Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 57

Крадучись, словно вор, я мелкими перебежками пыталась покинуть Виндэм-холл, то и дело оглядываясь.

Где эту ночи провели братья Энеску, мне было неведомо, но сейчас, поминая всех высших, я молилась не столкнуться с ними нос к носу, легонько толкая тяжелую входную дверь холла, чтобы выскользнуть на крыльцо.

Солнце только набирало силу, теплым, но приглушенным светом очерчивая земли Сумеречной Лощины. В воздухе витали остатки пыльцы и пыли, повинуясь легкому ветерку с запахом сырости, а листва под ногами сопрела и обещала неприятно чавкать под каждым шагом.

— Тихо-тихо-тихо, — шептала себе под нос, аккуратно закрывая дверь, а когда проход наконец закрылся, облегченно выдохнула, пятясь назад. — Я обещаю вернуться, очень скоро. Честно-честно.

— Прямо-таки обещаешь? Или есть шанс, что ты передумаешь?

Подпрыгнув на ровном месте, схватилась за сердце, разворачиваясь на неожиданно прозвучавший голос Амадея.

Он стоял чуть вдалеке, на другой стороне придомовой площадки, и скрестив руки на груди, нетерпеливо постукивал носком сапога по каменистой брусчатке, ставшей гладкой под трением лет.

— Мы были правы, — теперь уже Риан заговорил за моей спиной, заставляя так же испуганно развернуть голову в свою сторону, — решив покараулить тебя у порога.

— Риан, Амадей, я…

— Можешь не объясняться, — прервал Дей, громко свистнув.

Двое вороных жеребцов, по-простому упряженных, явились на зов, постукивая подкованными копытами и торопясь отправиться в путь.

— Мы все еще против того, чтобы ты возвращалась домой, но, зная, что ты способна вновь сбежать, готовы сопроводить тебя в Солнечную Долину. При одном условии, Аврора, — строго продолжил вампир совершенно несвойственным себе тоном, от которого я стушевалась, словно провинившаяся служанка. — Это последний раз, когда твои ноги будут касаться той земли. Здесь твой дом, и ты должна принять это.

— Обещаю, — честно произнесла я, мысленно выдохнув.

Да, я готова была отправиться вот так, тайком, рискуя в одиночестве куда больше, чем если бы со мной был хоть кто-то. И условия, выдвинутые вампиром, не казались чем-то страшным, лишь подчеркивая мое внутреннее желание поставить точку на своем прошлом, навсегда разрывая старые связи.

Я хотела лишь попрощаться, снимая груз с собственной души.

— А Мариус?

— Он не знает, — помогая забраться в седло, Риан запрыгнул за спину, позволяя мне удобно устроиться в кольце своих рук. — Нам крупно повезло, что он, убежденный в нашем с ним согласии, не решился давить своим влиянием.

— Иначе мы бы не смогли поехать с тобой, а значит, пришлось бы запереть тебя в спальне и удерживать любовью и лаской, — добавил Дей, пришпоривая своего коня. — Что я, собственно, и планирую сделать по возвращении, Аврора. С тебя причитается, сердце мое, и я свое возьму сполна.

— Все, что захочешь! — крикнула я, но ветер сорвавшихся в галоп коней приглушил мое обещание.

— Мы поедем, минуя границы, — рассказывал Риан, подгоняя зверя под нами поводьями. — В Солнечной Долине будем уже ближе к ночи. Дорога только к отцу, Рори. Никаких других встреч, разговоров и свиданий. Туда и обратно. Мариус быстро почует подвох, и когда это случится, нам лучше быть уже на обратной дороге домой.

— Ты так говоришь, словно нам стоит опасаться только его, — неуверенно прикусив губу, представила, как осатанеет среброголовый вампир, не обнаружив меня в Виндэм-холл.

— Именно это я и имел в виду, — согласился мужчина. — У нас будут огромные проблемы, если его светлость последует за нами. Поверь, я точно знаю, на что он способен и на что пойдет ради тебя. Особенно когда кто-то рискует действовать против его слова.

— Боюсь, рано или поздно мне все же придется это узнать.

Мимо промчался Амадей. Едва заметная мерцающая крошка поглотила и коня, и всадника, обозначая излом, который перенесет нас сквозь расстояние.

Обхватив меня покрепче, Адриан в очередной раз щелкнул уздой, подгоняя ретивого жеребца, и тот совершил опасный прыжок, бесстрашно ныряя в невидимый коридор.

— Рори?

— Да?

— Ты думала о словах Амадея?

Вопрос, который я до самого рассвета прогоняла из головы, вновь напомнил о себе чужими устами. Неуверенно пожав плечами, я опустила подбородок, сильнее впиваясь пальцами в край седла.

— Я не знаю, как об этом думать. И не знаю, что чувствовать, понимая, что для большинства я жертва убийства, а не беглянка. Почему ты спросил?

— Амадей попросил, — не стал хитрить вампир. — Он бы сказал тебе правду, если бы ты сама спросила, но то, как ты узнала о случившемся, не дает ему почву под ногами, понимаешь? Он боится, что это перечеркнет близость между вами.

— Он так и сказал?

— Я слишком давно знаю своего брата, чтобы понимать его без слов. Скажи ему как есть, Аврора, чтобы он хотя бы придумал, как смягчить свое положение в твоих глазах.

— Просто мне нужно немного времени, — призналась я.

— Только не затягивай, любимая, — затылка коснулись горячие губы, подчеркивая вложенную в слова нежность. — Он очень в тебе нуждается.

— Обещаю, — в который раз за это утро повторила я, вглядываясь в расстилающуюся под ногами дорогу.

Словно прошла уже тысяча лет.

Глядя на крыши домов, на сверкающий фонариками замок его величества, не могла прогнать ощущения совершенной отчужденности. Будто бы я впервые видела открывшийся пейзаж, не знаю улочек, не узнаю окружающие их столетние дома. Все чужое, неродное до тошноты.

Еще тогда, свернувшись комочком в чемодане, я понимала, что нахожусь в Солнечной Долине в последний раз, и только при самых плохих обстоятельствах мне доведется вернуться на эти земли.

И вот конь мчит меня навстречу прошлому, окуная лицом в запятнанные кровью воспоминания.

Опустившаяся на улицы ночь разогнала случайных прохожих, и стук подкованных копыт разносился эхом по выложенной брусчатке, выдавая мое возвращение.

Пряча лица под капюшонами, мы старались не выдать спешки, размеренно преодолевая квартал за кварталом, пока не добрались до резиденции Кристенсон, где в паре окон еще горел свет.

— Нам не хотелось бы оставлять тебя одну, — высказал свои опасения Риан, помогая мне спешиться. — Уверена, что нам не стоит пойти с тобой?

— Я даже не уверена, что меня одну-то станут слушать, — невесело усмехнулась я, ощутив, как Амадей остановился сзади, сверля мой затылок взглядом. — Прошу вас, всего несколько минут.

— Мы подождем здесь, — согласился Дей и неожиданно сомкнул руки вокруг моих плеч, прижимая спиной к крепкой груди.

Считаные секунды откровенной искренности, и давление исчезает, отпуская меня на волю собственному решению. Несопротивление звучит как прощение, и хоть оно не произнесено вслух, мы все это понимаем.

Вдох-выдох… вдох-выдох…

Шаги к закрытой на ночь двери оказались куда тяжелее, чем можно было представить. С одной стороны, это все еще был мой дом, в котором прошло мое детство и стены которого хранят не самые плохие, а иногда даже приятные воспоминания. Но, глядя на каменные ступени, я все равно ощущала враждебность, витающую в воздухе, и фантомный аромат медицинских настоек с горьким травяным привкусом.

А еще меня считали мертвой, и это определенно добавляло пикантности ситуации.

Братья Энеску ловко скрылись в темноте, уводя лошадей чуть в сторону. Если не вглядываться, то легко можно было бы посчитать, что я здесь в полном одиночестве, замершая у порога, как статуя, неспособная поднять каменную руку и постучать.

Собравшись с силами, коротко ударила костяшками пальцев о деревянное полотно и задержала дыхание, прислушиваясь к короткому шороху, словно кто-то медленно бредет в тканевых тапочках мне навстречу.

— Кто здесь? — лишенный даже тени радушия голос матери вызвал волну холодного пота на спине, высушивая губы.

— Это… Это Аврора.

Монолитное молчание тяжелым весом опустилось на плечи.

Не откроет… Проклянет, прогонит, может быть, промолчит, испугавшись, но не откроет…