Иллюзия Реальности (СИ) - Призрачная Адельфина. Страница 97

— Хельга! — вскрикнул я, — Что произошло с моими родителями?

— Тише, умерь пыль. Я расскажу, — ей понравилось то, как я вспылил. Мать довольно улыбнулась, расслабленно опустив плечи на спинку дивана. Ее голос стал низким, с хрипотцой, — После ссылки заговорщика Эллиота, Стасия пыталась скрывать беременность. А когда живот стал огромным, город сослал ее в Пустошь. Она миновала арест и получила право жить в любом из секторов.

— Моя мама была сослана в Пустошь одна? Выставлена за границы гарнизонов?

— Все верно. Ты знаешь как устроены ссылки. Честно признаться, я думала она умерла. У твоей матери не было шансов, ведь в то время на пути к Орто рос чернеющий лес. Военные построили дорогу через него спустя годы.

— Черные топи, — процедил сквозь зубы я, вспоминая трагические события с расстрелом мирных протестующих, — Я знаю это место.

— Да. Я узнала о Стасии, когда та написала мне. Она сделала это, пока могла. Хотела найти Эллиота, верила в свое призрачное счастье. Я говорила ей, что нужно примкнуть к любому лагерю военных и постараться там обосноваться, но она упряма. Сестра нашла своего возлюбленного. Как говорят, в лесах. Волки убили мужчину, не почувствовав родства, а вот Стасию не тронули. Я думаю, это из-за тебя.

— Она говорила с тобой после ссылки? Доверяла и ты поступила с ней так жестоко? Как же ты могла?

— У меня не было власти, Эбен. Как и все, я подчинялась правилам. Долгое время я не знала, что Стасия выжила и родила мальчика в лесу. Сестра добралась с ним в Орто, истекая кровью и умерла в доме Нэн. О том, что ты выжил и воспитываешься в приюте я узнала, будучи зрелой и устоявшейся старейшиной. Своих детей у меня не будет. И потому я приняла решение, что заберу племянника и сделаю наследником по праву наследования. Кто-то должен управлять городом после меня. Кто-то сильный и чистокровный!

— Ты причастна к смерти моих родителей. Причастна к изгнанию многих, кто был дорог. Я слушал ложь на протяжении долгих лет и верил в ценности Андариона. А после я видел, как городские уничтожают Приграничье. Так почему ты так легко говоришь мне о наследовании твоей империи?

Саднящее чувство предательства выжигало меня изнутри. Одномоментно я перестал был собой и обратился другим человеком. Оболочка прежнего Эбена была соткана из лжи и эту оболочку так хотела видеть моя названная мать. Но Хельга будто не замечала моих мучений. На ее губах сияла улыбка, а в движениях чувствовалась легкость. Как она взяла графин со стола, как изящно плеснула жидкость в стакан и посмотрела на меня, отпив глоток! Она будто смаковала горькую смесь чувств, рожденных во мне сейчас.

— Злись, пропитайся ненавистью и пожелай мне смерти, сын. Прояви гнев, это нормально. Я все понимаю. Но после истерик, ты будешь обязан взять себя в руки и в назначенный час принять обязанности по управлению городом. И я помогу тебе обучится.

— Ты сошла с ума. Я ухожу!

Сам себя не помня, я поднялся на ноги и зашагал к двери, но как только коснулся ручки, услышал: — Розмари нарушила приказ, покинула Флюмен. Согласно закону, это считается изменой. Наказание исполняется на месте. Ее ребенок не волк. Она понесла от сержанта и оплакивает его до сих пор, пока ты старательно изображаешь влюбленного. Таков был уговор с Деметров? Если Розмари казнят, у ее матери не останется мотивации к хорошей работе. За множественные нарушения прошлого, этой женщине статус Митаи не светит, поэтому, наверняка, ее сошлют работать в одном из секторов. И давай не будем забывать о беременной Эмбер. Ее будущий ребенок пригодится в рядах рыцарей Андариона. А вот командующий Даттон подлежит расстрелу за дезертирство. Это все я могу устроить, щелкнув двумя пальцами. Или же ты послушаешь меня и станешь правой, надежной и преданной рукой.

Я опустил руку и потянулся к переносице, сжимая ее до боли. Все, что говорила Хельга врезалось осколками в сознание, оставаясь там.

— И ты называешь себя матерью…

— Порой только сила может воззвать к благоразумию. Ты не оставил мне выбора.

— Эбен? — Деметра выглянула из-за двери и не скрывала удивления, — Что ты делаешь здесь в такой поздний час?

Я толкнул дубовую дверь вперед и шагнул внутрь, заставив Старшую посторониться.

— Закройте дверь, Деметра. Я вернулся домой.

— Домой?

— А как вы считали? Мы с Розмари практически муж и жена. Лучше, если все остальные будут думать так же.

— Хочешь сказать…

— Да. Нам лучше играть свои роли правдоподобнее. Не забывайте, что вы под присмотром.

Ей не понравилось, но женщина и слова не сказала против. Я спокойно поднялся к Розмари и остался в ее комнате. Нет, не спал в кровати. Остался в кресле у окна. Не спал всю ночь, думая только об одном — я должен остановить свою названную мать.

Ранним утром, когда стрелка часов едва дошла до четырех, я направился в сторону клиники. Неподалеку от здания была вышка. Эмбер научила меня подключаться к системе так, чтобы наша частота была недосягаема для системы Андарион. Схема простая, но опасна тем, что ее могут засечь на пульте управления городом. Единственное уязвимое время — пересменка. Она как раз начинается через две минуты.

Забираться на мерзлую вышку мне еще не доводилось. Металл обледенел на постоянном морозе, нога соскакивала со ступеней. Еще перчатки выбрал не самые подходящие. На них налипал иней и снег, к самому верху рука стала соскальзывать.

— Черт побери, — выдохнул с проклятиями я, забираясь на узкий пол верхней части вышки, — Сорваться проще простого.

Я нашел Эмбер у такой вышки. Но побольше. Той, что располагается у стен основного города. Она упала с высоты метров в десять. Повезло приземлиться в сугроб. Эмбер вообще фартовая.

Осмотревшись по сторонам, я присел на крохотные перила, при этом крепко вцепился в мачту вышки. Подо мной танцевал снег и казалось, будто вышка качается. Неприятное ощущение уязвимости сводило живот. Чтобы избавиться от страха высоты, я набрал с выступа на основной трубе ком снега и торопливо обтер ожигающим холодом лицо.

Там же чуть выше располагалась техническая панель. Она вскрывалась с помощью обычной отвертки. Я ввел данные, подсоединил провод к своему коммутатору и набрал код устройства Даттона. — Мрак, как же эта штуковина шатается!

Как бы крепко я не держался за корпус, легкое покачивание чувствовалось. Оставалось надеяться, что мне просто мерещится.

— На связи, — хрипло и будто под зажатой ладонью ответил друг. Я напрягся.

— Адам, это я. Ты можешь говорить?

— Эбен, рад слышать. Да, я готов переговорить. Ты в порядке? Вы добрались?

— Мы в городе.

— Отлично.

— Я на вышке. Линия свободна.

Адам молчал. Предусмотрительно. На фоне доносились звуки мотора.

— Я помогу в нужный час. То, о чем мы говорили, я достану к полудню. Вам нужно отправить сюда кого-нибудь в течение десяти дней. Я думаю коридор относительной тишины продлиться не дольше.

— Сегодня.

— Что?

— Сегодня, Эбен. К полудню в самый раз, — пошли помехи, я отпустил перила, схватился за мачту и наступил на круглую опору, забыв о высоте.

— Адам, где вы?

— Не подведи друг. Ей потребуется твоя помощь. Надеюсь свидимся. До связи!

Обрыв звонка. И повторные безрезультатны.

Я осел на опору, всматриваясь в лживые изображения гор вдалеке. Красиво, будто Андарион бесконечен. Но это не так.

— Помочь ей? Адское пекло, Эмбер, тебе нельзя в город…

Они решились на диверсию. В полдень, значит в комендантский час. Я должен помочь. Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось… Но для этого предстоит добыть блок. А он в Доме Мира.

Проще простого. Главное оставаться неприметным в условиях, когда Хельга дала распоряжение наблюдать за мной. И первые двое военных встретили меня на подступах к клинике. Оба мужчины оставались в стороне, и были в стороне позднее.

Как попасть в Дом Мира, чтобы не привлечь к себе внимание? Ну конечно, договорится с Розмари. Пусть моей дорогой нареченной супруге потребуется срочно забрать в Доме Мира вещицу, оставленную перед распределением. Так, подозрений не возникнет!