Мисс Никто (СИ) - Лаас Татьяна. Страница 28

Удар в висок был ожидаем — она отлетела на стену, тут же покорно опускаясь на колени. Тамиор любил послушание, а Ник не любила боль. Глаза в пол, поза полностью покорна. Шелковое платье, напоминавшее тунику, грациозно легло на траве — Тамиор во всем любил совершенство. Капля магии, спрятанная в траве, прикоснулась к пальцам Ник, недоумевая, почему её не призывают. Сколько можно ждать. Сколько можно терпеть. Ник отмахнулась от магии. Позже. Она позовет спрятанную от Тамиора по каплям магию потом. Позже. Когда будет уверена в своих силах. Рисковать понапрасну уже не хотелось.

Лорд Тамиор наклонился к Ник, холеными изящными пальцами поднимая голову вверх за подбородок. Шелка его одежд сползли вниз, оголяя изящное запястье — чтоб Ник еще раз купилась на хрупкость мужской фигуры! Да никогда. Да ни за что. Её идеал теперь — Росси. Жаль, что он всего лишь друг.

Тамиор тихо прошептал ей в лицо:

— Бедная девочка! Когда же ты станешь послушной, как положено леди Холма? Я учу тебя, учу, а тебе все не впрок… Неблагодарное, невоспитанное дитя.

Она прошептала покорно — бесить Тамиора не рекомендовалось, ей нужны руки и ноги целыми:

— Я буду больше стараться, мой лорд…

Кто бы мог подумать, что десять лет одиночества создадут из доброго профессора магии стихий безумца, не желавшего смиряться с неидеальностью? Или он всегда таким был, а воспоминания Эми ущербны? И ведь в школе ловцов предупреждали, что фейри коварны. Особенно высшие фейри. Особенно лорды Холмов. Дернули же её орки купиться на утверждение Линдро, что мир меняется. Может, мир и менялся. Может, оборотни и менялись. Может, даже вампиры менялись… Или ловцы ничего не знали о людях, находящийся под кровавой привязкой. Но фейри точно меняться отказывались. Во всяком случае прекрасный Тамиор. Соплеменник. Как там Джонс говорил? Упаси меня небеса от таких соплеменников? Не упасли.

— Моя леди, я буду помогать тебе снова и снова, пока у тебя не получится. Не беспокойся — я не сдамся.

Ник натянуто улыбнулась — она тоже не сдастся. Рано или поздно она накопит силы по каплям. Рано или поздно Тамиор получит свое. Жаль, лордов крайне сложно упокоить, но запасов алхимического раствора в доме много. На погребальный костер Тамиора хватит.

Солнце стремилось за горизонт. Ник прожила еще один день. Какой по счету — она не знала. Жизнь измерялась от одной попытки бунта до другой. Последний бунт, тяжело давшийся им обоим с Тамиором, был три десятка дней назад. Тамиор так и не смог ей простить уничтоженного сиреневого, как закат, наряда — дулся три дня. Наверное. Потому что большинство этих трех дней Ник пребывала в беспамятстве.

За узким стрельчатым окном мелькнула тень — видимо мимо пролетела крупная нежить. Кругом на мили не было живых существ — Холм Тамиор решил основать за Границей, там меньше возни с конкурентами.

Пальцы Тамиора ласкали отросшие пряди Ник:

— Как ты красива, моя леди. Еще чуть-чуть, и станешь ослепительной красавицей, по праву сидящей возле моего трона.

Ник улыбнулась: кто еще у чьего трона сидеть будет — открытый вопрос. Хотя нет, она ловец. Она не оставит обезумевшего лорда в живых. Это слишком глупо — позволять таким лордам выживать.

В холле раздались громкие чужие шаги. Шаги, которых быть не должно. Маки не выпустят из округа родичи, а у Линдро нет причин приходить за ней — она не давала повода усомниться в себе. Значит, можно не бояться. Но на всякий случай Ник потянула на себя все капли магии, которые успела спрятать от Тамиора — все же некоторую глупость кошачьих… Или человечьих можно было ожидать. Жаль будет, если она ошиблась и растратит магию понапрасну. Только жальче будет глупца, столкнувшегося по незнанию с Тамиором — лорды имеют очаровывать слабые разумы. Сама Ник тому свидетель — так глупо купилась на его красивое, изломанное тело и историю оказавшегося не там и не в том месте лорда Холма.

Тамиор выпрямился, рассматривая входящего:

— Человек…

Поправлять Тамиора Ник не стала, лишь мысленно поразилась возможному ценнику тонального крема у Джонса. Зря она ругалась на глупость кошачьих, тут была глупость неистребимее — глупость была эээ… Джонсовская. Иначе и не скажешь. Вампирячье-человеческая.

— Человек, — смиренно склонил голову Джонс, словно признаваясь в страшном грехе. Или извращении.

Ник плавно выпрямилась — на ладони сформировался невидимый шар магии, до боли покалывающий пальцы. Её глаза пересеклись с алыми глазами Джонса — он для непонятливых даже чуть качнул отрицательно головой. Только Ник знала — ловец тут она. Она мысленно преобразовала магический шар в кинжал и вонзила его прямо в сердце лорда. Тамиор не ждал удара со спины, а ведь вроде казалось, что приучила его к этому.

Джонс, отставая всего на один удар сердца, в молниеносном прыжке свернул Тамиору голову — так что голубые глаза лорда с обидой посмотрели на Ник.

— Я была первой! — буркнула она в лицо Джонсу поверх плеча Тамиора, так и не решившегося неграциозно падать на пожухлую траву.

Вампир азартно возразил:

— Черта с два, мисс Доу. Этот лорд мой!

— Ты джентльмен или как? — Ник отступила, позволяя-таки Тамиору упасть на невнятный пол. То ли дерево, то ли гранит, то ли ковролин. Дом только-только начал просыпаться.

Джонс продолжил настаивать:

— Его убил я! Он мой! И… — он закончил внезапно тихо: — Ты не могла бы отвернуться?

Она послушно повернулась, впервые за долгие дни не боясь удара в спину, хотя казалось бы — оказаться спиной к вампиру верх безрассудства, так её учили в школе ловцов. Она, стараясь не прислушиваться к жадным влажным почавкиваниям, признала:

— Ладно, твой. Удары были нанесены одновременно. Признаю.

Джонс не отвечал по веской причине. И Ник его пожалела:

— Его кровь не снимет с тебя привязку… Лорд… Или леди должны этого страстно желать — дать тебе свободу. Желать что-либо Тамиор не в силах.

За спиной шумно выругались:

— А раньше сказать?

— А ты не спрашивал, — парировал Ник. — Ты просил отвернуться.

— Мисс Доу, мстительным должен быть я, а не ты.

Она повернулась к нему:

— Я тоже имею право…

Джонс осмотрел её худое, с болезненным румянцем лицо, её обнажённые руки и ноги — шелковая туника мало что скрывала. Его глаза не пропустили ни одного синяка или пореза, ни одного ожога или царапины, он тихо признался:

— Знаешь, мог бы — убил дважды. Или трижды.

— Не сожжешь его тело — сможешь. Лорды безумно живучи.

— Я знаю. Но сперва… — он подхватил Ник на руки и понес на ближайший диван — Холм, кажется, с еле слышимым вздохом снова стал привычным домом на колесах. — Только не вырывайся, мисс Доу, я не бугай Линдро. Могу нечаянно уронить.

Ник доверчиво прислонила голову к его плечу, слушая, как стучит его сердце — чуть замедленно, но стучит же. Надо не на доспех деньги копить. Надо просто держать в друзьях надежного парня, чтобы он после боя доносил домой на руках. Было так уютно и тепло, что она не удержалась — дом чуть поигрался с Джонсом. Диван сперва возник где-то далеко впереди, потом вильнул вместе с формирующейся гостиной куда-то в бок, а потом рванул к другой стене прямо из-под носа озадаченного вампира.

— Уронишь — обижусь. И… Осень… — она рукой дернула вниз тонкий шелк, обнажая шею и отворяя кровь — Тамиор научил.

Джонс выполнил свою угрозу — уронил-таки её, хорошо на диван, зло укрывая пледом:

— Ник, прекрати! Почему с тобой вечно так: смотришь — человек, а присмотришься — наглая леди Холма⁈

Он старательно отступал спиной назад, хотя было видно, как вздулись на лице жилы, как скрючились пальцы в желании дорваться до шеи Ник, как вспыхнули алым глаза, захватывая и склеры.

Ник зажала шею рукой, затворяя кровь:

— Я все, больше… Не издеваюсь.

— Ссссспасибо, — прохрипел Джонс. — Будь человеком, пожалуйста.

— Я лишь хочу помочь.

— А я лишь хочу, чтобы ты жила, иначе какого орка я сюда приперся⁈

— Рогатого? — предположила Ник. Спрашивать, как он нашел её, обижая Джонса, не хотелось. Жаль только, что все равно придется припереть его к стенке — явно же без вовремя нацеженной из неё склянки с кровью не обошлось. Допускать очередную оплошность, оставляя Джонсу собственную кровь, по которой он нашел её, нельзя. Тамиора за глаза хватило.