Континуум два зет - Колпаков Александр Лаврентьевич. Страница 5

В его выпуклых глазах застыло отчаяние. Вдруг он сел на пол, обхватил голову руками и, раскачиваясь, словно у него болели зубы, стал выкрикивать злым высоким голосом:

– Я говорил тебе! Говорил? Почему не повернул вовремя? А теперь…

Он замолчал, все так же раскачиваясь, по-прежнему не глядя на Королева.

– Ну, ну, – мягко произнес Королев. – Без паники.

Ренин отвернулся.

– М-мда… – вздохнул Королев, искоса поглядел на приунывшего Владимира, на Новикова и шумно прошелся по рубке. Потом остановился у иллюминатора.

– Астахов, принеси-ка скафандры, – медленно проговорил он. Владимир кивнул и неохотно приблизился к шкафу. А Королев, закрыв глаза, мучительно размышлял. Да, Земли им, пожалуй, не увидеть. Зато найдена внеземная цивилизация. Довольно странная, но цивилизация. Поколения людей мечтали об этом великом дне. Сколько их прошло по бесконечным просторам Галактики, так и не встретив даже обломка иной культуры? И вот эта удача выпала на долю «Скандия». Им повезло.

– Пошли! – произнес он решительно. Уже войдя в шлюз, обернулся и поглядел на Ренина. Тот сидел на полу все в той же позе, обхватив руками голову. «Здорово он сдал, – подумал Королев с тревогой. – Вернемся из разведки, надо поговорить с ним по душам».

…Когда они вышли из корабля, сооружения неведомой цивилизации перестали расплываться и приобрели устойчивые очертания. Было такое ощущение, будто кто-то прервал их бесконечные метаморфозы. Вскоре космонавты приблизились к постройке, похожей на окаменелый трехмерный парус. Королев остановился перед ней, разглядывая тускло-серую, покрытую сетью мельчайших трещин поверхность. «Действие жары», – машинально отметил он и взглянул на термометр, вмонтированный в обшлаг скафандра. Прибор показывал около трехсот градусов выше нуля.

«Парус» весь был утыкан спиральными усиками из белого гибкого вещества.

– Антенны? – вопросительно сказал Новиков.

– Щеточки для ногтей, – с серьезным видом пояснил Королев.

Сергей поджал губы и промолчал. Он понял, что Королев сейчас напряженно размышляет и его лучше не трогать. А тот включил портативный нейтрино-локатор, приложил его к стене здания-паруса. Тотчас на экране прибора возник длинный полутемный зал. Его стены образовывали вогнутые панели, и на ним функционировали механизмы, напоминающие живые существа. Угадывались ряды и ярусы каких-то кибермашин, ежесекундно менявших свой вид и форму, словно невидимый конструктор непрерывно уточнял их конструкцию и назначение.

– Гляньте-ка, что там за штука? – произнес Новиков. Они проследили направление его взгляда: в гуще наиболее сложного переплетения «живых» механизмов плавно вращался решетчатый диск, и на нем мерцала цветная мозаика кругов и спиралей.

– Да это же модель Вселенной! – вглядевшись в диск, сказал Королев.

Астахов вытянул шею и долго рассматривал непонятные узоры.

– Пожалуй, ты прав, – подтвердил он важно, хотя ничего не увидел в этих бешено вращающихся линиях.

– Да? – насмешливо улыбнулся Новиков. – А я вот, к примеру, ничего не понимаю. Вон там как будто третья спираль Галактики… Светящийся значок, по-моему, звезда, на которую мы едва не наскочили в пространстве. И та странная планета рядом. Видишь, изображение параболоидов вокруг нее? Но что дальше?.. Совершенно неизвестная модель некоего мира. Но где он находится по отношению к Земле, Солнцу?

Владимир промычал что-то нечленораздельное.

– Не спорьте, – негромко сказал Королев. – Все это беспредметные разговоры. А вот нечто знакомое. Смотрите, луч!

Королев стоял, запрокинув голову… На фоне угрюмых красных звезд, разгораясь с каждым мгновением, струился поток белесой субстанции. Он возник словно из небытия и, круто загибаясь, вдруг упал на вершину исполинского сфероида, что виднелся в полукилометре справа. Прокатился очень низкий, мощный гул, массив равнины содрогнулся у них под ногами. Космонавты почувствовали, как в их сердца закрадывается страх перед неизведанной мощью этого мира.

– Следите за диском теперь! – почти кричал Королев. Все, как по команде, повернулись в сторону «паруса», вернее, к экрану нейтрино-локатора. И увидели, как на решетчатом диске вспыхнула яркая цветная линия. Выходя из значка цефеиды – необычной звезды, которую они встретили в Пространстве, линия стремилась к центру прибора, где закручивались спирали неизвестной галактики.

– Стойте, стойте! – воскликнул Новиков. – Диск отмечает импульсы субстанции. Да, да, начинаю соображать! Звезда поставляет энергию. А сфероид – ее энергоприемник.

– Переброс энергии из галактики в галактику? – поразился Королев. – Но для чего? Где целесообразность? Разве тут не хватает своих источников энергии?

Он поглядел на миллионозвездное небо.

– А я думаю, что разгадка проста, – сказал Владимир. – То, что мы видим, не больше как остатки некоей цивилизации. А сама она давно умерла. Иначе, где же ее творцы?

Владимир умолк, следя за лучом субстанции, стремительно промчавшимся по небу.

– Кто на это ответит? – пожал плечами Новиков.

Космонавты надолго замолчали, думая каждый о своем…. Королев снова подошел к зданию-парусу и, приложив ухо к стене, долго прислушивался к смутному гулу, доносившемуся изнутри. Потом повернулся и зашагал к сфероиду.

После утомительного блуждания среди запутанных конструкций они вышли наконец к энергоприемнику. Жара здесь по термометру достигала шестисот градусов. А термоскафандры были рассчитаны на восемьсот. Стараясь не думать об этом, Королев внимательно рассматривал колоссальную выпуклость сфероида. Вблизи он оказался еще более громадным – как трансгалактический звездолет. И в то же время поражал математически точным совершенством своей формы. Вещество его стен было настолько прозрачно, что терялось представление об их толщине. Зернистая масса внутри сфероида словно парила в воздухе, вздымаясь и опадая тяжелыми гроздьями.

Подавленный необычностью и мощью этого явления, Королев снова спросил себя: «Кто же они, создавшие такую цивилизацию?». Вдруг его будто в спину толкнули. Он резко обернулся: в трех шагах позади него торчал полузасыпанный песком обрывок потемневшей от жара термоткани. Королев бросился к находке, упал на колени, разгребая огромными ладонями серую почву.

– Что ты там нашел? – кинулся к нему Владимир. На куче разрытого песка перед ними лежал чей-то скафандр, вернее, его остатки. Скафандр был явно земного происхождения, почти такой же, как у них, только серии, выпущенной лет двадцать назад.

– Не понимаю, – пробормотал Новиков. – Земной скафандр? Здесь?! – Он машинально поднял руку, чтобы по привычке взъерошить волосы, но досадливо отдернул руку, наткнувшись на шлем.

– Что скажешь? – Владимир опустился на корточки и заглянул в лицо Королеву. И тут же отвел взгляд. Лицо Королева было искажено гримасой боли.

– Что с тобой? – прошептал Владимир.

– Я знаю, чей он… – глухо произнес Королев. – Вот личный знак.

Его тяжелая рука медленно протянулась вперед, коснулась металлического ромба на отвороте найденного скафандра. Тускло блеснули буквы «ВЗ».

Рыжие брови Новикова, напряженно слушавшего слова Королева, полезли вверх:

– О чем ты говоришь?

– Я знаю, кто это был, – повторил Королев. – Виктор Зотов. Вот почему его не могли разыскать.

Имя Зотова было хорошо известно всем. Лучший галактический пилот за всю эпоху поисков. Двести пятая ракета, посланная под его командованием в дальнюю разведку, не вернулась домой. Она пропала бесследно, словно растворилась в пространстве. Ее искали долго и безуспешно. И вот теперь… Значит, и двести пятую поглотила эта странная псевдопланета, вернее, пространственная ловушка?

В тяжелом молчании смотрели космонавты на то, что осталось от скафандра. Вероятно, Зотов до последней минуты изучал ритм деятельности сфероида: об этом говорил невыключенный внутришлемный магнитокристалл. Из его выходной щели свисал обуглившийся кусок микроленты. Скафандр был расстегнут от верха до низа, в его внутренних складках виднелась темно-серая пыль, похожая на пепел. В какой-то момент Зотов рванул застежки… Остальное довершила тысячеградусная жара. Но почему он сделал это? Зачем?