Цвета штандартов - Колодзейчак Томаш. Страница 52

Вокруг «Нулевой» носились другие астероиды, чаще всего меньше её размером, зато мчащиеся с большими скоростями, выписывающие петли по орбитам, противоречащим законам динамики, образующим вокруг базы подвижную, каменно-ледовую сферу. Иногда, когда в какой-нибудь из камней попадал снаряд либо по нему скользнули лазерные иглы, серая глыба на мгновение раскалялась, расплавлялась в адском жаре – чтобы так же быстро погаснуть или развалиться на объекты поменьше. Необычный это был заслон, построенный общими усилиями мастеров космоскульптуры.

Между камнями шмыгали прекрасно с ними синхронизированные корабли защитников. Чаще всего маленькие кораблики, действующие наскоками, выбрасывающие торпеды и боевые автоматы, а потом скрывающиеся в каменном лабиринте. Там же, куда направлялась основная сила солярного удара, ждали четыре линейных корабля, окруженные тучей вспомогательных единиц, неутомимо ткущих вокруг могучих кораблей сеть защитных полей.

Битва ещё не подобралась непосредственно к базе. Даниель видел флот противника – несколько десятков мощных космолетов, ожидающих на границе Пояса Фламберга, выбрасывали из себя тысячи малых телеуправляемых кораблей, роботов и биоматов. Командующий, который вздумал бы ввести такого колосса внутрь Пояса, тем самым послал бы свою ракету на верную гибель. С другой стороны, если б он решил установить защитную стену антиматерии или сверхсильных полей, это уничтожило бы не только астероиды, но и «Нулевую базу». А этого солярные командиры и их гладианские союзники явно хотели бы избежать.

Поэтому бой шел по другой схеме: малые машины медленно и с огромными потерями продавливались в глубь Пояса. Одновременно удары наносились по многим направлениям, так что битва складывалась из десятков стычек и ретирад, погонь, частных поединков между пилотами и операторами боевого оборудования.

Даниель понимал, что так долго продолжаться не может. В конце концов соляры начнут атаковать решительнее, ворвутся в глубь Пояса и уничтожат защитников «Нулевой базы». Это могло произойти в любой момент. Поэтому искалеченный разум Скульптора Пространства вел космолет со скоростью, грозящей катастрофой, даже не пытаясь особо укрывать корабль.

«Они идут на нас! Два на шестой, один на четвертой», – забился в мозгу Даниеля звук, перед глазами проскользнула картина вражеских боевых единиц. Сам он, как и остальные члены экипажа, наряженный в скафандр сетевой связи, неподвижно лежал в кабине, заполненной противоперегрузочной жидкостью. Боевой сопроцессор в его мозгу работал на пределе эффективности.

Ощущения, которые воспринимает мозг во время группового сопряжения, всегда оказывали на Даниеля огромное воздействие. Разум человека, как бы подвешенный в информационном шуме, контролирует какой-то аспект деятельности всего прибора, в данном случае ракеты. Фиксирует импульсы, поступающие с различных регистраторов и сканеров: изображение, звук, технические данные, контрольные отсчеты, – все это, приходя в мозг одновременно, создает полную картину ситуации. И, что удивительно, в том же виртуальном пространстве находятся и другие интеллекты. Каждый сохраняет свою индивидуальность, личность, но одновременно получает новый канал связи, пространство общих ощущений и эмоций, становится модулем большего.

Так было и теперь, когда сопряженные люди выполняли функции тех модулей бортового Синт'а, которые не были скопированы. Даниель, контролирующий защитные системы корабля, с помощью Интернета сообщался со вспомогательным пилотом Синт'а, с солдатом, запускающим ядерные торпеды, с Кобальгом, с Форби, синхронизирующим совместную работу всех систем ракеты, и с Пушистиком, контролирующим регенерационные системы космолета. Все данные одновременно и каждый по отдельности. Невероятно.

Даниель видел вражеские машины. Они шли одна за другой, то и дело отходя в сторону, чтобы пропустить астероид. Сзади подлетала третья.

Синт неожиданно изменил трассу полета и скрылся за обломком скалы. Несколько секунд летел, выдерживая скорость этого обломка, потом резко выскочил перед астероидом. Крутым поворотом изменил направление и оказался над вражескими кораблями.

Даниель все время фиксировал состояние силовых дисков, активность модулей панциря и ремонтных аппаратов. Когда Синт снова проделал резкий маневр, застонали все защитные системы, сигналя о перегрузке комплекса двигателей.

«Включаюсь», – принял на себя Пушистик управление поврежденными модулями. Потом Даниель услышал лишь угасающее эхо его мыслей: «Контроль состояния повреждения. Исполнять. Уровни разрушений. Исполнять. Рекультивация панциря. Исполнять. Восстановление пускового устройства. Исполнять, исполнять, исполнять…»

Мощный взрыв потряс корабль. Даниель перестроил усиление защитных полей и принял сообщение о поглощении панцирем допустимой дозы энергии.

Снова разворот, голова ракеты чуть не скользнула по огромной каменной глыбе. Космоглиттер, уходя от очередной торпеды, шел прямо на вращающийся сгусток камней, каждый из которых весил несколько тонн и при таких скоростях был бы в состоянии пробить ракету навылет.

Три вражеские машины зашли им в хвост.

«Это невозможно», – подумал Даниель, когда вокруг корабля закружил смертоносный вихрь. Однако Синт вел машину безошибочно, обходя преграды, то и дело прячась за астероиды, порой опережая их. Это был орган, который невозможно выпестовать обучением и тренировками, это был орган Скульптора.

Солярные машины вели не Скульпторы. Первая врезалась в астероид, мгновенно разлетевшись на миллионы мелких обломков и раздробив планетку на ещё большее количество каменных осколков. Пилот другого космолета не отвернул. Однако был осторожнее. Снарядами и лазерными орудиями он проторил себе дорогу, стараясь догнать беглецов.

До сих пор они не сообщали «Нулевой базе» о своем прибытии, чтобы эмиссией сообщения не привлечь на свою голову погоню. Однако если уж их и без того обнаружили, то ждать больше не было смысла, они немедля выслали закодированный луч, извещающий о том, кто летит на ракете, какие данные везет и чего ожидает по прибытии на станцию.

Ответа они не получили, зато из шлюзов «Нулевой базы» выпрыгнуло несколько новых машин. Защитники? Беглецы? Последний резерв, который должен был дать им немного времени? Не важно!

Важен преследователь, идущий за кормой. И ещё то, что спустя мгновение после передачи в их сторону направилось несколько солярных боевых машин. В ответ и «Нулевая база» стала перебрасывать свои силы. Прежний ход боя изменился. Его плотность переместилась с рубежей Пояса Фламберга глубже, в сторону мчащейся ракеты. Неужели соляры расшифровали сообщение? Неужели почувствовали реальную угрозу?

«Вижу цепь „жемчужин“, – сообщил пилот. – Входим в нее».

«Жемчужинами» назывались цепочки астероидов, которые в прошлом попали в лапы Горнякам. Горняки расплавляли их, извлекая чистое сырье и оставляя выжженные скорлупы с огромными ямами карьеров, рваными каньонами, а то и продырявленные насквозь.

Глиттер Даниеля промчался сквозь туннель в одной из таких планеток-»жемчужин», солярный преследователь ринулся за ним. Потом Даниель пронесся сквозь следующий астероид. И ещё один, где какое-то время вынужден был плутать по пронизывающим планетку туннелям. Когда солярный перехватчик выскочил из туннеля, пусковые устройства глиттера выбросили снаряды. Большинство споткнулось на защитных полях перехватчика, но несколько взорвалось настолько близко, что солярная машина задрожала, по её броне прошла оранжевая волна, и она тут же разломилась пополам, выбросив в космическое пространство кислород, элементы оборудования и мертвый экипаж.

Космоглиттер Даниеля снова ринулся вперед. Где-то в стороне продолжался бой – гладианские машины расставляли минное заграждение, чтобы задержать космолеты, пытающиеся отрезать путь ракете Даниеля. «Нулевая база» уже занимала больше половины видимого Даниелем кадра. Можно было различить отдельные элементы её поверхности – естественный рельеф и объекты, созданные рукой человека.