Свадебное путешествие (СИ) - Крыжановская Елена Владимировна "Зелена Крыж". Страница 14

Пока принцессы и другие, которым скучно без него, рыскали по всем коридорам и уголкам сада в поисках Гиацинта, он, как змея, сбрасывал придворную чешую и маску и бесцельно бродил по парижским улицам и трущобам. Заходил в какой-нибудь трактир на Монмартре или в любом отдалённом квартале, и часами сидел за столиком в самом дальнем углу: просто, посмотреть на другую жизнь. И меньше всего его интересовало в тот момент самочувствие принцесс и всего двора.

Он странствовал по ночному Парижу, ни с кем не заговаривая и не вступая в драки, которых можно избежать. Любовался цветными огнями кафе; слушал уличных музыкантов, чувствовал себя призраком, тенью улиц и думал о том, что давно пора бросить всё и уехать с любым бродячим театром, или вернуться в Марсель и уйти в новый рейс куда-подальше.

Как-то раз Виола поймала его в самый момент бегства из дворца и просила взять с собой на экскурсию по трущобам.

Гиацинт, конечно, был против.

— Во-первых, это небезопасно, — раздраженно объяснял граф. — Во-вторых, я хочу побыть один. В-третьих, у тебя всё-таки служба при дворе. Ты — фрейлина принцессы, а я — никто и торчу здесь вообще неизвестно зачем!

Виоле было известно, зачем: торчал он тут из-за неё. Она сказала, что если служба только "в-третьих", чихать ей на эту службу, и она всё равно пойдет с ним. Он сказал — нет.

Когда Гиацинт говорил "нет", это означало: "Разговор окончен, не тратьте нервы, мадам, всё равно бесполезно". Поэтому Виола спокойно удалилась, не сказав ни слова.

Уже на окраине Парижа он заметил её, идущую следом. Прогонять девчонку обратно во дворец было поздно.

С тех пор они ходили на прогулки по ночным кабакам вместе. Виола не отходила ни на шаг, как собачка на поводке, и надевала что-нибудь в "уличном " стиле. Стоило какому-нибудь наглецу приблизиться к ней, он получал такой взгляд Гиацинта, что сразу понимал: это — его девчонка, и если скажешь хоть слово, будет "урок хорошего тона". Законы на улицах уважали, и никто к Виолетте не приставал. К тому же, в этих кругах у Гиацинта оказалось немало знакомых.

В любой части города, на окраине или в центре, граф словно шел по кварталу, в котором вырос. Делая вид, что это вовсе не он, не глядя на прохожих. Но в более замкнутых местах, где сразу не спрячешься, его узнавал и здоровался примерно каждый третий. Обычно граф обрывал расспросы, отвечая рукопожатием, кивком или выпивкой за его счет. Но при Виоле слегка "оттаивал", хотелось покрасоваться перед ней. Изредка они принимали приглашения к столу от разношерстных компаний и даже раз танцевали на свадьбе в трактире.

В общем, неплохо поводили время. А Виоле куда спокойнее шататься ночи напролет по улицам, чем знать, что он ходит там один.

В этот раз она также не удивилась. Приближение очередного приступа придворной лихорадки жена почувствовала давно. Ещё в Бельведере, под звёздным небом, в сердце Гиацинта шевельнулась тоска.

Ну, бродяга он, перекати-поле, так что? Тесно ему во дворцовых стенах, особенно, когда надо одеваться в парадный костюм к завтраку и обеду. А после "Венеции" — бесподобного и весёлого катания на лодке, он опять вспомнил море, их чудесное путешествие, когда никто не мешал жить, как им хочется.

Виола вышла из-за ширмы. Увидев её, Гиацинт ахнул и резко сел на кровати.

Она стояла в короткой цветастой юбочке и кофточке с открытыми плечами и сборками выше локтей, как у цыганки. Ореховые волосы распущены, сандалии на босу ногу. В руках — синяя матросская куртка.

— Погуляем по городу? — графиня взмахнула курткой, как матадор плащом.

Приманка подействовала. Моментально вскочив, Гиацинт подхватил жену на руки и закружил по комнате.

— Я разделяю твой восторг, но поставь меня, где взял, и одевайся. Боюсь, нам придётся вернуться к обеду, а то поднимут жуткий крик, — охладила его пыл Виола.

Он молча опустил её на пол и крепко обнял. Через три минуты они спустились из окна по той же веревке, которую опробовали в ночь вылазки в Бельведер. По лестнице идти опасно: их обязательно увидят. Бегом двое бродяг кинулись прочь от роскошного Сада Боболи.

19

*****

Теперь-то ясно, что во всем были виноваты голуби.

Не будь их такое множество на ступеньках перед церковью Сан Лоренцо и вокруг на площади, они наверняка бы разминулись, и никакой встречи не произошло. Потому что Виола не осталась бы кормить голубей на площади перед древней базиликой церкви, а Гиацинт не кружил битый час по главному городскому рынку…

Удрали они в девять, сейчас — одиннадцать. Молча гуляли, обходя стороной широкие проспекты, и шли без остановки или задерживались надолго перед каждой витриной, как им хотелось.

Возле церкви Сан Лоренцо в квартале Медичи они разошлись. Виола захотела покормить голубей во множестве гулявших по площади. Гиацинт купил ей булку в ближайшем кафе и сказал, пусть ищет его на рынке на углу улицы Сан Антонио. Виола пообещала, что не заблудится. Ему — рыночной площади, ей — площади Сан Лоренцо хватит надолго. Когда захотят, тогда и встретятся. Флоренция — не ночной Париж, и в самом оживленном квартале, средь бела дня, что с ними случится?

И вот, Гиацинт уже около часа бродил один по центральному рынку. Он опять возвращался к углу Сан Антонио, когда услышал резкий свист: условный сигнал парижских улиц.

На противоположной стороне улицы стоял мальчишка-оборванец в красно-клетчатом длинном жилете и коричневой кепке. Именно красные большие ромбы на жилете показались графу знакомыми. Хотя, кажется, во всём мире уличные мальчишки свистят одинаково. Может, этот призыв не к нему относится.

Незнакомец помахал рукой:

— Граф! Иди сюда!

Гиацинт сунул руки в карманы и направился через улицу. На ходу опустил глаза на свою выгоревшую тельняшку и пыльные брюки.

«Хорош, "граф". Кто же здесь знает меня и так, и так?»

Мальчишка прислонился к стене исторического особняка и с улыбкой следил за его приближением.

— Что, ваше сиятельство, узнаёшь?

Гиацинт остановился. Склонив голову набок, прошелся ироничным взглядом по полузнакомой фигуре.

— Честно говоря, издали, если б молчала, не узнал. А вблизи, солнышко, хоть в негра перекрасься, не поможет. И костюмчик очень знакомый: вор из "Мелодии Парижа"?

Переодетая девчонка засмеялась:

— Чудовище! Ну, здравствуйте, господин граф.

Он обнял её за плечи:

— Здравствуй, Амариллис…

Граф нежно держал за плечи свою подругу детства, ныне — актрису "Комеди` Франсэз". Амариллис Кливи`.*

— Слушай, девочка, гм… то есть, мальчик мой, когда мы виделись последний раз, ты выглядела несколько иначе…

— Ты тоже, — фыркнула она. — Неужели, наконец, послушался моего совета и послал двор принцесс ко всем чертям?

Гиацинт усмехнулся:

— Отчасти. В данный момент — да.

— А вообще? — поинтересовалась она.

Они шли рядом по улице примыкавшей к рынку.

— Хм, вообще-то у меня медовый месяц. Развлекаюсь…

Глаза Амариллис округлились:

— Серьёзно? Виолетта, что ли?

Он кивнул.

— И в таком виде… Ты от неё сбежал или с ней?

— А ты как думаешь?

Мальчишка-Амариллис изобразила глубокое раздумье.

— Насколько я знаю ваше сиятельство, ты не женился бы на красотке, с которой нельзя вот так сбежать. Я права?

— Как всегда, — бесстрастно ответил он.

Она засмеялась:

— Как всегда — да, или как всегда — нет?

— Конечно, "да".

Амариллис пожала плечами:

— Тогда она героическая девчонка. Познакомь наконец, будь человеком!

Гиацинт кивнул:

— Обязательно. Как придёт, покажу.

Актриса смотрела куда-то сквозь него.

— Не надо. Я её вижу. Вон та цыганочка, да?