Архипелаг раздора (СИ) - Вольная Маргарита. Страница 35
– Садись.
– Я не займу у вас много времени...
– Перестань так говорить, – нахмурился Герман. – Как будто я тебе враг.
– Простите, я не хотела...
– Ты никогда не была со мной на вы. Вот и теперь не нужно.
Старушка смутилась ещё больше, и её маленькая фигура стала ниже.
– Чего ты хотела?
– Умоляю простить меня за дерзость, я... я слышала, что Марианну собираются объявить предательницей и убийцей, но...
– Кто тебе сказал?
– Об этом все говорят, я и не помню, где услышала...
– Ты в это веришь? – Его тяжёлый взгляд устремился на Агату, а пальцы невольно коснулись бумаги.
– Конечно, нет. Мало ли, о чём болтают во дворце, поэтому я решила спросить лично.
– А о чём ещё болтают во дворце?
– Я и не припомню...
– О том, что нынешний король – жестокий тиран. Что сперва он убрал мать, а затем хладнокровно избавился от сестры, – ледяным тоном проговорил он. – Неужели ты не слышала?
Старушка подняла голову и подошла ближе.
– Это ложь. Вы росли с Марианной на моих глазах, и я...
– Так скажи, что мне делать?
– Не слушать никого...
– Не слушать никого, – горько повторил Герман и посмотрел на лежащую перед ним бумагу. – Наверное, ты знаешь, что убийца не найден, а народ до сих пор жаждет мести. Так скажи, на кого обрушится их гнев?
– Вы последний представитель Кордов.
– Разве ты не знаешь, что династии, как и люди, рождаются и умирают? Оказалось, ничто не вечно.
– Они не посмеют поднять на вас руку...
– Руку, может, и не посмеют, а вот меч – вполне. Если, – он вздохнул, – я не дам им то, чего они хотят. Ты пришла спросить лично, хорошо, я отвечу. Да, я собираюсь объявить Марианну предательницей и убийцей.
Агата поджала губы.
– Но ведь она твоя сестра...
– Это уже не важно.
– Как это не важно?
– Её больше нет, поэтому для неё моё решение ничего не изменит.
– Её так и не нашли, – едва слышно проговорила старушка.
– Никто не продержится под водой так долго.
– Но левиафан не вернулся, значит, они вместе! Если ты объявишь Марианну предательницей, ты обрежешь ей путь домой!
– Так значит, ты веришь, что она жива? – заторможенно спросил Герман.
– Да! Да, я верю! Я чувствую, моя девочка жива! – вдруг горячо заговорила Агата, подавшись вперёд. – Прошу, умоляю, не нужно этого делать!
– Мама убита, и всё указывает на Марианну...
– Она всё время просидела со мной и ни разу не вышла! Да и как она выйдет?! Королева заперла её!
– Ты лжёшь, – ядовито улыбнулся он. – Марианна сама открыла дверь, когда я вернулся. И трупы тянулись именно из её покоев.
– Она всё время была со мной!
– И сережка. Ты ведь слышала, что рядом с мамой нашли сережку?
– Она просто потеряла её! Она как раз рассказывала мне об этом! Это же подарок матери! Она была очень расстроена!
– Вероятно, мама сопротивлялась, она была храброй и смелой женщиной. Вероятно, в схватке она как-то зацепила...
– Герман! Герман! Что ты говоришь?! – Агата подошла вплотную к столу. – Марианна не делала этого! Она всё время была на моих глазах! До самого утра!
– Ты всегда выгораживала её, – покачал головой король, – даже теперь, когда она мертва, ты продолжаешь её защищать.
По истонченной старостью коже покатились слёзы. Старушка поспешно вытирала их, но никак не могла остановить.
– Прошу, пожалуйста, поверь мне! Она ни в чём не виновата! Ради справедливости, ради морских богинь, не делай этого! У неё должна быть дорога назад!
– Её больше нет, – упрямо повторил Герман, но его глаза с надеждой смотрели на Агату. – Если я ничего не сделаю, меня тоже скоро может не стать. Я должен объявить её предательницей. Ради будущего государства...
– Ты мог бы не делать этого ради любви...
Король вскочил на ноги, и тяжелое кресло с грохотом упало назад. Вены на шее вздулись, глаза налились кровью, и он прошипел:
– О какой такой любви вы говорите?
Старушка выдержала взгляд и ответила со странной легкостью в голосе:
– О братской, о какой же ещё?
Герман шумно вдыхал и выдыхал воздух, пока внезапное появление Виктора не заставило его успокоиться. Мужчина прошёл в кабинет и удивленно посмотрел на замерших людей.
– Я не помешал? – с неловкостью спросил он.
– Агата уже уходит.
Но старушка не тронулась с места и продолжала стоять, умоляюще сведя брови.
– Агата уже уходит! – громче повторил король.
Женщина неуверенно отступила, а её губы беззвучно прошептали: «Умоляю...»
Когда страж терпеливо вывел гостью, Герман упал в кресло и уронил голову назад.
– Что она хотела? – спросил Виктор.
– Не спрашивай меня ни о чём... Зачем ты пришёл?
– Послы с Водного прибыли, – торжественно объявил тот. – Если хочешь, я сопровожу их один.
– Нет. Мама собиралась лично показать псевдоорден, поэтому я сделаю это ради неё.
Король выглядел уставшим. Он осунулся ещё больше, ещё сильнее повисла на теле одежда, а поступь выглядела так, как будто недавно он чересчур весело провёл время и не успел отойти.
– Ты в порядке? – забеспокоился Виктор.
– Да. Мне нужно пару минут...
Герман с трудом, но всё-таки нашёл в себе силы. Его спина выпрямилась, черты лица обрели прежнюю уверенность, и он решительно покинул кабинет.
Пятеро послов, облаченных в голубые одежды из тончайшей ткани, склонились в искренней почтительности, когда король острова Солнца спустился в сад. Он осмотрел немолодых мужчин и повелительным взмахом руки заставил их выпрямиться.
– Его Высочество Северин глубочайше соболезнует и надеется на личный визит, – произнёс один из них. – Он передаёт эти дары в качестве своего уважения новому сильному правителю.
Они расступились, и стражники поставили перед Германом огромный запечатанный сундук.
– Благодарю, – сдержанно ответил король.
– А также он просит разрешения на зарисовки ордена Асха.
– На зарисовки?
– С нами художник.
Низкий худой человечек с удивительно острым подбородком протянул дощечку с приколотой бумагой и карандашом.
– Вам будет нечего зарисовывать.
– Ваше Высочество...
– Хорошо, раз вам так хочется запечатлеть монахов, которые высаживают на клумбы цветы – пожалуйста.
Послы настороженно переглянулись.
– Неужели вы не позволите нам увидеть величайшую силу, которую только можно представить?
– Вероятно, вы говорите о силе природы? – сдерживая раздражение, поинтересовался Герман. – Тогда, конечно. Там, куда мы отправляемся, вы воочию увидите, как растут самые разнообразные растения.
Король направился к коню, которого наконец подвели, и только сейчас с облегчением выдохнул. Виктор подсадил его на скакуна и едва слышно проговорил:
– Ты был невежлив. С послами так нельзя.
– Я их не ждал.
– Но мы согласились их принять, а ты даже не открыл сундук.
– Что Северин может прислать такого, чего у меня нет?
– Например, золото, которого сейчас в казне не то чтобы очень много...
– Слишком большой сундук для такого количества.
– И всё же...
– Виктор, прошу, – он посмотрел на мужчину глазами, полными страдания, и тот отступил.
– Я поеду впереди.
Король развернул коня и обратился к озадаченным послам:
– Нам предстоит далекий и нелегкий путь. Вы поедете в карете, чтобы путешествие не показалось столь утомительным.
– Нижайше благодарим, – склонился в ответ один из них.
Высохшая от жары дорога уходила вдаль. Она не петляла, не поворачивала, а тянулась вперед с упрямой монотонностью. Герман крепко сжимал повод и невидяще уставился вперёд. Последний раз, когда он проезжал здесь, в королевском дворце зверски убивали его мать, а он не знал этого, и самые ужасные часы в жизни Анны стали для него самыми счастливыми. Он помнил, как легко ему удалось соединить шелковые нити, как встрепенулось тело животного и как они вместе полетели над землей, наслаждаясь свободой. Король коротко дышал и не замечал онемение в спине, плечах и руках, горестные образы наводнили его уставшую голову и заместили всё, что он видел вокруг. Мимо него прошёл и недолгий привал, где все размялись и перекусили, и беседы у костра, которые очень понравились послам, и прекрасные виды природы, коими изобиловал остров Солнца. Герман едва не пропустил поворот к псевдоордену и, если бы его конь послушно не повернул за конём Виктора, проехал бы дальше, несомненно удивив иностранных гостей.