Пообещайте мне любовь (СИ) - Тимофеева Анюта. Страница 44

— Ну, я пошел, — отец поднялся сам, поднял меня с ковра и усадил на диван. — Навещу жертву.

Прошло несколько минут после его ухода, и кто-то осторожно постучал в дверь. Я разрешила войти, и на пороге показался Эмиль.

— Госпожа, как вы? — начал он без предисловий.

— Все хорошо. Со мной все хорошо. А ты знаешь уже? Надеюсь, никто из посторонних не в курсе?

— Нет, только я пока. И Кристиан, естественно. Может, я не должен был приходить… — расстроился он.

— Проходи уже, все равно ведь будешь переживать. Правда, Эмиль, все хорошо. Никому я не соврала, ничего не скрыла. А Аймир действительно меня защитил, как ни странно это звучит.

Не очень я была убедительная, наверное, потому что у моего собеседника горечь в голосе:

— Госпожа, я очень жалею, что я не телохранитель, и не сопровождаю вас. Если вам что-то надо… отомстить, сорвать злость — вы только скажите! Любой будет готов, и я в первую очередь!

— Нет, солнце. Действительно, не хочется никому мстить. А тебе, или моему отцу, да даже любому из наших гаремных парней — ни в коем случае. Тех, кто был виноват, убили, а нашим мужчинам мстить не за что. Хорошо, что ни тебя, и папы, ни Эрика со мной не было — вас бы могли убить, поэтому даже думать не смей о подобном.

— Госпожа, если вы захотите поговорить о чем-то… Иногда об этом сложно говорить с отцом, или с вашей мамой… я выслушаю, если вы захотите.

— Спасибо, Эмиль, думаю, что не захочу говорить. И я не боюсь мужчин, если ты об этом. Я просто начала больше ценить тех, кто мне дорог. А тебя я здорово испугала, когда призналась в своих детских мечтах?

— Я тогда испугался, госпожа, и, оказывается, я очень тщеславен, — тут Эмиль искренне улыбнулся, переключаясь на другую тему. — В таком возрасте, когда других давно в приюты отправили, про меня не забывала молодая госпожа…

— Возраст у него! — я тоже рассмеялась, обнимая его. — Лучше скажи, Аймира сейчас стоит навещать? Лекарь был?

— Госпожа, лучше отдохните сами, не беспокойтесь. Лекарь был, все нормально, синяки смазал, ничего у него не сломано. Сейчас с ним Крис, извиняется.

— Ну, хорошо, тогда не буду торопиться. Проследи, чтобы никто из парней ни о чем не догадался — не их ума дело.

Кристиана

Аймира я навестила ближе к вечеру.

— Ну, как ты? — спросила, заходя.

Он подскочил:

— Что вы, госпожа, позвали бы — я бы пришел. Со мной все хорошо.

— Вижу, что не лежишь пластом, и очень рада. Оставаться здесь не передумал?

— Нет. Если вы меня оставите — останусь. Родных своих я уже не помню, они меня не помнят, а здесь — почти семья. Насчёт того, что было… Я ждал чего-то подобного, и заслужил это. Я ведь убивал людей.

— Если бы я сразу своим рассказала, не было бы этой неожиданности. Но что уж теперь об этом говорить. Только учти, что ты останешься со мной, моим мужчиной. Измен не потерплю. Если тебе кто-то понравился, или ты не хочешь так жить — скажи сейчас.

— Если не выгоните, останусь с вами, вашим, — повторил он.

— Ладно, — согласилась я. — Тогда лечить тебя буду. Ложись, рубашку сними.

Он повиновался, а я достала баночку ищи и присела рядом. Да, синяки были разноцветными, но они выглядели не так страшно, как могли бы.

— Ну, что, большой дикий котик, нравится, когда гладят? — я спросила, потому что снова заметила, как ему нравятся прикосновения, даже лечебные, как он стесняется выпрашивать ласку, но с благодарностью ее принимает. — А у тебя девушки-то были?

— Иногда… редко, госпожа, — кажется, он очень рад тому, что его лица я не вижу, потому что даже голос смущенный.

— Ну, не скажу, что сейчас у тебя будет то, о чем мечтает каждый мужчина, — развлекаюсь я, забавляясь его смущением, — но, на самом деле, твои, такие храбрые с оружием, товарищи с криками ужаса сбежали бы отсюда, или вообще покончили с собой, а вот ты храбрым оказался. Не бойся, не буду больше с тобой так поступать, как мы с девчонками играли.

А он под моими руками, под импровизированным массажем, таял, и уже слова особо не улавливал. Даже захотелось наградить за терпение и обеспечить хорошими воспоминаниями, в противовес произошедшему.

Подозреваю, что я у него первая девушка все же. Нет, конечно, какие-то женщины были, невозможно без этого, но не такие, как я.

Надо было изначально все по-другому, конечно, делать. Все равно тайну не сохранили, и Аймир пострадал, и с девочками мы сильно над ним поиздевались. Но, с другой стороны, я теперь совершенно уверена в нем. Уверена в его преданности, в его молчании — если я прикажу; уверена, что этот бывший разбойник меня не предаст. Может, я поступила правильно, и на контрасте он оценит все, что будет дальше?

А дальше я подарю ему то, чего хочется и мне самой: традиционную, привычную ему любовь, без всяких пробок, стеков и плеток. Он заслужил, а это доставит удовольствие именно с ним.

Конечно, инициативы особенной я ему не давала — а то избалую сразу. Понемногу, по чуть-чуть… чуть нежности, чуть ласки… погладить доверчиво подставляющегося под мои ладони мужчину по лицу, оценить его внушительные мускулы под гладкой смуглой кожей, перебирать короткий, уже отрастающий ёжик волос, когда он жмурился от счастья… Он, наверное, ни на что большее и не надеялся, но я все же дошла до конца… во всех смыслах мы дошли. Мы все сегодня заслужили, чтобы эти приятные воспоминания смыли предшествующий кошмар.

Эпилог

Аймир

Не верю, что все закончилось. Не надо больше бояться, ждать, что на меня с презрением посмотрит кто-то из семьи этой девушки, которую я уже привычно называю госпожой… Или меня попытается убить мужчина из ее семьи… На самом деле, ее отец имел на это полное право, я даже не сопротивлялся.

Когда его оттащили, а меня отвели в мою комнату и вызвали лекаря, Эмиль в процессе этого успел сказать: "Не нам обсуждать намерения наших госпожей — значит, госпожа Кристиана не считает тебя виноватым, и хотела, чтобы ты жил. Она поговорит со Старшим, а тебя вылечат — и все будет нормально."

Я ему не поверил. Но именно он оказался прав, потому что потом ко мне заглянул Старший. Хотел закончить начатое?

Я начал сползать с кровати — не хотелось встречать его лёжа.

— Лежи, — остановил он меня, подходя. — Лежи, парень, тебе сегодня досталось. Прости. Что лекарь сказал? Я ничего тебе не сломал? — Он стоял рядом, внимательно глядя на меня.

Я все же сел:

— Нормально все. Он меня намазал иши, все пройдет. Я виноват, знаю, и оправдаться мне нечем…

— Не виноват. — Старший присел на кровать рядом, а я с трудом подавил желание отшатнуться и вжаться в стену. — Прости, парень, это я виноват. Не разобрался. Кто бы ты ни был, было бы хуже, если бы тебя там не оказалось. Ты ей помог больше, чем ее отец… Кто же знал, что эта планета так опасна! Я извиниться пришел. Понимаю, почему ты не рассказал — тебе госпожа запретила. Слишком беспокоилась за нас, наша девочка, — последние слова он добавил еле слышно.

— Дай руку, — неожиданно сказал он, крепко сжал мою протянутую ладонь и добавил: — Надеюсь, ты поймёшь, почему меня так понесло. А я буду тебе должен — за все.

Так и получилось, что в тот день, когда я уже собирался заканчивать свою жизнь, передо мной неожиданно извинился отец Кристианы, хотя я думал, что он меня все же добьет, а потом неожиданно пришла сама Кристиана… И то, что было потом — оно стоило всего, что я пережил и на Земле, и здесь. Вот после этого точно было бы не жаль жизнь за нее отдать.

Кристиана

Кажется, все начинает налаживаться. Наверное, я скоро скучать начну — после эдаких-то приключений! А я ещё за Эрика переживала и удивлялась, как же можно столько приключений на свою голову и прочие части тела найти… Теперь понимаю, что это очень легко, видимо, это наша семейная особенность. И ещё, я хочу спросить Хельгу, как она приходила в себя после своих кошмаров. Я, конечно, всем сказала, что напрочь забыла то происшествие, но так просто подобное не забывается.