Проклятый дар (СИ) - Олофинская Юлия "Olofin". Страница 8

— Я надеюсь, что такое в этот раз не повторится. Не очень хотелось бы заканчивать выходные больницей и гипсом.

Ева убежала домой, Алекс пошел провожать Раду до ее коттеджа.

— Почему он здесь?

— Рада, он знал, что ты приезжаешь. Ева проболталась, когда мы столкнулись с ним в магазине.

Рада застонала. Вот невезуха, просто невезуха! Ей и так нелегко, а присутствие Дана просто вышибало ее из колеи.

— Рада, я понимаю

— Ни хрена ты не понимаешь. Я не могу с ним рядом быть. Меня всю выжигает. Понимаешь? Выжигает.

По щекам женщины заструились слезы. Рада шмыгала носом, пытаясь взять себя в руки, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Спокойной ночи, Алекс, — пробормотала Рада, убегая от друга к своему дому. Быстро взлетев на крыльцо, она отворила дверь и посмотрела на стоящего невдалеке Алекса. Махнув ему рукой, она закрыла дверь, исчезая в доме.

Тишина дома успокаивала ее, скинув одежду на диван в гостиной, Рада зашла в ванную. Ополоснув лицо прохладной водой, она села на диван и уставилась в темный экран телевизора. Он здесь, он рядом с ней. Ее единственная любовь, ее Дан. Перед глазами проносились картинки их счастливого времени, когда они были вместе, их знакомство, первый поцелуй, первое свидание, переезд, самые счастливые дни в ее жизни. После их расставания Рада погрузилась в беспробудную темноту, которая с каждым днем затягивала женщину все глубже и глубже.

Темнота. Дом. Дочка Алекса Кэт. Рада вышла из оцепенения, в голове запульсировала мысль, что нужно сходить к дому, где пропала девочка. Эта мысль не давала ей покоя, наоборот, она заставляла Раду встать и идти туда; место манило ее, это нужно было сделать именно сейчас, не откладывая на завтра, именно сейчас и точка. Рада схватила куртку, обулась, взяла фонарь, который предусмотрительно стоял на тумбочке в коридоре, и захлопнула дверь. Темнота окутала ее, только свет из окон дома светил, словно маяк в темноте. Она предусмотрительно не стала выключать в доме свет, для всех она дома.

Сбежав с крыльца, Рада включила фонарь и направилась в сторону дома родителей Евы, туда, где девочку видели последний раз и откуда веяло темной стороной. Женщина была так погружена в свои мысли, что не заметила, как от соседнего дома отделилась тень и направилась следом за ней, наблюдая и прячась, чтобы ее не заметили.

Глава 15

На подходе к дому по спине Рады пробежал холодок. Мрак окружал это место, без солнечного света все выглядело страшно и мрачно. В окнах отсутствовал свет, показывая, что там нет ни одной живой души. Рада чувствовала липкую темноту, которая затягивала и поглощала. Свет фонарика разрезал эту темень, но не освобождал от окутавшего ее страха. Подойдя к дому, Рада глубоко вдохнула и, со звуком выдохнув, приложила ладонь левой руки к стене дома. Ее затрясло, ладонь резануло, обжигая, голову стянуло обручем боли, а перед глазами возникло видение. Размытые образы родителей Евы, которые ругались и кричали на девочку. По глазам стариков было видно, что они просто не в себе, зрачки глаз были черными, на лице был злобный оскал, а изо рта вырывались крики и ругательства. Девочка дрожала от страха, ее выгоняли. Да, Рада отчетливо слышала, что бабушка и дедушка выгоняли ее на улицу, на снег и мороз. Следующий кадр видения уже перенес Раду на улицу, она видела замерзшую девочку, покрытую коркой льда. И она видела, как ее забирали темные. Девочка жива. Она у темных. Она в плену темных. Она там.

* * *

Видения закончились, но Рада не могла вернуться в реальность. Ее что-то удерживало, не выпускало из лап тьмы. Она видела со стороны саму себя во тьме. Видела, как она бьется, пытаясь вырваться, видела, как от ее тела отделяется свет, улетая куда-то наверх, следом за светом уходила ее сила, ей становилось все тяжелее двигаться, у нее кружилась голова, поднималась тошнота. Тело наливалось свинцом. Рада словно наблюдала со стороны, как ей становилось плохо. Она оседала на снег.

Тень, которая шла за Радой следом, рванула к оседающей на снег женщине. Склонившись над ней, тень смачно выругалась мужским басом, приподняла находящуюся без сознания Раду на руки и направилась в сторону коттеджей.

* * *

Дан следил за Радой с того момента, как она вышла из коттеджа с фонариком. Его коттедж стоял по левую сторону от коттеджа Рады, он специально забронировал его, уточнив сперва, где будет жить Алекс и Рада. Хорошо, что люди падки на финансовое вознаграждение. Он курил в тени своего коттеджа и вспоминал, как встретился с ней взглядом в столовой. Как же он скучал по Раде! Если бы не все эти люди в помещении, он бы в один миг сгреб женщину в свои объятия и не отпускал никогда. То, что она стала обычным человеком, ее не портило, наоборот, в его глазах это добавило ей привлекательности. Только вот блеск глаз куда-то исчез. Дан уже докуривал сигарету, как увидел Раду, выходящую из домика с фонариком. Без лишних слов и стараясь не напугать женщину, он решил проследить за ней, выяснить, что эта женщина задумала, куда она направляется в кромешной тьме одна. Держась на приличном расстоянии от нее, он шел следом, иногда прячась за стволами деревьев и отступая в темноту, чтобы его не заметила Рада. Он видел, как она подошла к одиноко стоящему деревянному дому, как приложила руку к стене, и вдруг почувствовал силу.

Твою мать! Это Рада. Она проваливалась во тьму. Он чувствовал ее силу, ощущал звон вибрации. Если он это чувствует, то могут почувствовать и другие темные. А это уже плохой расклад! Он наблюдал за ней, изо всех сил сдерживая вибрацию силы женщины. А потом Дан заметил, как она стала оседать на снег. Да что происходит?

Дан, зарычав, бросился к Раде, сгребая ее в охапку и унося с этого проклятого места. Об этом он поговорит с Алексом. Сейчас главное — спрятать Раду, унести ее отсюда.

Глава 16

— Девочка моя, что же ты творишь! — шептал Дан на ухо Раде, пока укладывал в постель. Он принес ее к ней в коттедж, снял одежду и переодел. Она так и не пришла в сознание, Дан ощущал вибрации тьмы, и это его пугало.

— У тебя проклятый дар. Черт бы тебя побрал, только не у тебя, только не с тобой. Рада!

Дан был вне себя из-за открывшейся ему правды. Теперь все его поступки просто утроили негативные последствия. Он понимал, что она не стала обычной, она так и осталась неземной, проклятый дар не позволил ей осуществить переход. А с разбитым сердцем ее дар становился еще страшнее и сильнее. Теперь она стала ценной добычей для темных. Он убрал волосы с лица женщины и посмотрел на нее, он не мог оторвать взгляда от лица Рады. Дан обхватил ладонями ее лицо, прислонил лоб к ее лбу и закрыл глаза.

* * *

Рада была в городе. На вид город был похож на ее родной, но он выглядел так, словно из него вытащили все краски. Убрали весь свет и тепло, и город жил в серо-черных тонах. Те же дома, те же улицы, те же рекламные конструкции, те же, но одновременно и не те. Все серое, черное, холодное. Там, где должен быть свет, — цветовой оттенок был серым, где света не было — черным, мрачным.

А окружающий воздух был тяжелым, тягучим, он был невидим, но ощущался всем телом и легкими. Он был словно пелена, тягучая жижа, которая окутывала, обволакивала и сдавливала легкие, не давая сделать глубокий вдох.

* * *

«Интересно, на сколько меня хватит с таким поверхностным дыханием?» — промелькнуло у нее в голове. Дышать полной грудью не получалось, когда она вдыхала носом, ее нос словно отказывался втягивать в ноздри эту тягучую субстанцию, а при ротовом дыхании ее легкие словно обжигало.

Протянув руку вперед, девушка растопырила пальцы, пытаясь потрогать воздух, отогнать эту пелену. Но у нее ничего не получалось, рука шарила в пустом пространстве. Это была не пелена, это реально был воздух, который на самом деле был густой и тягучей невидимой субстанцией.