Самый лучший комсомолец. Том четвертый (СИ) - Смолин Павел. Страница 25
После столовой у нас сонный час — только так называется, по факту — два. У корпуса произошло ЧП — весь день пытавшийся подбивать к Оле клинья пловец-Андрей, судя по всему, наконец-то подружке надоел, и она окончательно его отшила, получив в ответ обиженное: «Дура!», после которого пацан демонстративно обогнал колонну, первым зайдя в корпус.
Ребята возмущенно забубнили, и Оля с милой улыбкой успокоила их и пионервожатую, заверив, что совсем-совсем не обиделась и вообще отличница. Инна Антоновна все-таки пообещала провести с Андреем воспитательную беседу, и мы разошлись по палатам.
— Я днем не сплю, — пожаловался я дяде Ване. — Давайте может в карты поиграем? А еще в шкафу шашки лежат.
— Давай лучше в шашки, — выбрал он.
Уселись на табуретки друг напротив друга за стол, расставили все как надо и в дверь постучали.
— Войдите, — велел я.
Зашла заплаканная Оля.
— Андрей — красивый и привык, что ему девчонки глазки строят, — поднявшись, я пошел обнимать шмыгающую носиком подружку. — А ты — первая, кто его отшил. Дядь Вань, можно вас попросить?
— Можно, — ответил КГБшник и вышел в коридор.
— Так что теперь Андрей, используя англицизм, занимается «демедж контролем», — отстранившись, с улыбкой вытер Оле слезинку. — Урон залечивает, если по-нашему. Ему сейчас гораздо хуже, чем тебе — он к такому не привык, и гордиться ему нечем — пловцов у нас в стране как грязи, а ты — такая одна! Ну какая из тебя «дура», если тебя вся страна чуть ли не на руках носит? И вообще ты школу с медалью закончишь, потом — Гнесинку с красным дипломом. Ну разве дуры так могут?
— Не могут! — на Олином лице появилась улыбка. — Да ну его, придурка! — вытерла слезы сама, при помощи моего галстука.
— И правильно, — одобрил я. — Сколько еще таких будет — и из-за каждого расстраиваться?
— Так и слышу как мальчишки сидят и такие: «Оля-дура!», — хихикнула она.
— Потому что Оля-дура, супер-дура, Оля-дура! — пропел я. — Обидно?
— От тебя не обидно, — хихикнула она.
— А чтобы было совсем не обидно, давай тебе песню с таким припевом сделаем и на концерте споем, — предложил я.
— Давай! — обрадовалась она. — Если я сама такое спою, обидно точно уже никогда не будет!
Взяв гитару, сел на кровать, усадил подружку рядом:
— С припевом определились, теперь куплет. Например — так, — взял аккорд и запел. — Закрываю дверь квартиры, не возьмут и бензопилы. Недоступна для дебилов, потому что я влюбилась… [Дора «Дорадура»] [ https://www.youtube.com/watch?v=WNadEfGnV04&ab_channel=%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%B0]
Глава 12
Отпустив Олю восвояси — текст учить будет — снова уселись играть в шашки с дядей Ваней. Увы, не получилось — в дверь постучали.
— У меня постоянно такое бывает, — пожаловался я ему. — Если один раз от чего-то оторвали, потом уже нифига продолжить не дадут.
Гоготнув, КГБшник открыл дверь и расплылся в улыбке, увидев нашу пионервожатую.
— Сергей, тебя к директору вызвали — гости говорят, — поведала она.
— Принял, — ответил я. — Я дядь Федю с собой возьму, — выдал дяде Ване свободное время. — А вы за меня не доиграете, Инна Антоновна? Нехорошо бросать, — немного помог и пошел стучать в дверь напротив, отметив как КГБшник обходительно усаживает пытающуюся отнекиваться Инну Антоновну играть в шашки.
На поцелуи наверно!
— Надо к директору, — известил открывшего дядю Федю.
— Напарничек Инку окучивает? — сразу понял он.
— Так, — подтвердил я.
— Ох уж эта молодежь, — вздохнул дядя Федя.
Разница лет в пятнадцать у моих охранников.
— Зайди, — впустил меня внутрь.
Палата почти как у меня, но на столе нашлись рация и тряпочка с разобранным ПСМом — выпросил моим дядям прототипы. Рядом, обложкой вверх, на треть прочитанная «Как закалялась сталь».
— Классику перечитываете?
— Первый раз читаю, — покачал головой дядя Федя, собирая пистолет. — У меня с книгами не очень, а жена… — одернул себя. — Ладно, не важно. Тебе зачем к директору?
— Гости какие-то приехали, — ответил я.
Воспользовавшись тем, что КГБшник отвернулся, цапнул с тумбочки коробок спичек и сунул в карман. Стало прямо стыдно — поддался детской гормональной системе, которой порой очень хочется сделать что-то необъяснимо-глупое.
— Понял, — закончив, он нацепил под рубаху кобуру, сунул туда пистолет, и мы вышли из корпуса в ставший по-настоящему жаркий день.
Не выдержав груза больной совести, потупил глаза и вынул коробок из кармана:
— Извините, сам не знаю зачем украл — чистой воды ребячество.
Заржав, дядя Ваня хлопнул меня по плечу:
— Чистосердечное раскаяние облегчает — сам же говорил! Оставь себе, только лагерь не спали.
Пройдя три десятка метров, забрались в припаркованный в тени навеса «Москвич» и покатили к администрации.
— Вы на дядь Ваню не обижайтесь, — попросил я. — Где он еще такую невесту найдет?
— Я ему все равно две смены должен, — отмахнулся дядя Федя. — Пускай отдыхает.
Добравшись, поздоровались с бабушкой-вахтером и по ее наводке поднялись на второй этаж. Постучали, вошли, поздоровались с Семёном Федоровичем и незнакомым гладковыбритым худым мужиком лет сорока, одетым во флотскую форму с одной звездой и двумя параллельными желтыми полосами на погонах.
Некоторые люди совершенно не понимают значение фразы «У Сережи каникулы».
Поздоровались, моряк представился:
— Иннокентий Павлович Макаров, капитан третьего ранга.
— Сергей, очень приятно, — ответил я.
— Товарищ командующий Черноморским флотом ВМФ СССР Виктор Сергеевич Сысоев уполномочил меня передать тебе просьбу выступить перед нашими моряками в Севастополе, — поведал он цель визита.
— Согласен. Когда?
— Завтра.
— Вертолет ваш или сухопутный?
— Наш, — хохотнул товарищ капитан третьего ранга. — В 13.00 вылет с лагерной вертолетной площадки.
— Спасибо, Иннокентий Павлович, — поблагодарил я. — А вы здесь ночевать останетесь?
— Нет, мне назад нужно, — покачал он головой. — А тебе зачем?
— Просто, — с улыбкой развел я руками. — Мы пойдем тогда?
— Идите, — отпустил нас директор.
По пути к машине я имитировал обиду:
— Вот что за люди — сказано же, что на отдых приехал. И в Севастополе я уже с концертом был — один раз с гражданским, второй раз — для моряков. Надо чего-нибудь у них за это вытрясти прикольного. Подлодку дадут, как считаете?
— Да тут на них плавать негде — у «Орленка» глубины небольшие, метров двадцать пять, — отговорил меня дядя Федя.
— Значит инструкторов и водолазное снаряжение попрошу, — решил я. — Поныряем с ребятами, прикольно получится. Вы подводным плаваньем занимались?
— Водолазы у нас по другому ведомству, — покачал он головой.
— А как тогда на крючки рыбу насаживать высшему чиновничеству во время их рыбалки?
— У военных просим! — гоготнув, отшутился КГБшник.
Вернувшись в корпус, аккуратно заглянул в свою палату — дядя Ваня беззаботно дрых на койке в одиночестве. Не все сразу, получается! Громкоговорители возвестили подъем, мы с ребятами посетили умывальник, и вполне довольная жизнью Инна Антоновна снова построила нас в колонну — Светочку рядом со мной сменила не менее миленькая Маша, а рядом с Олей пристроился Вася — номер два в отрядной шкале привлекательности. Еще один решил счастья попытать, получается. Ну удачи!
— Девочки поют первую строчку, мальчики — вторую! — скомандовала пионервожатая, и мы пошли в столовую полдничать, затянув «если с другом вышел в путь».
За молоком и булочкой с сахарной пудрой поделился с Олей новостями.
— Мне ехать надо? — спросила она.
— Обязательно, — кивнул не желающий отдуваться в одиночку я. — Гражданскую лирику споешь.
У нее, как у образцовой Советской певицы, она конечно же есть.