Лилипут - Колосов Игорь. Страница 112

— Уф! — воскликнул Чарли, быстро смахивая со лба капли пота. Одна из них, наиболее проворная, ускользнула от его ладони и обожгла краешек левого глаза. Лоулесс потер его кулаком. — Так. Хорошо. Теперь перебирайся ты, Джек.

— Шериф, я…

— Живее, Джек, — мягко сказал Чарли. Спустя секунду Монро устроился сзади. — О'кей! — произнес шериф. — Неплохо. Сейчас только переведу дух… и уберемся из этого логова к чертовой матери! — добавил он в сердцах.

— Шериф, вы… и вправду думаете, что… что эта зараза может вылезти из… этой дыры?

— Не знаю! Но не исключено. Раз она забралась внутрь, значит… Значит, может и выбраться.

— Фу-ты, черт! — сказал Монро, чуть наклонившись вперед, чтобы повнимательнее разглядеть отверстие. Кольт он держал перед собой.

— Не надо так близко, Джек! — резко сказал Лоулесс, Монро отпрянул:

— Но почему ни черта не видно? Почему не было крови, вообще ничего? Одна пустота!

— Я знаю не больше твоего, Джек. Здесь мы в одинаковом положении.

— Может, отверстие… заткнуть чем-нибудь? — внезапно продолжил Монро. — Или прикрыть?

— Нет! Я не думаю, что это хорошая мысль. Лучше вообще не прикасаться… к этому месту, Джек. Тем более что… — Шериф замолчал.

— Тем более что?..

— Понимаешь, она вполне может вылезти из тела в каком-нибудь другом месте. Если, конечно, она вообще собирается вылезать. Может, там ей намного интересней.

— Да, вы правы. Только, если… она все-таки… вылезет? Тогда… что?

— Ну-у…

— Если стрелять в нее, можно попасть в Боба, — заметил Монро.

— Тьфу-тьфу! Будем надеяться, что мы не окажемся перед этим выбором.

— Да, потому что я не попаду в эту тварь, как сделали это вы, шериф!

— Мне повезло. Только и всего. Это была редчайшая случайность, Джеки, — негромко сказал шериф.

— Пусть так. Но даже если такая случайность улыбнется мне, я не смогу не задеть Боба.

— Не бери в голову, Джеки, — попытался успокоить своего заместителя Лоулесс. — Я думаю, она не появится. — Он почувствовал дрожь, когда посмотрел на отверстие во лбу Боба, зиявшее, словно кусочек пропасти. — В ближайшее время, во всяком случае… — Монро тяжело вздохнул, по-прежнему следя за Джонсом; руку с пистолетом он положил себе на бедро, дуло смотрело в живот владельца «Красного дракона».

— Нужно связаться с Локом, — произнес Лоулесс. Он смотрел на дом Мориссонов. Золотистых мух не было видно, как не было слышно и их усыпляющего жужжания. — Мы должны предупредить людей в центре, что появились эти странные насекомые. Они могут оказаться опасными. Может, они опаснее, чем мы можем себе представить. — Он взял микрофон. — Мне почему-то кажется, Джеки, что тот или то, что скрылось от нас в окружном морге, сделало кучу из человеческих тел специально. Чтобы вывелись эти золотистые твари, очень похожие на мух. Подобных куч может оказаться не одна и не две. Я очень хотел бы ошибиться, но боюсь, что прав. Так что…

Лоулесс в этот момент повернул голову, чтобы посмотреть на Джека. Его вид заставил шерифа проглотить фразу. Сначала у Чарли молнией промелькнула мысль, что Монро увидел, как из тела Джонса не спеша вылезает муха, обожравшаяся его мозгами. Затем подумал, что Джек заметил целый рой золотистых насекомых, направляющихся к машине. Но Монро смотрел именно на шерифа, и мухи (как и Джонс) были здесь ни при чем. Джек не мог отвести от него глаз, полных какого-то животного страха и… суеверного ужаса. И Чарли понял, что дело в нем самом. Конечно же он опять помолодел. Что-то, как зараза, прицепилось к нему, и… его организм неуклонно молодеет. Если внутренние органы скрыты от чужих глаз, то лицо безжалостно выдает его.

— Что такое, Джек? — хрипло выдавил он из себя. При этом Чарли отметил, что у него голос молодого парня, раньше он такого не замечал. Голос человека МОЛОЖЕ Джека Монро! Голос СОСУНКА. Чарли не чувствовал, чтобы как-то изменялись его интеллект, взгляды, юмор, иные черты. Они не заменялись теми, что были ему присущи в молодые годы. — В чем дело? — повторил Чарли, хотя уже знал примерный ответ. Но оказалось, что он все-таки ошибся. Монро через силу отвел взгляд, как будто ему больно было смотреть, и шепотом произнес:

— У вас изменилась… прическа.

— Что? — У Чарли перехватило дух.

— Волосы, — сказал Джек. — Теперь на затылке они у вас коротко острижены.

— Но как… черт! Джек, но… — Он провел ладонью по затылку. Раньше в этом месте можно было наполнить ладонь волосами, нет, не целыми космами, но за что-то можно было взяться. Теперь пальцы кололо, как будто он гладил ежика.

— И… седины вообще нет, — добавил Монро. — Ее, правда, давно нет, но… сейчас волосы густые и… И раньше у вас не было спереди такой длины. — Монро упорно смотрел на Джонса, не поворачивая головы, словно мужчина, который, нечаянно наткнувшись где-нибудь на незнакомую обнаженную женщину и тотчас извинившись, отвернулся, чтобы дать ей возможность одеться. Лоулесс судорожными движениями обследовал собственную голову, холодея от ужаса.

— Джек, этого не может быть! Не может. О Господи! — Он не хотел смотреть в зеркальце заднего вида, так как боялся, что паника проглотит его целиком, как белая акула, и он уже не сможет взять себя в руки, чтобы действовать дальше. Он верил Джеку на слово. Он знал, что на висках у него исчезла седина, но чтобы ИЗМЕНИЛАСЬ прическа… Это было слишком! Как такое возможно? Как?

Монро молчал. Он был слишком напуган, чтобы еще продолжать этот разговор с шерифом. Ему хотелось закрыть глаза, заснуть и проснуться, когда все это кончится. Он не знал, кончится ли это вообще, но очень на это надеялся. Ведь все всегда когда-нибудь кончается, не так ли? А шерифу захотелось плакать. Казалось, он исчерпал все запасы своего мужества. И сейчас был готов послать все к черту. Его сила воли была не беспредельна. Удерживало его лишь одно — даже если он поддастся панике и опустит руки, это его все равно не спасет. А так имелась хоть призрачная, но надежда. К тому же… у него была семья. И хотя он уже ни за что не покажется на глаза жене и детям, они по-прежнему имели для него самое важное значение. Проявляя чудеса хладнокровия, он прежде всего старался ради жены и детей. Он не верил уже, что с ним все обойдется, но решил не сдаваться до конца. Подобно больному раком, он спешил использовать отпущенное ему время на благо своих близких. Несколько раз Чарли спрашивал себя, не слишком ли он рано ставит на своей жизни крест? Откуда такая уверенность в чем-то нехорошем, в том, что жизнь прервется? И сам себе отвечал: процесс не прекратится, пока… Нет, лучше не думать об этом. Лучше не думать. Сейчас он выглядит на двадцать пять лет, через два часа на двадцать, через некоторое время на пятнадцать? А дальше? Десять или… Нет, к черту, иначе он умрет от собственной истерики. Раньше волосы были другими, сейчас они густые, мягкие, волнистые. Прекрасные волосы молодого парня, которому недавно исполнилось…

— Джек! — это был почти крик. — Сколько? Сколько лет ты мне… дашь сейчас?!

Монро молчал, все так же глядя на Джонса. Казалось, вылези из Боба золотистая тварь, он бы был ей благодарен за то, что она отвлекает их, заставляя искать ответы на иные вопросы.

— Джек, ты слышишь? Пожалуйста, ответь. Сколько бы ты мне дал, если бы увидел впервые?

— Двадцать, — выдавил из себя после некоторой паузы Монро, Затем добавил: — Ну… может, двадцать два. Не… не больше.

— Ясно. — На Лоулесса навалилась вдруг такая опустошенность, такое отчаяние, что он впервые не смог удержать слез. Из его груди вырвались сдавленные рыдания. С минуту Монро молчал, потом, утирая рукавом пот со лба, с дрожью в голосе произнес:

— Чарли, сколько бы вам ни было лет… Нет, на сколько бы вы ни выглядели… для меня вы — шериф Оруэлла! Я в этом уверен так же, как в том, что я — ваш заместитель. И если эта дьявольщина изменяет ваше тело, я надеюсь, что она не изменит вашу душу и разум.

Лоулесс ничего не сказал. Он лишь вытирал слезы, низко опустив голову. Ему не было стыдно; он верил, что Джек понимает его. Он знал, что это так.