Синдром космопроходца (СИ) - Кузнецова Светлана. Страница 13

– Вот и хорошо! Дальше разберетесь сами, – сказала Джиллини и направилась к двери, крепко взяв мальчика за руку, потянула за ручку и плотно закрыла за собой.

Наверное, и правильно: она могла помешать допросу, Рокотов все равно собирался записывать каждое слово, и канал связи держал включенным для начальника ближайшей звездной базы (всеми делами, связанными с незаконным оборотом медицинских препаратов, занималась метрополия), к тому же лишний свидетель не помешает никогда.

Поступок Джиллини казался вопиюще неправильным. Не должно так наплевательски относиться к преступлениям вообще и к собственным людям в частности, чего бы они ни совершили. В конце концов, Батли не напал, не застрелил, не пырнул ножом, даже не оставил в лесу, пусть и мог бы. Да и отдавал ли он себе отчет в том, что кадо, поддерживающее космопроходцев в условиях космического пространства, на планете вполне способно убить? Джиллини хотя бы должна была попытаться выяснить мотивы, а не удовлетворяться признанием. За Батли ведь мог кто-то стоять…

«Кто-то, понимающий зачем именно я прилетел», – подумал Рокотов.

– И почему вы решили меня отравить? – спросил он, садясь на первый попавшийся стул и кивая Батли на еще один. Конвой ожидал за дверью, потому задавать вопросы следовало немедленно. Позже преступника доставят в тюрьму совета старейшин, и Рокотов вряд ли до него быстро дотянется, даже используя все свои полномочия и связи.

– Разве я вливал вам росу насильно? – удивился Батли. – Да… я приторговываю помаленьку. У нас, знаете ли, есть любители. Но… – он развел руками.

– И где берете? На Новый Йоркшир ведь не прилетает никто. Регулярных рейсов нет, разве лишь какой-нибудь грузовик заскочит.

– Вы преувеличиваете, – кажется, Батли обиделся. – Раз в квартал. Мы ведь что-то да производим.

Ну да, конечно. То, что с точки зрения любого цивилизованного человека определяется словом «ничто», колонисту Нового Йоркшира кажется «часто».

– Значит, у вас свой склад в космопорту с наркотическими средствами, – предположил Рокотов. Начбазы на том конце связи ощутимо напрягся.

Батли крякнул.

– Планета дает все самое необходимое, а я тропки знаю. Вы что же, – его улыбка вдруг показалась мерзкой, – не знаете, почему при прикрытых лабораториях и сроках за изготовление «росы фей», меньше ее не становится? Чо? Правда полагали кадо – синтезированным химическим препаратом? А ведь он природный. Чистый как есть!

Не могло такого быть, чтобы в СБ сидели идиоты. С другой стороны, никакая идеология не заставит в течение многих лет содержать абсолютно убыточную планету. Сектантство и идиотизм, конечно, близки, но по-настоящему богатые люди знают цену деньгам. Наркоторговля – вот чем промышлял Новый Йоркшир! Понятно теперь, почему у них здесь странность на странности.

– И вы не опасаетесь ТАК со мной откровенничать?

Батли повел плечом и выдал совершеннейший бред:

– Вы – наш человек. Невесть кого не прислали бы.

Ох, лучше бы ему такого не говорить!

Когда на комм пришло сообщение, Рокотов чуть не подпрыгнул. К счастью, его никто ни в чем обвинять не стремился. А вот место содержания Батли решили изменить.

– Может, так и есть, – сказал он, переведя дух. – Вот только вы будете взяты под арест и доставлены в тюрьму. Покушение на проверяющего – полбеды. С вами разбирались бы ваши старейшины. Однако торговля запрещенными веществами – абсолютно другая статья и иная ответственность. Судить вас будут метрополианские суды.

По лицу Батли прошла тень. Вероятно, до него только сейчас дошло, в чем он признался.

– Под охраной вы будете доставлены в космопорт, оттуда – на орбиту, куда в течение, – Рокотов глянул на таймер, – шести стандартных часов прибудет космолет. На борту помимо охраны будет присутствовать адвокат: аккурат будет время выработать линию защиты.

– Вряд ли.

«Конечно, – мог бы согласиться Рокотов, но под запись не стал бы этого делать ни за что, – толстосумы в правительстве скорее удавятся, чем выпустят из лап финансовые потоки, а торговля кадо – весьма прибыльное дельце»…

Батли кивнул ему, будто прочитав мысли.

– Я усилю конвой.

Батли фыркнул.

– И отражу в отчете…

Батли громко расхохотался.

«Да он же под стимулятором, – догадался Рокотов. – Вот так отвратительно кадо действует на стационов?»

И это же могло означать, что Батли нес откровенную нелепицу.

«Ручеек в лесу с кадо. Как же! – подумал он, и Батли гаденько захихикал. – А про реки молочные с кисельными берегами и туман, что словно масло на хлеб намазывать можно, послушать не желаете, командор-проверяющий?»

– Ему не подходим мы. Мы – слишком люди. Вы – уже другое, иной вид. Вот только очевидного не замечаете, даже когда видите, – вдруг произнес Батли абсолютно серьезно. – Но за этим вы и здесь: чтобы, наконец понять.

Понять! Орлик хотел от него того же. Вот только раздумывать над этим не хотелось. Особенно сейчас.

– Пойдемте, господин Батли. Поедете до космопорта в моей компании.

– Не поеду…

Но Рокотов уже гаркнул, чтобы конвоиры заходили.

Крепкие стационы, молодые, в темно-зеленых комбинезонах: форме, принятой на Новом Йоркшире у сотрудников безопасности. Метрополия давно утеряла бы всякую значимость, если бы не держала раздутый аппарат во всех уголках освоенной галактики. Эти молодцы подчинялись отнюдь не совету старейшин, и это было хорошо. Но успокоится Рокотов только когда Батли зайдет на борт челнока и стартует на орбиту.

– Препроводите арестованного в космопорт.

Правый из конвоиров, старший по званию, если верить нашивкам, хотел возражать, но Рокотов, не тратя время на объяснения, поднял руку. Сверкнул красный луч, в браслете хронометра, тотчас прошел сигнал на таком же браслете у сотрудника правопорядка. Тот кивнул, вытянулся во фрунт и разве лишь каблуками не щелкнул.

– Пошли, Стив, – по-свойски обратился он к арестованному.

– Возьмите в усиление еще четверых, – распорядился Рокотов, вставая и вынужденно хватаясь за спинку стула, на котором сидел. Перед глазами потемнело, закружилась голова. Поднялся он, видать, резковато, да и обмороки на планетах не проходят бесследно.

– Слушаюсь!

– С вами все в порядке, господин командор?

Рокотов скрипнул зубами и приложил неимоверные усилия, чтобы не ругаться. От сопровождения Батли пришлось отказаться, иначе он рисковал снова вернуться сюда в плачевном состоянии.

– Абсолютно, можете идти.

Конвоиры козырнули, Батли снова фыркнул и вышел. Рокотов, мысленно готовившийся уже давать показания и участвовать в судебной тягомотине, видел его в последний раз. На двух третях пути до космопорта, Батли каким-то образом выкинул из телеги двоих конвоиров и кинулся в лес.

Рокотов видел запись и подозрительно знакомый куст. У преступника были скованны руки и ноги, но ему это нисколько не мешало. Перемещался Батли прыжками, как земные кенгуру или волзы с Кентавриона. Преследователи бежали за ним, но никак не могли настигнуть. Старший по званию после словесного предупреждения открыл стрельбу и должен был бы попасть. Батли точно разворотило спину, вот только вбежавшие за ним следом под сень деревьев стражи правопорядка не обнаружили не только тела, но и пятен крови.

Глава 7

— Как вы?

Рокотов подвигал в воздухе пальцами, что должно было означать: более-менее. Лишь затем спохватился, как бы не был понят неверно. Все же Джиллини стационка. Однако она кивнула, видимо полностью удовлетворившись ответом, и проронила:

– Вот и хорошо.

Все повторялось: комната с низким бревенчатым потолком, жесткая койка, сидящая на табурете в изголовье Джиллини. Разве лишь обошлось без капельницы: после буйволовой дозы антигистаминных препаратов Рокотова оставили в покое.

Чувствовал он себя, впрочем, неплохо и, пожалуй, мог бы встать, но пока не хотел. Общество привлекательной женщины, пусть и не слишком доброжелательно настроенной, его вполне устраивало, горизонтальное положение тела — тоже.