Лилипут - Колосов Игорь. Страница 68

— Берта, — обратился Уилл к сестре, — уведи его в комнату. — Он показал взглядом на Джонни. — Пусть ложится спать и не выходит до утра! — Он прижал к себе младшего сына, — Пошли, Дэнни! И не надо плакать, ты — мужчина. Не разводи сырость, слышишь меня? — Он повел с собой мальчика.

Дэнни, внезапно опомнившись, повернул голову и заметил, что тетя отряхивает с брюк брата пыль. Он уйдет с отцом прежде, чем тетя заведет Джонни в его спальню! Чувство досады из-за того, что попытка проникнуть в эту дьявольскую комнату снова не удалась, вдруг охватило Дэнни с такой силой, что он неожиданно для отца рванулся назад, и тот едва удержал его.

— Дайте мне зайти в его спальню! — кричал Шилдс — самый младший. — Я хочу в его спальню! Я там ни разу не был, но я знаю, что там есть кто-то! Пусть он только откроет дверь!

— Дэнни, замолчи! — Уилл не без труда пытался удержать разбушевавшегося ребенка. — Хватит! Пошли немедленно к тебе.

— Никуда я не пойду! Я хочу к нему в комнату! Хоть на минуту, хоть на полминуты пустите меня туда. Пусть сам Джонни откроет дверь и…

— Да что с тобой случилось? — Уилл не на шутку рассердился. Ему даже показалось: еще мгновение, и он ударит сына. Но тот опять зашелся плачем. Дэнни пытался что-то сказать, но давился слезами и в конце концов свалился бы на пол, но Уилл быстро прижал его к себе. Тетя Берта, оглушенная душераздирающими воплями ребенка, оставила Джонни, глядевшего исподлобья на орущего брата, и бросилась к Дэнни.

— Мальчик мой! — Она обняла его голову. — Он, наверное, заболел. Он уже днем был какой-то странный, Уилл! Он что-то хотел взять в комнате Джонни. Боже мой! Как он разнервничался, нельзя так! Может, это действует на него смерть Энн? Как ты думаешь, Уилл?

— Не знаю, Берта! Не знаю.

— Ну-ну, будет, Дэнни, — успокаивала она плачущего племянника.

Джонни по-прежнему стоял сзади, ожидая, чем все это кончится.

— Не плачь, мое золотко, не плачь. Все будет хорошо. Завтра Джонни отдаст тебе все твои вещи, если они у него в комнате. Не плачь, не плачь!

— Берта, я уведу его. У себя он быстрее успокоится.

— Хорошо, Уилл.

Дэнни был совершенно обессилен, так что на этот раз Уилл спокойно увел его из коридора, ставшего этим вечером ареной бурных событий. Однако это был еще не конец.

Дождь легонько постукивал в окно, словно пытался что-то сказать с помощью азбуки Морзе. В водосточных трубах гудел ветер. Приближается поздняя осень, а с ней и День всех святых, и День благодарения.

Дэнни лежит на кровати, натянув одеяло до самого подбородками почему-то вспоминает, как в прошлом году (неужели прошел лишь год?) они уселись за стол всей семьей, и отец с матерью погасили свет и зажгли свечи. Пламя свечей освещало мягким светом лица родных, сидевших вокруг стола за праздничным ужином, а вокруг было почти темно, и от этого в комнате было как-то по-особенному уютно и тепло. В прошлом году в тот вечер так же настырно стучал в окно дождь, как будто просился на семейное торжество, так же выводил свои грустные мелодии ветер, оповещая о том, что землю скоро укутает пелена снега и все живое заснет до весны. Но у них в доме царила потребность любить, похожая на те чувства, которые человек испытывает в солнечный день в начале весны. Ненастья как бы не существовало. И Джонни улыбался не только отцу и матери, но и брату, а Дэнни улыбался ему. Потребность любить! Прошлый День благодарения они встречали на старом месте в Гринфилде, штат Массачусетс. Пирог был отличный. Мама шутила, что сыновья лопнут, если не остановятся. А папа вдруг с серьезным лицом сказал, что боится, как бы они обкакались ночью прямо в своих кроватях. Все дружно засмеялись. Звонче всех смеялась мама. А теперь мамы нет. И если они в этом году встретят День благодарения, то уже без нее. Но до этого дня почти месяц, и Дэнни сильно сомневался, наступит ли этот день вообще. Во всяком случае, для их семьи. Когда-то они с Джонни вместе веселились в такую же вот сырую, гнетущую погоду, улыбались друг другу, ели мамин пирог. А сегодня они подрались. Слезы давно высохли, обида на брата растаяла, и мальчик думал про маму. Интересно, она видит их сейчас? Дэнни не знал. В чем мальчик был уверен, так это в том, что в смерти мамы виновато существо, которое он еще при первой встрече прозвал Лилипутом.

Сегодня Дэнни в который раз попытался проникнуть в комнату Джонни (где, скорее всего, Лилипут и находится), но опять неудачно. Сейчас о чем-то думать было невыносимо тяжело. Все равно что пытаться решить задачу, болтаясь над пропастью на веревке, которая вот-вот перетрется о выступ скалы. Сон не приходил уже несколько часов, а может, и больше! Дэнни лежал с открытыми глазами. Но видел перед собой не потолок, а лицо матери, бледное и безжизненное. В доме тихо, но слух мальчика ловит тихое кап-кап-кап. Вот так, по каплям вместе с кровью уходила жизнь из тела его мамы.

Почему это случилось именно с его мамой? Это и есть судьба? Предопределение? Или это роковая случайность, что Лилипуту подвернулась его мать? В любом случае уже ничего не изменишь — Дэнни понимал это. Он чувствовал горечь от бессилия, от невозможности что-нибудь изменить. Шериф не поверил ему. Он был вежлив, но и только. Слова Дэнни ничего не изменили. Мальчик понял, что убедить кого-то в том, что он говорит правду, вряд ли удастся. А сам он бессилен что-либо изменить — получается замкнутый круг.

Дэнни глубоко вздыхает и переворачивается на левый бок. Он слышит собственное сердцебиение. Подушка — хороший проводник. Может, ему все это снилось или мерещилось? И Лилипут, и его мерзкий старческий смех. А все случившееся — просто неизвестная болезнь, разящая жителей Оруэлла? Тогда с Сидом тоже не все в порядке, ведь он видел и колпак Лилипута, и…

В коридоре негромко хлопнула дверь. Дэнни встрепенулся. Он моментально принял сидячее положение в постели. Мальчик весь превратился в слух. Как ему показалось, это хлопнула дверь не в комнате брата. Значит, ванная? Очень даже может быть. Дэнни коснулся босыми ногами холодного пола. Но сейчас подобные мелочи для него не существовали. Он слышал, как кто-то хлопнул дверью, и желал все выяснить. Дверь в ванную. Значит, туда кто-то зашел. Или вышел. Но шагов идущего по коридору не слышно. Дэнни постарался не скрипеть кроватью, быстро натянул домашние спортивные штаны. Его била мелкая дрожь, но, как он понял, это было совсем не от холода. Дэнни подошел к своей двери. И осторожно открыл ее. В противоположном конце коридора из ванной проникала вертикальная полоска света. Там кто-то был. Зубы у мальчика пару раз клацнули, и он что было силы сжал челюсти. И… вдруг заметил. Дверь в спальню Джонни была РАСПАХНУТА!

Дэнни не поверил своим глазам. Он видел смутно, но все-таки видел. Проникавшего из ванной света оказалось достаточно. По какой-то необъяснимой причине злополучная дверь, это воистину дьявольское препятствие на пути в спальню брата, была оставлена в этом положении. Казалось, время остановилось. Мальчик, боясь сделать вздох, словно от этого дверь захлопнется, не веря, что это на самом деле, смотрел и смотрел, пока в глазах не зарябило. Он не думал о том, что получил возможность совершить задуманное (задуманное уже давно), ни даже о том, там ли сейчас Лилипут и спит ли он. Дэнни недоуменно смотрел на открытую дверь, как на какую-то диковинку, смотрел без единой мысли. К действительности его вернул шум воды в сливном бачке. Дэнни сразу все понял.

По-видимому, Джонни всего лишь захотелось в туалет среди ночи. И он оставил свою дверь открытой. Ведь он вышел всего на несколько минут. Сам Дэнни, скорее всего, уже засыпал, поэтому не услышал, как брат выходит из своей комнаты. Но, небрежно хлопнув дверью, Джонни разбудил его. Дэнни соображал быстро. У него есть минута. Может, меньше. Смотря по тому, захочет ли в полусонном состоянии Джонни вымыть руки и так далее. Случайно выпавший шанс. Он может оказаться единственным.

Дэнни метнулся к подушке и вытащил нож, подобранный в коридоре после того, как все разошлись, а он сам немного пришел в себя (отец и тетя не заметили валявшегося у самой стены в четырех футах от спальни Джонни ножа). В коридоре, несмотря на бешеную спешку, он двигался совершенно бесшумно. Вот и распахнутая дверь. На какую-то долю секунды мальчик заколебался, почувствовав, как волосы встают дыбом. Из спальни старшего брата пахло… страхом. Дэнни буквально физически ощутил давление гнетущей атмосферы. Нет, в комнате было проветрено, но, казалось, легче было находиться в каком-нибудь затхлом подземном склепе, куда не проникает воздух. О Господи, как же тут спит Джонни? Дэнни был уверен, что он сам не смог бы выдержать и тридцати минут в этом логове материализовавшегося страха и просто свихнулся бы. Или еще что-нибудь. В ванной послышался стук опускаемой крышки унитаза. А Дэнни еще не зашел в комнату! Вот-вот появится Джонни. На миг мальчик решил, что стоит ему сделать шаг, и дверь сама собой резко захлопнется, защемив его, словно гигантская мышеловка. Выбросив из головы эту мысль, Дэнни вошел в комнату, прикрыв за собой дверь. «А если ты не выйдешь отсюда, Дэнни?» — завопило что-то внутри. Темнота, казалось, вползала в него через ноздри и рот в надежде раствориться в нем полностью. Дэнни щелкнул выключателем. Сразу стало легче. «Вылезу в окно!» — сказал он в ответ. Не долго думая, мальчик опустился на колени и заглянул под кровать. Пусто. Он быстро поднялся. В ванной открылась дверь, и Джонни вышел, погасив свет. Щелчок выключателя просто оглушил Дэнни. Времени почти нет. В углу возле шкафа — нагромождение больших картонных коробок. В них полно всякого хлама: грязные старые вещи, из которых Джонни давно вырос, игрушки, разное барахло, притащенное с загородной свалки. Там достаточно места, чтобы Лилипуту устроиться для сна. Тем более Джонни вряд ли заглядывает туда. А еще шкаф, книжная полка и стол, точно такой же, как у Дэнни, стол с восемью выдвижными ящиками! Он не успеет проверить все, успеть бы осмотреть хотя бы одно место. Надо выбирать!