Опасный босс моей подруги (СИ) - Черногорская Ксения. Страница 22
- Значит, слушай сюда, гондон, - жёстко произносит Платон. Делает паузу. Угрожающе играет желваками. - Заявишь в полицию о нападении, получишь в ответ заявку о похищении девушки и попытке изнасилования. Ты это понял?
- Д-да... - еле слышно отвечает мужик.
- Вали.
Платон захлопывает дверь. Остатки стекла с шумом сыпятся вниз.
- В смысле, я могу ехать? - испуганно переспрашивает он.
- В смысле, уёбывай.
Мужик бормочет что-то похожее на благодарность, газует и принимается отъезжать задом. А потом его машина едет вперёд, аккуратно огибает машину Платона и, набирая скорость, скрывается впереди в полутьме одинокой дороги.
Я сажусь на корточки, обхватываю колени руками и, уткнувшись в них лицом, плачу.
Платон присаживается рядом, гладит меня по спине.
- Всё, маленькая, успокойся, всё позади. Твой телефон у меня.
Затем мягко поднимает за руку. Встаю. Трясёт меня не по-детски...
Разворачиваюсь к Платону, ныряю в его объятия и, уткнувшись лицом в его мощную, тёплую и приятно пахнущую грудь, в голос реву. Он обнимает меня, гладит по спине, по голове, и что-то успокаивающе говорит. Но из-за того, что я плачу, я ничего толком не понимаю.
Кроме одного. Я в безопасности.
Глава четырнадцатая
Почти бесшумно едет автомобиль. Сергей за рулем, Платон - на заднем сиденье рядом со мной. Мы все молчим. Уже минут десять как.
Платон, похоже, сердится на меня. А я, с одной стороны, безумно рада, а с другой - мне по прежнему тоскливо. Потому что смска от Оли не выходит у меня из головы даже сейчас, когда меня ещё немного потряхивает после поездки в машине того придурка. Я думала, что Платон спросит меня, почему я убежала и я скажу, что я об этом всём думаю. Но он не спросил. И я не знаю, как начать этот разговор.
Он поворачивается ко мне и смотрит на меня. Не укоризненно, не сердито. Просто смотрит и всё. И что у него в голове - не знаю.
- Что? - спрашиваю я.
- Ничего, - пожимает плечами он.
- Да, я дура, я знаю, - выпаливаю я. - Но ты бы знал, как мне было погано!
Ничего не говорит. Отворачивается к окну.
-Ты сейчас к ней поедешь, да?
Снова поворачивается ко мне. По его мимике вообще непонятно, о чем он думает.
- Нет, - спокойно, но будто устало, говорит он. - Мы приедем, ты пойдешь к себе, я к себе.
Пытаюсь понять, злится он на меня или нет.
-Ты разочарованна?...
- Нет.
-Ты понимаешь, почему я ушла?
-Догадываюсь.
- Ничего не хочешь мне сказать?
Он качает головой.
Отворачиваюсь к окошку и закусываю губу. В горле ком.
И дальше мы снова молчим. Каждый просто смотрит в своё забрызганное дождём окно.
Чувствую, что ревную. Боюсь, что он мне врёт. Что поедет к ней. Конечно, нафига ему такая истеричка, как я? Ещё и дура, которую одну даже ненадолго оставить нельзя. Но неужели непонятно, что я относилась к нему серьёзно? Что мне больно стало из-за этой смски? Что он дал мне понять, что он хочет со мной встречаться, а оказалось, что я для него просто одна из?!
Не выдерживаю. Снова поворачиваюсь к нему. Изо всех сил стараюсь сдержать слёзы.
Он смотрит перед собой.
- Платон...
Поворачивается ко мне. Лицо безразличное. Из-за этого ещё больнее.
- Я хочу уволиться.
Обидно до слёз, прям душу рвёт. Как много поменяла эта смска...
- Хорошо, - отвечает он. - Это твоё право.
- И завтра я съеду из этой квартиры... - губы дрожат. И голос тоже...
- Как скажешь, - говорит он, и снова отворачивается к окну.
- Платон... - я едва не плачу.
Сама себя бешу, но мне так обидно и так себя жаль, что я ничего не могу с собой поделать.
Он снова поворачивается ко мне.
Хочу сказать, что мне обидно, что он так реагирует, но не могу... Вместо этого просто благодарю его:
- Спасибо, что... что ты меня спас...
- Это было нетрудно, - пожимает плечами он. - Но слава Богу, что у тебя работала геолокация. В ином случае, всё могло закончиться гораздо хуже.
- Ты отслеживаешь меня по номеру телефона? - распахиваю глаза я.
- С того момента, как ты сбежала. Я же понимал, что на улице ночь и дождь. Но думал, что смогу тебя так догнать.
Заламываю пальцы, кусаю губу. Как же мне плохо сейчас...
- Я увидела смску... От Оли...
- Это повод так уйти?
- А что - нет? - вспыхиваю я.
- Карина, я тебя знаю два дня. А у тебя такое возмущение, будто ты моя жена. С Олей одно время мы встречались. И что? Или ты полагала, что до встречи с тобой я в кулачок дрочил?
Грубое слово режет слух. Почему-то сейчас оно звучит как-то особенно резко. Хотя Платон внешне совершенно невозмутим.
- Я приревновала тебя... - чуть ли не шепчу я. - Я думала, ты серьёзно ко мне относишься...
- Карин, ты меня извини, но у тебя какие-то подростковые реакции. Я помогал человеку, которому стало плохо. Оля соскучилась и решила мне написать. Ты увидела это сообщение. Что стоило дождаться меня и излить своё праведное возмущение? Зачем убегать в ночь в одном платье?
Зачем убегать от меня, когда я тебя зову? Почему бы не взять трубку, когда я тебе звоню?
- Я не слышала твоих звонков, - оправдываюсь я. - И у меня экран намок...
Не выдерживаю. Слёзы льются сами собой. Башка уже заболела от этих переживаний... Что за долбанное окончание такого прекрасного вечера... Отворачиваюсь к окну, смахиваю пальцами слёзы, но они всё текут и текут. Изо всех сил стараюсь не издать ни звука.
В зеркало вижу внимательный взгляд сурового Сергея. Отворачиваюсь ещё больше. До боли закусываю губу.
Ничего не хочу. Хочу спрятаться и всё. И плевать уже, в этой квартире или в общаге...
Платон вдруг придвигается ко мне и обнимает. И это простое объятие срабатывает, как какой-то тумблер...
Резко оборачиваюсь, и, уткнувшись в него, тихо реву. А он гладит меня по волосам, легонько так, нежно... А я из-за этого реву только ещё больше.
Но потихоньку успокаиваюсь. Наконец высвобождают из его объятий, выпрямляюсь и вытираю слёзы. Озираюсь по сторонам. Машина стоит. У нужного и уже знакомого мне подъезда.
- Пойдём? - спрашивает Платон.
Я вся зарёванная. Блин, у него даже рубашка помялась и намокла...
Стараясь снова не расплакаться, киваю.
- Спасибо, Серёг, - говорит Платон. - Доброй ночи.
- Доброй, - глядя на нас в зеркало заднего вида, отзывается водитель.
Шмыгнув носом, тоже тихо прощаюсь с ним. Уверена, он считает, что его шеф связался с психованной идиоткой...
Мы с Платоном выходим, поднимаемся по ступенькам и подходим к подъездной двери. Чёрный автомобиль уезжает, скрывается за углом дома и вскоре во дворе становится тихо.
Пикает дверь. Платон открывает её, пропускает меня вперёд. Слышу голос консьержки, но стараюсь на неё не смотреть. Представляю, какой у меня сейчас вид...
Но зеркало в лифте - неумолимо. Выгляжу я просто пипец... Красная, опухшая от слёз, лохматая, с потёкшей тушью... И платье влажное и помятое... Ну, и плевать... Ну, и... плевать...
Спустя минуту лифт останавливается на моём этаже.
- Ключи у тебя с собой?
- В сумочке... - опустив глаза, еле слышно отвечаю я.
- Мне - наверх. Выспись.
Закусив губу, слабо киваю. Блин, ну неужели даже не обнимет меня?
Блин,.. Как же мне погано...
Выхожу на площадку. Шмыгнув носом, оборачиваюсь.
Лицо Платона непроницаемо. Вид уставший. В знак прощания он поднимает ладонь, нажимает пальцем на кнопку и двери закрываются.
Лифт едет вверх.
Хочется курить... Хорошо хоть сигареты есть... Я редко курю, и пачку оставила в квартире, чтобы Платон не увидел сигареты и не подумал, что я дымлю, как паровоз... Мало ли, какое у него отношение к сигаретам... Владелец фитнес-клубов, сам не курит... Скорее всего, негативное... А мне так хотелось ему понравиться...
Иду к двери. Из-за слёз уже щиплет щёки... Кожу саднит... И из носа течёт... Блин, какая же я дура... Сама всё испортила... Теперь Платон даже разговаривать со мной не станет больше... Ну, пипец просто... А как классно всё начиналось!