Цвета штандартов - Колодзейчак Томаш. Страница 5

– Полковник Паццалет. Рад видеть вас здесь.

Даниель вытянулся по стойке «смирно» и доложил:

– Капитан Даниель Бондари, танаторские службы, судья. Южная группа.

– Садитесь. Мы ждали только вас.

– Я отправился сразу после получения приказа, господин полковник.

– Знаю, – нетерпеливо махнул рукой Паццалет. Даниель занял свободное кресло. Слева от него сидел темноволосый молодой военный из штурмовых подразделений, справа – мужчина, лицо которого покрывала искусная татуировка. Даниель догадался, что это – сетевик, в последнее время у членов информативных кланов вошло в моду вращивать неглубоко под кожу микросхемы и контактные контуры. Рядом с Паццалетом расположился пожилой мужчина в серой униформе без знаков различия. Штатский либо отставной офицер.

– Господа. – Паццалет остановился напротив сидящих. – Предварительно хотел бы сообщить, что все, кому мы предложили участвовать в операции, дали согласие. А теперь я перейду к конкретным вопросам. Мы захватили коргардский транспортер. Однако предотвратить деструктурализацию его внутренних систем не сумели. Данные, которые нам удалось получить, очень фрагментарны и по большей части испорчены. Мы пытаемся расшифровать то, что уцелело. Изучаем механические, электронные и логические системы машины. Транспортер перевозил несколько десятков человек в состоянии, близком к анабиозу. К сожалению, отказали также системы жизнеобеспечения. Люди в капсулах, которые кто-то неумно назвал «витринами», умерли. В данный момент я не стану детально знакомить вас с результатами вскрытий. Скажу лишь, что тела жертв были ужасно и различным образом искалечены. Мы полагаем, что большинство узников подвергались экспериментам. В телах обнаружены элементы вживленных коргардских биоавтоматов, но все они прекратили существование примерно через полчаса после того, как транспортер был обезврежен.

Паццалет замолчал, как бы ожидая реакции собравшихся. Однако в помещении стояла тишина, нарушаемая лишь дыханием людей.

– У тридцати семи тел, – продолжал Паццалет, – мы не сумели эффективно прозондировать мозги. У остальных семи сняли записи, хотя и неполные… Он замялся. – Господа, мозги этих людей, как и их тела, подвергались многократному психохирургическому воздействию. Нам удалось осуществить запись эмоций. Это нечто чудовищное. Два наших парня, проводивших прослушивание, погрузились в кому, мы пытаемся вернуть их к реальности фармакологическими средствами.

На стенном экране за спиной Паццалета возникла координатная сетка и две линии, идущие в общем-то горизонтально, но очень рваные с острыми пиками и провалами. Неправильности обеих линий располагались почти синхронно, однако амплитуды колебаний нижней линии были гораздо больше.

– Верхняя кривая представляет собой запись, снятую с мозга мертвых людей. Нижняя – регистрация биотоков угасающего мозга беременной зайчихи, которую загрызли собаки. Правда, в несколько растянутой шкале.

– Вы хотите сказать, что коргарды превратили людей в зайцев? – спросил сосед Даниеля.

– Нет. Я хочу сказать, что в их мозгах был только ужас, сведенный к самым элементарным инстинктам.

Мужчина хотел ещё о чем-то спросить, но воздержался. После недолгого молчания Паццалет продолжал.

– Это первая важная информация. Есть и другая. Мы проверили и установили личности жертв. Это жители городов и поселков, уничтоженных коргардами. Заметьте – не только последнего, Альбердана. В транспортере оказались даже люди, жившие в Холи-Холи.

– Господи! Холи-Холи! – шепнул Даниель. Это название было знакомо каждому обитателю Гладиуса. Пятнадцать лет назад город был окружен кордоном коргардских бронемашин и уничтожен. Первая жертва коргардов.

– Да, солдат. Получается, что все эти годы мы заблуждались. Коргарды уничтожают подвергнувшиеся нападению территории, обращая их в пепелища. Но людей не убивают. Они их похищают. Мы считаем, что в коргардских фортах живут узники. Если все испытывают то же, что люди из транспортера, то мы являемся свидетелями зверств, неизвестных человечеству уже многие столетия.

«Ну, это не совсем так, – подумал Даниель. – Войны, которые Доминия вела с внешними и внутренними врагами, были не менее кровопролитными и жестокими. Просто на Гладиусе люди не испытали всего этого, а доходившие до нас сведения просеивались сквозь сито расстояний, времени и солярной цензуры».

– Перед нами три задачи. Во-первых, подтвердить либо опровергнуть эти подозрения. Во-вторых, вырвать оттуда людей, которые ещё живы. В-третьих, создать на территории коргардов наши разведывательные структуры. Вопросы есть?

– Да, – сказал мужчина с татуировкой информатика. – Я вижу здесь представителей самых различных военных и парамилитарных организаций, и даже штатских. Будут ли нам раскрыты критерии отбора?

– Вы слишком нетерпеливы, лейтенант Форби. Разумеется, будут.

Объяснение было одновременно простым и совершенно непонятным. Когда исследовали жертвы коргардов, то оказалось, что их можно разделить на несколько групп. Часть людей была чудовищно изуродована. Именно на них осуществляли самые страшные биологические эксперименты, им имплантировали самые большие биоматы, максимально искорежили психику. Вторую группу составили люди, на которых также проводились эксперименты, но гораздо менее серьезные и жестокие. Наконец, в коргардском транспортере были обнаружены несколько человек, которым коргарды не сделали практически ничего, кроме того, что подключили к системе жизнеобеспечения, установленной в «панцирке». Первая гипотеза, предполагающая, что в самом лучшем состоянии находились люди из городов, занятых коргардами совсем недавно, не подтвердилась, так как среди них оказалось тело жительницы Холи-Холи, пережившей многолетнюю неволю во вполне приличном физическом состоянии. Попытка поделить людей по признакам возраста, группы крови, цвету волос и тому подобным факторам ничего толком не объяснила. В принципе все уже смирились с мыслью, что селекция жертв была случайной. Однако сверхдотошные компьютеры после детального анализа ухитрились выловить из хаоса показателей определенные закономерности. Было выделено почти сто характеристик, кривая распределения которых охватывала жертвы, отнесенные к различным группам. Параметры были очень разные, и поэтому неудивительно, что аналитики так долго не могли справиться с этой проблемой. Длина стопы, уровень гемоглобина, нижняя граница слышимости… Наличие определенных рецессивных генов в ДНК, масса бактериальной флоры в организме, а также общее время пребывания в состоянии невесомости, скорость усвоения информации нейронными имплантантами, географическая широта, на которой вроде бы обитала жертва, количество родственников… В сумме почти сто факторов, никак не связанных между собой. Когда же каждой из выявленных характеристик придали определенным образом ранжированный параметр, оказалось, что вопрос принадлежности к той или иной группе решался итоговым показателем. Столь поразительный вывод приняли не сразу. Часть аналитиков считала, что результаты чисто случайны, что если взять бесконечное множество свойств, то всегда удастся часть из них расположить так, чтобы они подходили к любым результатам. Работа лабораторий пошла по множеству путей. Во-первых, попытались отыскать доказательства, отвергающие «теорию ста характеристик», как её окрестили. Во-вторых, искали другой, более простой критерий. Наконец, пытались установить связь между факторами «теории ста характеристик», выяснить, нет ли какой-то общей категории человеческого поведения, положения, состояния здоровья, которая вытекала бы непосредственно из столь разнородных факторов. Пока что успехом не мог похвастаться ни один коллектив. Поэтому руководство операции решило следовать единственному выводу, позволявшему действовать дальше: «теория ста характеристик» – истинна. Был очерчен круг параметров, которым соответствовали менее других покалеченные люди из тех, что находились в транспортере. Затем провели отбор солдат и работавших на армию штатских, которые оптимально бы соответствовали этому требованию. Среди них оказался Даниель Бондари.