Невольница драконов. Семь дней на любовь (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 9

— Исключительно в познавательных целях, — слукавила я. — Мне бы хотелось побольше узнать о взаимоотношениях, а наша встреча и вынужденная изоляция — прекрасный способ достичь моей цели, при этом сохранив независимость. Так что это исключительно для работы.

Вроде прозвучало убедительно.

На самом деле я ведь и не врала — просто немного недоговаривала.

Да, мою продуктивность после вторжения драконов сложно было не отметить, и пусть это было приятным дополнением, но стоило уже признаться: я хотела поверить в сказку. Разрешить себе несколько дней думать, будто все происходящее — правда, а потом, по завершении, вылить это на бумагу, сохранив теплые воспоминания в сердце.

Это же все обязательно закончится. Обязательно. А так я останусь только в плюсе, с какой стороны ни посмотри. Но, прикрыв все скупой мишурой про работу, я не спешила открывать сердце драконам, которые подвох ощутили, но лжи не почувствовали.

— До конца насыщения?

— До конца насыщения, — подтвердила я. — Каждый получит то, что он хочет, и возможно, после мы останемся добрыми товарищами, — хмыкнула, сама не поверив своим словам. — Поэтому, если вы согласны, даю позволение себя тискать по необходимости. Только не перебарщивайте!

Пара в комнате, казалось, стало еще больше. Он превратился в вязкий, густой дым, жаром проник под кожу и тонкой пленкой пота выступил на спине.

Волнение. Оно ощутимым грузом осело на плечах, слегка сдавливая горло, но я продолжала терпеливо, но главное, молча, ждать их ответа.

Но драконы хранили тишину слишком долго, время от времени переглядываясь и будто бы мысленно друг с другом разговаривая.

— Хорошо, — наконец подал голос лунный. — Мы принимаем твое предложение и обещаем не переходить черту, без твоего согласия.

Вновь руна в воздухе, закрепляющая клятву, и дышать становится немного легче — ровно до секунды, пока Тайрос не встал на ноги и не произнес, заставляя меня густо залиться краской:

— А теперь в постель, Ханнари. Устраивайся поудобнее.

Глава 11

— Звучит пугающе, — пролепетала я, но поднялась, чувствуя, как руки трясутся от напряжения, закручивая тугую спираль под ребрами.

Страшно. Но я же не трусиха? Тем более сама предложила! И тот самый нестерпимый зуд любопытства начал расцветать бурными красками, подталкивая меня к решимости.

Что мне терять, в самом деле? Верность я никому не хранила, о произошедшем трепаться не собиралась, а сами драконы могут говорить кому угодно, это меня уже касаться не будет.

На подгибающихся ногах побрела до горы подушек и вскарабкалась на вершину, не находя уверенности, чтобы опуститься на лопатки. Мужчины медленно потянулись ко мне, не скрывая огня в глазах, который рвался наружу яркими всполохами и замирал вспышками на радужке.

Они пообещали, что не будут усердствовать. Они обещали.

Великий Огонь! О чем я думала, начиная игры с драконами!..

Шумно сглотнув, проследила взглядом, как рубашки плавно скатываются на пол и на меня надвигаются два полуобнаженных тела с таким рельефом мышц, что я могла позавидовать сама себе.

Не каждый день такое увидишь, даже в последние дни тепла. Два дракона, хищные и гибкие, выглядели как полубоги и завораживали своим магнетизмом.

Дистанции между нами стало еще меньше, когда мужчины забрались на постель. Удивив меня не на шутку, они просто легли по разным сторонам, устраиваясь по бокам, лицом ко мне.

— Ложись, Ханнари, — просипел Тайрос, и от его голоса грудь дрогнула, сдавливаемая предвкушением.

Рухнув на спину, я покрутила головой в ожидании продолжения, но драконы только поймали мои ладони, переплетая пальцы в замок. Тайрос прижал мои пальцы к лицу, облегченно закрывая глаза, а Киррас прикоснулся губами к костяшкам, громко заурчав.

Они лежали так, не двигаясь и не шевелясь, отчего в голове начало роиться некоторое разочарование.

Так, а чего ты хотела, Ханнари? Ты же сама просила их не спешить и сбавить напор! А сейчас лежишь недовольная, надув губки, потому что они тебя послушались!

— О чем твои мысли, огонечек? Я чувствую, что ты сердишься.

— Я? Не-е-ет, — слишком неестественно протянула, глупо улыбаясь. — Все так, как я и задумывала.

— Правда? — Киррас придвинулся ближе, ткнувшись мне в висок носом, и плавно съехал им к затылку, шумно втягивая воздух. — Мне так не кажется, маленькая врунишка.

От этого жеста плечи вновь укрыло колючим покрывалом из мурашек, и я не сдержалась, на секунду прикрывая глаза от удовольствия.

Что ж за реакция такая предательская!..

— Все… нормально, — чувствуя, что Тайрос тоже придвигается ближе, я все равно вздрогнула, когда чужие губы коснулись виска.

Такая ничем не прикрытая близость вызывала двойственное ощущение.

С одной стороны, мне была до боли в животе странна это открытость, которую уже не объяснишь случайностью или стечением обстоятельств. И оттого она приобретала вкус чего-то запретного, вызывая обилие слюны, будто перед запретным плодом. С другой же стороны, все происходящее не укладывалось в голове, словно бред или галлюцинация, которая развеется дымом, стоит открыть глаза.

— Огонечек, — прошептал обсидиановый, и продолжая сжимать мои пальцы одной рукой, вторую опустил поперек живота, мягко сминая кожу крепкой ладонью. — Как же в тебе много огня… Он такой горячий…

И вновь грохот урчания, теперь с двух сторон, который отталкивался от стен, погружая в неестественный транс своей монотонностью.

— Так много… — прошептал Киррас, жаром обжигая тонкую кожу уха, и с моих губ сорвался тихий стон.

Но его все услышали. Четко и ясно.

И, может, я хотела бы, чтобы все немедленно забыли о моей слабости, но драконы, будто услышав в этом стоне разрешение, сильно приблизились, сдавив мои бедра между своих тел.

Теперь не вырваться, даже если очень сильно захочется. А не хочется! Как назло!

Опомнившаяся паника подняла голову, но тут же получила удар драконьим урчанием и послушно отступила, вновь пригибаясь к земле.

Лежащая на животе рука плавно съехала вниз, на мгновение, на одну невесомую секунду накрыв развилку ног, и опустилась ниже, на бедро, воспользовавшись высоким разрезом юбки.

Чужая загорелая ладонь смотрелась инородно на моей коже, но так к месту, что я не посмела препятствовать, позволяя ей лежать там, куда она опустилась.

— М-м-м, Ханнари, — на полустоне проговорил Киррас. — Позволь поласкать тебя. Позволь, огонечек. Как только попросишь, мы прекратим…

Не осознав, приказ это или просьба, я не нашлась с ответом и промолчала. Восприняв это как согласие, лунный поймал кончиками пальцев мой подбородок, разворачивая к себе.

— Тебе будет о чем написать. Обещаю.

Губы напротив говорили, а я не слышала, уставившись на них, как осел на морковку. Сочную и такую желанную. Они несли в себе опаляющий воздух, который я ловила кончиком носа и скулами, поэтому упустила момент, когда они стали ближе.

Еще есть шанс остановить это.

Глава 12

Нет, момент упущен.

Стоило Киррасу оглушить меня поцелуем, как из головы тут же вылетала любая мысль о сопротивлении. Она со свистом влетела в стекло окна, оставила впечатляющую дырку и сгинула.

Дракон мягко, без лишнего напора, сжал мою нижнюю губу своими. Горячий кончик языка коснулся кожи, оставляя во рту привкус чего-то сладкого. Небольшая капля, казалось, разрослась, теплом ускользая в горло, и я потянулась вперед, ощущая, как тело, парализованное избытком чувств, все сильнее тяжелеет.

Лунный не ждал, и получив мое молчаливое согласие, накрыл ладонью щеку, притягивая голову ближе. Поцелуй приобретал совершенно иные краски, становясь все более смелым и требовательным. И вот я уже разомкнула губы, впуская в себя горячий и гибкий язык. Из горла рвется хриплый стон, но воздуха не хватает, он сгорел между нами, втягивая в черно-красную дымку.