На зелёный свет (СИ) - Ледовская Светлана. Страница 37
– Он должен был тебе рассказать, что я жива.
– Я уехал. Всё бросил и рванул отсюда. Вернулся, когда отец умер, а тут, – он вздохнул,- ты. Такая взрослая. Такая чужая. Я ведь не сразу поверил, что это и вправду ты.
Обняв его, уткнулась лицом между лопаток. Его сердце билось часто и сильно. Горячие ладони легли поверх моих.
– Боялся к тебе подойти.
– Ты? Боялся?- я потёрлась носом об упругую кожу.- Вот ведь наглый.
– С тобой я всегда веду себя, как идиот. Вечно лажаю. Знаешь, Лисёнок, ведь я так и не отдал тебе подарок на тот день рождения.
– Мне ничего не нужно,- торопливо вставила я.
– А если это нужно мне? Чтобы у тебя было что-то моё?
– Это так важно?- облизнув внезапно пересохшие губы, я отступила на пару шагов назад.
– Мужчине это необходимо.
И как в день нашего знакомства, Шатов обошёл меня со спины и накинул на шею цепочку. Изящное золотое солнышко легло в ложбинку груди.
– Ящерка тебе не подходила.
– Она всегда со мной,- я продемонстрировала ему запястье. Он очертил пальцем крохотную татуировку.
– Я ведь так и не сказал тебе.
– Нет!- развернувшись в кольце надёжных рук, прижала ладонь к его губам.- Не говори этого. Не нужно,- для верности мотнула головой.- Пока ты не говоришь этого, мне не нужно отвечать, а значит.
– Всё не так серьёзно, как должно быть,- отшатнувшись, процедил Данила.- Верно? Ты ведь не хочешь этого?
– Не важно, чего я хочу,- обхватив себя, пыталась вернуть ощущение тепла.- Есть вещи, которые невозможны.
Качнув головой, мужчина вновь отошёл к окну. До одури хотелось снова прижаться к нему, отмотать назад минуту и заткнуть его поцелуем, а не словами.
– Шатов.
– Давай без одолжений,- отрезал он.- Я ведь не маленький.
Кисло улыбнувшись, подобрала джинсы. Не заморачиваясь поисками белья, решила обойтись без него. Футболка, безнадёжно помятая, не скрывала бы отсутствия бюстгальтера, и я осталась в чужой рубашке. Хотелось уйти из этого дома, избавиться от запаха счастья, запутавшегося в волосах и унять, наконец, глупое сердце. Оно билось так отчаянно часто, что грозило выгнуть рёбра.
– Уходишь?
– Так будет правильно.
Он промолчал, стиснув оконную раму. И когда я выходила из комнаты, саданул по стеклу. Звон отразился от стен и вонзился в уши. Внутри меня что-то оборвалось. От неуместного иррационального страха, рванула прочь. Сбежала по лестнице, подхватила рюкзак и выскочила на порог.
– Лина,- раздалось за спиной.- Стой.
– Нет!- задыхаясь, прокричала я, разворачиваясь и пятясь.- Мы уже это проходили. Давай оставим всё как есть, Док. Так надо. Прости, я не могу по-другому.
– И я не могу!- он вышел на порог и запустил окровавленные пальцы в волосы.- Ты живая! Я не могу притвориться, что тебя нет. Не могу отмотать назад. Я ведь.
– У меня ребёнок!- закричала я отчаянно.- От него, слышишь?- Шатов замер, уставившись на меня. На его лице застыло странное выражение. Будто он что-то обдумывал.- И я не променяю его ни на кого. И на тебя не променяю.
– Алина, – он хмурился.
– Не говори, что это можно решить,- по щекам бежали злые слёзы.- Я на коротком поводке, Дань. В самом строгом в мире ошейнике. А ты всегда был моей слабостью.
– Подожди, Лисён.
– Нет,- я мотнула головой.- Дай мне уйти. И не надо опять появляться и рвать мне душу. Ты ведь жил это время. Наверняка нашёл себе девушку, может даже, – голос сел и я смогла выдавить из себя.- Отпусти меня. Прошу.
Впервые в моей жизни мужчина поступил так, как я просила. Это должно было сделать меня счастливой. Только отчего-то не сработало.
Глава, которой быть не должно
ДНЕВНИК ШАТОВА, КОТОРЫЙ ОН НИКОГДА НЕ ВЁЛ
Булатный рассказывал, что его сестра редкая красавица. На фотографии, которую он показал, была обычная девчонка с аккуратным носиком, пухлыми губами, едва заметными веснушками на щеках и рыжеватыми волосами.
Я рассматривал её с улыбкой, считая почти обычной, пока не услышал смех из динамика телефона. Игорь разговаривал с ней по громкой связи, и я застыл, очарованный нежным голосом. Неожиданно мне захотелось, чтобы она произнесла моё имя.
***
Наверняка друг понял, что я стащил снимок, но не стал требовать его обратно. Ощущал себя извращенцем, но мне нужен этот кусок картона.
***
Часто очерчивал пальцем милое лицо на фото в полумраке казармы и решил, что попытаюсь ей понравиться. Правда, у меня никогда не получалось быть интересным и девушки считали меня мрачным. Для Алины я бы попробовал быть другим. Я многое бы мог сделать ради неё.
***
Когда я увидел её, не смог произнести заученную заранее речь. Я должен был сказать, что она красивая, похвалить её волосы и глаза. Но стоя перед такой солнечной и яркой девушкой, понял, что ближайшие месяцы станут персональным адом. Она была идеальной. Именно о такой я мечтал ночами.
***
Её пальцы в моей ладони жгли кожу. Мне до одури хотелось сжать эту Лисичку в объятьях и вдыхать тонкий аромат ванили, зарывшись носом в ее волосы. Рыжие на солнце. А она сжала мою ладонь, не понимая, что держит в пальцах сердце.
***
Когда я коснулся её, одевая цепочку, девушка вздрогнула и нежная шея покрылась мурашками.
Она бросила на меня осторожный взгляд, закусила губу и задержала дыхание. Хорошо, что её брат не заметил, что я тоже не дышу.
***
Старший Булатный с порога заявил, что за девчонкой бегают поклонники. Будто он не должен был беспокоиться. Её же могут обидеть, обмануть. Такую трогательную и тёплую. У меня в груди сдавило от мысли, что она встречается с парнем. Что кто-то целует её, обнимает за хрупкие плечи.
Как только мы оказались наедине, в пустом коридоре, я прижал её к стене и спросил, нравлюсь ли ей. Просто не смог удержаться. Она залилась краской, заикаясь, что-то ответила, а я понял, что ближайшие месяцы буду часто принимать холодный душ.
Чуть позже, я старательно делал вид, что не замечаю её любопытного взгляда. Точно знал, если братья увидят мой интерес, то не позволят быть в доме. А я не мог этого допустить. Это был единственный шанс понравиться Алине. Если он был у меня.
После ужина она призналась, что ни с кем не встречается. Она дрожала, прижимаясь ко мне спиной, шумно дышала. И я едва сдержался, чтобы не сгрести её в охапку. Сбежал в комнату. Упал на кровать, пропахшую запахом девичьих духов, и взвыл в подушку.
***
Каждый день был пыткой. Я предвкушал наши стычки, её колкости и фырканье. Как мазохист не упускал возможности, коснуться её руки, смахнуть прядь волос со щеки, пристегнуть ремень безопасности, чтобы вдохнуть запах её кожи.
Иногда я отводил её сонную в спальню, сожалея, что не могу отнести на руках. Укладывал в кровать, снимал с изящных стоп носочки, освобождал её волосы от заколки и накрывал свою спящую мечту одеялом. В эти моменты, я ощущал себя одновременно святым и грешником. Мне хотелось забраться в её кровать. И ударить себя посильнее. Я уходил к себе и грезил о том времени, когда смогу стать для неё не просто раздражающим другом брата.
***
Она никогда не брала трубку с первого раза. Будто специально меня злила.
Когда я искал её во дворе института, услышал крик. В голове помутилось. Моя Лисичка звала на помощь. Сам не понял, как оказался рядом и едва не прибил парня, который посмел коснуться её.
Знаю, повёл себя как идиот. Вместо того, чтобы сгладить недоразумение, заявил, что живу с ней. До одури хотел, чтобы все знали. Что? Она ведь не моя. И может никогда не станет моей.
Придурок. Довёл девочку до слёз.
***
Она зажмурилась, подалась вперёд и поцеловала меня. От восторга застыл. В паху потяжелело, и с мучительным стоном я заставил себя отстраниться. Не хватало ещё совратить Лисёнка в доме ее родителей. Она посмотрела на меня с раненым выражением на ангельском лице. Именно в этот момент, я окончательно пропал. Хотел подмять её под собой и забыть обо всех приличиях.