«Папа — мак. Чоловиг», неожиданно загрохотал в памяти Сергей голос Руперта Огра. Гидеон?

— Именно поэтому едва не разразился скандал с кентаврами, — с пошловатой усмешкой добавила Саманта. — Да и с гарпиями была история.

Сергей же подумал, что не Саманте — с ее рассказами о превращении в жеребца — порицать профессора таким. Но промолчал, старательно вживаясь в роль Главы Священного Рода. Возможно, отчасти он пытался подражать Дункану.

Раскланялся с проходившими мимо Ивори.

Лагранжи, мазнувшие его злобными взглядами, не стали, впрочем, кричать о кровной мести. Сам Гарольд тоже не стал поднимать шума из-за замеченных Кроу, еще одних кровников Чопперов. Невольно поискал взглядом третьих (и последних) кровников — Хаксли — но не нашел. Вместо этого встретился взглядом со старшей дочкой Дайсонов, которая облизала губы, чуть подалась вперед.

Гарольд чуть склонил голову и отвернулся.

— Мне страшно, — прошептала Дэбби.

— Пересядем дальше от Малькольмов? — спросил Сергей, оглядываясь.

Зал уже почти заполнился — судя по словам Дункана, он расширялся под количество людей в нем. Надо полагать, захоти Гарольд пересесть, появился бы еще один столик или еще чего.

— Нет, нет, этот страшный профессор, Гидеон, так и сверлит меня взглядом, я боюсь поддаться.

Гарольд развернулся, встретился взглядом с Гидеоном. Тот расплылся в широкой очаровательной улыбке, вскинул бокал, словно салютуя Гарольду. Очарование его, впрочем, разбилось и осыпалось с Гарольда, как там говорил дядя Альфард «такой потенциал — сам по себе защита».

— Я поговорю с ним, — пробормотал Сергей, подозревая, что именно это и было причиной взгляда профессора любовной магии.

Слова «любимчик преподавателя» неожиданно заиграли новыми, тревожными смыслами.

— О, сейчас начнется, — сказал Дункан, указывая вбок.

Сергей тоже посмотрел туда, отметив, что места за столами преподавателей почти все уже заполнились.

— Одноглазый Грег прибыл, — подсказал Дункан. — Он всегда прибывает незадолго до Гамильтона.

— Мне кажется, у него оба глаза на месте, — ответил Сергей, разглядывая прибывшего.

Шрамы, слегка сероватые волосы, словно под цвет глаз, ну и что?

— Это не глаз, а техномагический имплант, — подсказала Саманта. — А если бы мы сидели ближе, то услышали звяканье его протезов — ноги и руки, и что там ему еще заменили. Он лучший боевик Империи, после Гамильтона, конечно, так что присмотрись, братец — тебе еще учиться под его руководством.

Сергей посмотрел еще раз, Грег оскалился в ответ сталью зубов. Невидимое перышко пощекотало тело Гарольда, Грег оскалился еще раз.

— Добро пожаловать в Британскую Академию Магии! — загремело со всех сторон.

Пока Сергей отвлекался на преподавателя боевой магии, вокруг вспыхнули экраны, воздух заполнился магией и звуком. Голосом Гамильтона, вещающим вживую с трибуны между столами преподавателей, и с трехмерных экранов, подавляя все вокруг.

Сергей так и впился в него глазами, жалея, что не прихватил с собой оружия. В этом шуме выстрела никто не заметил бы, а достать Гамильтона было так легко, так просто. У Сергея был «пистолет» — палочки — но он не владел заклинаниями. Как-то идея «посмотреть на Гамильтона» подменила собой настоящую цель — убить Гамильтона.