Пешка в его игре (СИ) - Роуз Таня. Страница 33

«Боже, как круто! Какая красивая машина! Было бы, наверное, иметь такую машину! Но пока у меня даже работы нет!» — эта мысль сбивала ее с классного настроения. Она обещала себе, что не будет думать ни о каких своих проблемах пока она тут.

В понедельник Таню уволили, ее попросили написать заявление по собственному желанию. Таня, сжав челюсть, в кабинете своей бывшей начальницы писала заявление, стараясь, чтобы ее лицо не выдало не единой эмоции. Она не могла показать им, как ей больно.

Потому что перед этим был двухчасовой разговор со службой безопасности. Там с ней разговаривали, как с преступницей, ей угрожали, что ее будут судить, что она больше никогда не устроится ни на какую хорошую работу, допрашивали с пристрастием. В какой-то момент, Таня даже испугалась, что сейчас ее могут ударить, когда начальник службы безопасности склонился к ней над столом с красным от ненависти лицом. Она видела, как он едва сдерживается. И тогда ей стало страшно, она хлопала ресницами, чтобы только не зарыдать. Она обещала себе, что больше она рыдать там не будет. Она понимала, что, в целом, не виновата. Да, она не была аккуратна с документами, как следовало быть, но у нее не было злого умысла, и она не была ни с кем в сговоре. Она не ожидала того, что ее могут подставить. Сейчас у нее уже был такой вывод, которые ей помогли сделать ее подруги. Ее кто-то подставил. Возможно, даже ее коллега Юля, которая находилась в ее же кабинете, и, возможно, хотела на ее должность. Хотя она никогда бы на нее не подумала, у нее не было привычки думать о людях плохо.

А тут Александр написал ей и узнав, что у нее плохое настроение, пригласил ее приехать.

Но, не к себе. Хотя у Тани в груди была такая громадная надежда, что у него есть на это возможность, что, она, наверное, не так его поняла в прошлый раз.

Александр предложил снять ей отель. Билеты она купила сама, хотя откровенно не могла себе этого позволить, потому что на эти деньги ей нужно было как-то прожить до момента, как начнет опять зарабатывать. Мечта о собственном автомобиле была задвинута уже очень далеко. Но он не предложил ей купить билеты, а попросить деньги она не могла. Она не умела этого делать, она даже в детстве у папы ничего не умела просить. Если ей нужно было купить что-то, она летом подрабатывала, помогая бабушке продавать овощи. А вот так взять и попросить купить билет, у нее даже мысль не возникла.

А сейчас она ехала в его машине, посматривала на него со стороны, как он круто выглядит за рулем в солнцезащитный очках, наверняка, очень дорогих, она была счастлива. Она смотрела на него и улыбалась. Она смотрела в окно на эти улицы, и сердце замирало в восхищении.

В Кусково Таня пошла посмотреть усадьбу и музей посуды, пока Александр большими шагами мерил парк, решая какие-то вопросы по телефону. Она осмотрела все где-то за сорок минут, можно было и подольше походить, но Таня не хотела оставлять его одного на долго.

— Ты зря надела трусики сейчас. Вдруг мне сейчас захочется поприставать к тебе в кустах, тут парк большой. Я бы подошел к тебе сзади и задрал юбку и дело сделано.

— Тут много народа. Купи лучше мне мороженое.

Они сидели около озера под солнцем и ели мороженое. Таня закрывала глаза, чтобы солнце впиталось в нее, как все воспоминая сегодняшнего дня.

— Так и чего ты расселась, пошли возьмем лодку! Ты умеешь грести веслами? То у меня руки болят, ты меня знатно помучила утром.

— Ага, конечно! — Таня с удовольствием смеялась над всеми его шутками, у нее сейчас внутри щебетало.

Они плыли по озеру, он постоянно шутил, Таня хохотала, Александр в это время фотографировал ее, подбирая самые живые, и по мнению Тани, неудачные кадры. Но что точно было на этих фотографиях — она выглядела бесконечно счастливой, улыбка, глаза — это не с чем не перепутать!

— А ты выполнила задание, нашла тут подружку, которая пойдет с нами на ужин, а потом будет раздевать тебя ночью и выполнят все мои пожелания.

— Конечно, обязательно! — Таня смеялась, но внутри у нее была тревога и страх. Потому что ей казалось, что он не шутит на эту тему.

Заплыв в заросли, он потянулся к ее ногам, Таня быстро подобрала их к себе. Он встал и направился к ней, тянулся поцеловать ее. Лодка так сильно раскачивалась, что крики и визги Тани слышало все Кусково. Он дотянулся до ее плеча и притянул к себе, чтобы легонько поцеловать в губы.

Даже спустя много лет, Таня, когда хотела вспомнить, как она выглядит влюбленной и счастливой, она доставала эти солнечные фотографии из Кусково.

Но из мира грез сейчас ее вытащило сообщение от соседки по лестничной площадке Ирины Константиновны: «Татьяна, добрый день! Сегодня к тебе приходили два раза, спрашивали тебя, узнавали, где ты. Я ничего не сказала, так как не знаю. Мужчины очень серьезные, расспрашивали про тебя, топтались у двери».

Глава 26

Он высадил ее на Бауманской, сославшись, что еще есть пара дел до вечера. Таня отказалась ехать в отель, решила использовать время в Москве.

— Смотри, вот Елоховский собор, он был главным храмом в Москве до строительства Храма Христа Спасителя, если ты верующая, то тебе интересно будет туда зайти.

— Да, я тогда тут и выйду.

Таня взяла платок на входе и зашла, там было невероятно тихо и безлюдно. В детстве Таню постоянно водила в церковь бабушка и мама, а ей было всегда очень тяжело отстаивать всю службу, для нее это было настоящее мучение. Однажды, они были в большом храме при монастыре, народа было очень много, и мама посадила ее на лавочку рядом с бабушками в черной одежде, а сама ушла. Таня постоянно вглядывалась в толпу, пытаясь увидеть маму или бабушку, но их не было видно. И так она просидела на месте, боясь даже двинуться, в ужасе и страхе, что ее тут забудут. Служба длилась около двух часов и за это время Таня испытала несколько порывов разрыдаться, но она молчала, потому что плакать при чужих не хорошо.

До сих пор храмы наводили немного жути на нее. Но иногда она заходила в открытый храм, когда там не было народа, чтобы посидеть в тишине и позадавать свои вопросы. Она не ждала ответов. Но задать вопросы ей было очень важно.

Она сидела на скамейке, так чтобы ее не было видно, в полумраке смотрела на икону перед собой и говорила шепотом:

— Я понимаю, что поступаю плохо. Мне не надо даже об этом говорить. Я все понимаю. Но мне так хочется, чтобы он выбрал меня, был только со мной! Да, наверное, я могу жить без него, но от любого его слова и сообщения у меня сердце разрывается. Я люблю его! Я хочу немного счастья для себя!…..Блин…… Хотя бы эти моменты с ним! Неужели так не бывает в жизни? Или я не достойна быть счастливой? Я так хочу, чтобы он был со мной! Мне еще никогда не было так хорошо! У меня еще никогда не было такого мужчины! Я понимаю, что недостаточно хороша для него, где он и где я! Но может она тоже недостаточно хороша для него? Он же со мной непросто так!

Беззвучные слезы катились из ее глаз, она смахнула их и быстро вышла из храма.

Она долго шла пешком, чтобы выветрить из себя этот комок слез в горле. «Так, сегодня никаких драм, просто получай удовольствие от этой поездки. Там дома проблем еще больше, успеешь еще пострадать!».

Таня была на трех собеседованиях, двое ей отказали через пару дней, открыто ответив про ситуацию с ее увольнением, третьи молчали. Она решила позвонить им, как прилетит в понедельник домой. А если не получится опять рассылать резюме.

Андрей ей предлагал помочь с поиском работы и устроить в фирму, где он работал. Но она уходила от ответа, как, в принципе, и от всех встреч с ним. Они один раз выпили вместе кофе, но там была и Оля для прикрытия, а потом неделю не виделись, хотя он каждый день собирался приехать. Таня выдумывала что-то новое, а потом вообще заявила, что ей надо подумать нужны ли ей отношения совсем. И улетела. Он был в недоумении, но присылал сообщения узнать, как у нее дела и настроение.

На все вопросы Оли и Алены, не сошла ли она с ума и почему мучает парня, она отвечала, что не знает, что к нему чувствует и не хочет его обидеть. Они устраивали ей допросы, но она молчала. Она сама не понимала, что делает.