Шанс для рода Шустовых. Том 1 (СИ) - Кун Антон. Страница 24

— Иван, — позвал я парня. Тот обернулся и кивнул. — Возьми.

Я протянул парнишке маленькую горстку медяков. Там было пять копеек в мелкой монете.

— Не нужно! — встал в позу Иван.

— Передай матери с моими искренними благодарностями, что приютила нас.

Я силой разжал кулак парня и всыпал туда мелочь. После этого он перестал сопротивляться и сказал:

— Спасибо! Передам.

Лушка так и сидела на кровати, наблюдая за разговором. Иван пошел устраиваться на тюфяке. Я смотрел на ребят и ждал. Неужели даже не спросят откуда деньги? Я, конечно, коротко рассказывал о драке с доносчиком, и упоминал, что забрал кошелек, но все же. Почему нет любопытства?

Кажется, я так и не начал их воспринимать, как прислугу. Для меня они были товарищами по несчастью. Боевыми товарищами, если уж на то пошло. Людьми, с которыми мы вместе преодолеваем сложности. А я, кто я был для них? Сын хозяина, который был с ними добр? Молодой барин, который захотел и заимел себе девчонку, чтобы не скучать по ночам? Интересно, а есть ли в этом мире крепостное право? Нужно как-нибудь осторожно выяснить этот вопрос. Вдруг, я владею этими людьми? Тогда чему удивляться?

Я представил себе, как торжественно освобождаю Лушку и Ивана. Эти мысли вызвали внутренний смех. Тоже мне Аракчеев нашелся. Или, как Емеля Пугачев нужно поднять восстание?

В общем, как оказалось, я понятия не имел, кем был для этих ребят. Я прекрасно понимал, что они уважали моего отца и готовы были за него идти в огонь и воду. А теперь это чувство перекинулось на меня, как на старшего Рода. Ну у Лушки были и свои причины быть рядом со мной, а Иван возможно и вовсе, хотел быть рядом с девушкой. Так что обстоятельства сложились так, что мы оказались повязаны.

Зато свои чувства в отношении нашей компании я понимал прекрасно. Лушка была для меня кем-то вроде дочери, а Иван ее другом, хорошим парнем. Кроме того, оба они были мне близки, так как поддержали и помогли мне в этом мире. Я готов был защищать их до конца и обеспечивать безопасность. Мы вместе сражались и это накладывало особый отпечаток на наши отношения.

Я понял, что слишком глубоко погрузился в свои мысли и вернулся в реальность.

— Кстати, — обратился я к девушке. — Я нашел кое-какие бумаги.

Лушка обернулась ко мне и заинтересованно взглянула.

— Тебе знакомы такие фамилии, как Макаров, Смолина и Красин? А еще название Красилово?

— Что с ними? — испуганно воскликнула девушка.

— С ними все хорошо! — поспешил я успокоить Лушку. — Эти фамилии и название, я вычитал в бумагах мужика, который меня порезал.

Девушка сидела, внимательно слушала и кивала. К нам подошел Иван и тоже стал слушать.

— Этот гад нес бумаги от дознавателя кому-то из прислужников Корсакова. Мне повезло, что я его перехватил. Сведения не дошли до Корсакова. Зато мы узнали, что все эти люди живы и скрываются в деревне Красилово. Знаешь, где это?

— Конечно! Я там была много раз, — обрадовано воскликнула девушка.

Я видел, что информация действительно обрадовала её. Видимо, она решила, что в имении никто не выжил. Теперь же, девушка словно светилась и готова была скакать от радости.

Иван наблюдал за нами, прислонившись к стене и тоже улыбался.

— Да успокойся ты уже, — попросил он Лушку, видя, что девушка перевозбуждена.

— А то ты не рад? — улыбаясь буркнула девушка, но действительно расслабилась и успокоилась.

Ребята задавали вопросы о том или ином человеке, но я не мог ответить, так как этих фамилий в бумагах не было. Правда были еще Рогов и Шубина, те скрылись в Гришино. Про них я тоже сказал, и лицо Лушки снова озарилось радостью.

Через какое-то время все успокоились и улеглись отдыхать.

В комнате было окно. Солнце, поднявшись довольно высоко, нещадно светило не позволяя укрыться в сумраке, где обитают сны. Так что я лежал на кровати без сна пока не сообразил, что на окнах есть портьеры.

Тяжелые плотные шторы отсекли нас от ясного солнечного дня, дав возможность насладиться сном. Хотя мои товарищи уже спали и без этого полезного изобретения, чья история уходит к первым людям, кто решил завесить вход в пещеру шкурой мамонта.

Я надеялся, что, уснув, снова увижу сон про отца и наконец-то разберусь что это был за кокон, но отрубился без сновидений.

Проснулся от того, что рядом со мной кто-то возился. Засыпая, я откатился на край кровати, давая возможность Лушке спокойно поспать и одновременно не давая ей повод забраться мне под бок, что она пару раз пыталась проделать.

Я открыл глаза и встретился взглядом со смотрящей на меня в упор девушкой. Оглянулся. За моей спиной практически не было места, куда сдвинутся.

Девчонка лежала на моей половине кровати и с улыбкой пялилась на меня. Видимо, сон в одной постели напомнил ей те времена, когда у нас с ней что-то было. Не у меня, а у предыдущего владельца этого тела.

Затевать сейчас разговор о наших отношениях было бессмысленно. Так что я просто сказал:

— С добрым утром!

— Радостного вечера, Никита Васильевич, — проворковала девушка и пододвинулась еще ближе.

Я глянул в угол, где должен был лежать Иван. Там никого не было. Так вот чего она такая смелая.

Мне ничего не оставалось делать, как встать и уйти в ванну. «Трусливо ретироваться», — пронеслось в голове. А что еще прикажете делать, если я не собирался ничем таким заниматься с девчонкой, которую я воспринимал, как дочь.

При мысли о том, чего хочет Лушка, в голове вдруг всплыло лицо девчонки-воришки. Короткие каштановые волосы, вздернутый носик. Черт! Я глянул вниз, штаны были вздыблены и натянулись до предела. Чертовы подростковые гормоны! Неужели придется проходить через всё это снова?

Я успокоился, сделав дыхательные упражнения. Окатил лицо холодной водой из большого кувшина, стоявшего в углу. Кажется отпустило.

Выйдя из комнаты, увидел, что Лушка прибирала постель. Сложила аккуратной стопкой простыни и с кровати, и с тюфяка. Не знаю, я бы не стал этого делать. Вечером снова расправлять придется. Но пусть уж лучше этим занимается, чем пристает ко мне.

В дверь постучали. Я подошел и открыл. На пороге стоял Иван.

— Чего стучишь, как не к себе? — спросил я парнишку.

— Так вдруг вы заняты, — пробормотал он.

Я взглянул на Лушку и отвернулся. Вот же шельма! Ведь знает, что Ивану нравится и все равно отправила парнишку подальше. Даже не представляю под каким предлогом.

— Деньги матушке передал? — спросил я, пропуская парня в комнату.

— Да, от нее и иду. Спасибо вам от неё и поклон! — Иван поклонился почти в пояс.

— Располагайтесь, совет держать будем, — серьезным тоном произнес я, но Лушка почему-то хихикнула.

Видимо решила, что речь пойдет о нас.

Нет, ребята, этой темы я пока касаться не готов. Так что побудем в неведении, как и большинство подростков в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет в моем мире. Совершенно глупых, когда вопрос касается амурных дел.

Поговорить я планировал о вылазке в мое имение.

Когда Иван с Лушкой уселись на краю кровати, я взял стул из угла комнаты и поставил его напротив, спинкой к ребятам. Усевшись верхом, ощутил себя стратегом и начал речь:

— Как рассказала Лушка, в имении сейчас никого нет. Точнее, может оказаться так, что там все еще есть кто-то из мародёров, но точно в небольшом количестве. Поэтому, я хочу предпринять вылазку сегодня ночью. Во-первых, убедиться, что там действительно пусто. Во-вторых, взять все необходимое для жизни: вещи, оружие, пропитание.

Про себя я подумал, что было бы хорошо найти там какую-нибудь наличность, но уверенности в том, что это удастся у меня не было. Очень хотелось надеяться, что в доме есть какой-нибудь тайник и мои воспоминания подскажут, где искать. Или отец по моде этого времени закапывал все излишки? Не помню точно, но кажется века до девятнадцатого, в России принято было зарывать добро в землю. Может жители побережья и бросали его в воду, чтобы оно вернулось, но точно не обитатели средней полосы. Так что в начале восемнадцатого века если и искать накопления, то где-то в саду под деревом.