Пленница генерала драконов (СИ) - Солт Елена. Страница 39

Драконица встаёт, плавно приближается к столику и наполняет две чашки. Я любуюсь её изящными движениями и тонкими запястьями. Манеры выдают в ней знатную леди. Интересно, что заставило её отказаться от прежней жизни и выбрать затворничество обители?

Раздаётся звонкое журчание, и даже с расстояния я чувствую аромат мяты, ромашки и пряных трав.

— Укрепляющий отвар, — поясняет настоятельница, протягивая одну из чашек. — Тебе сейчас нужно как можно больше пить, если хочешь поскорее восстановиться. Разумеется, драконья регенерация в этом поможет, но даже её возможности не безграничны, а ты пострадала очень сильно, Аурэлия. Нужно выпить всё.

Послушно принимаю из её рук белую чашку без ручек, обхватываю ладонями гладкий фарфор, вдыхаю душистый и свежий аромат и делаю глоток. По телу сразу разливается приятное тепло, ледяные пальцы постепенно согреваются.

Настоятельница опускается обратно на свой стул и тоже отпивает из чашки.

— И кто мой отец? — спрашиваю, чтобы что-то спросить.

Драконица улыбается немного грустно.

— Ты никогда не задумывалась, — произносит она, — почему носишь рабские браслеты? Но при этом с тобой обращаются как со знатной леди? И наоборот. Если ты рабыня, но лорд Роквуд относится к тебе как к дочери — чего ему стоит освободить тебя?

— Задумывалась, конечно, — отвечаю и дую на горячий отвар. — Особенно когда была маленькой. В отличие от меня, у Райгона никаких браслетов не было, и это жутко бесило.

— Райгон это родной сын Роквуда, генерал армии Императора? — осторожно уточняет настоятельница, бросая на меня внимательный быстрый взгляд.

— Да, он, — киваю, и внутри всё вдруг тоскливо сжимается от нахлынувших воспоминаний.

Как он яростно рвал гаргулий из-за меня.

Как хотел выпороть ремнём, а вместо этого целый вечер залечивал раны от когтей тварей.

Его потемневшие глаза и жаркая ладонь у меня на бедре под платьем после смелого танца.

Его крепкие объятия в полутьме ритуального зала, в которых было тепло и надёжно, последующий за этим короткий поцелуй, который я разорвала.

Я не отпущу тебя никогда, Аурэлия.

Никогда, никогда, никогда — отдаётся эхом в голове. Образ чёрного дракона встаёт перед мысленным взором чётко и ярко. Его горящие янтарём глаза, хмурый подчиняющий взгляд исподлобья. Я вижу его, словно наяву и едва не проливаю на себя отвар.

В последний момент ухитряюсь удержать чашку. Отвар уже остыл. Выпиваю всё, от греха подальше.

— Аурэлия? Ты меня слушаешь?

Настоятельница забирает у меня пустую чашку и наполняет её новой порцией отвара, после чего снова вручает мне.

— Простите, я задумалась, — вздыхаю. — На все мои вопросы насчёт браслетов дядюшка отвечал, что так нужно, и всему своё время. Мы могли часами болтать с ним обо всём на свете, но только не об этом. Я видела, что он огорчается, когда заходит речь о браслетах, и когда подросла, перестала задавать вопросы. Смирилась. Он снял мои браслеты незадолго до смерти.

— Прошло прилично времени, — задумчиво произносит драконица. — Что-то тебя задержало?

Вернее будет сказать кто-то!

— В замок вернулся Райгон, сын покойного лорда, — замолкаю, вспоминая тот день. Всё будто вчера случилось. — Он… он попросил меня задержаться ещё ненадолго.

— Аурэлия, — тихо произносит настоятельница, вынуждая меня посмотреть на неё. Её умные серые глаза будто в самую душу глядят. — Ответь мне сразу. Между тобой и генералом Роквудом что-то есть?

— Что? — я даже сажусь на кровати и всё-таки расплескиваю горячий отвар себе на грудь. Шиплю проклятия.

Настоятельница забирает чашку и помогает промокнуть мокрое пятно одеялом.

— Конечно, нет! — шепчу, сверкая глазами и чувствую, как всё лицо заливает яркая краска. — Никогда не было, и нет! Как такое вообще можно подумать? Мы с ним росли вместе, вот и всё!

— Хорошо, хорошо, — тут же соглашается драконица. — Успокойся, пожалуйста. Я тебе верю.

Смотрю на неё и понимаю: не верит. Ну, и пусть! Подумаешь! Это вообще не её дело! И ничьё больше! Только моё и Райгона!

Нервно сглатываю, оглушённая осознанием: у меня сейчас мурашки по коже от того, как это звучит. Как звучат наши имена в одном предложении. И дыхание частое и прерывистое. Что за?

— Пропустим этот момент, — продолжает настоятельница. — Продолжим с того, как ты оказалась здесь. Сколько тебе лет, Аурэлия?

— Двадцать три, — отвечаю, не задумываясь.

— А во сколько обращаются драконы в первый раз?

И снова в памяти Райгон и его первое обращение, когда мы сбежали за ягодами ульдеи, и на нас напали гаргульи. Ему тогда было…

— Лет в восемь? — отвечаю я.

— Бывает по-разному, — кивает настоятельница. — Но в среднем с пяти до девяти лет, всё верно. А тебе двадцать три, и ты обратилась только сейчас. Почему?

Ужасная догадка мелькает где-то на границе сознания, всё вдруг сходится и меня будто тяжеленным камнем прикладывает:

— Из-за рабских браслетов, — шепчу хрипло. — Но зачем? Зачем он это сделал со мной?

— Дракон не живёт в неволе, — кивает настоятельница. — Это великие древние создания, хозяева земли и неба. Они рождены править и повелевать, а не склонять голову. Такова их природа. Дракон не придёт в тело раба, как его ни зови. И магия рабских браслетов это учитывает, потому их запрещено надевать на драконов под страхом смерти.

Киваю: да, я знаю этот закон.

— Но тогда всё запутывается ещё больше, — допиваю третью чашку, отдаю её и прикладываю ладони к пылающим щекам, — и я совсем не понимаю: почему?

— Никому не придёт в голову искать золотую драконицу в теле человечки, и тем более — в теле рабыни. Это был самый надёжный способ спрятать тебя. И защитить.

В серых глазах напротив сочувствие и давняя боль. Я делаю глубокий вдох и задаю главный вопрос. Тот самый, который всё прояснит окончательно и даст все ответы.

— Защитить от кого?

— От чёрной драконицы Императора, Аурэлия, его бессменной жены Крижарии Дуарской, — настоятельница откидывается на спинку стула и смотрит на меня из-под полуприкрытых век. — Начинаешь понимать, что к чему?

Мысленные винтики в голове вращаются всё быстрее, мне становится жарко. Тайна вот-вот раскроется, и впервые я сомневаюсь, хочу ли её раскрывать. Я никогда не искала богатства, влияния и власти. Я хотела свободы, и жить, как все. Выйти замуж за хорошего человека, родить ему детей, в свободное время сочинять музыку и играть на арфе в уютном маленьком домике. Всё, как у всех, простые мечты, незатейливые.

Я до сих пор не свыклась с мыслью, что я не просто «человечка». Золотая драконица — с ума сойти можно, мне такое и не снилось. К этому определённо придётся привыкать. Вот только похоже, на этом сюрпризы не заканчиваются.

— Я лучше послушаю вас, — отвечаю тихо и сажусь поудобнее на постели, слегка поморщившись от тянущей боли в животе.

— В ту ночь шёл первый снег, — начинает настоятельница, её взгляд туманится. Она не здесь сейчас, а в далёких воспоминаниях. — Твоя мама оказалась у нас глубоко за полночь. Восьмой месяц беременности, преждевременные схватки. Она прилетела умирать, потому что от яда акариса противоядия нет. Всё, о чём она просила — спасти тебя и спрятать так, чтобы никто не нашёл, иначе бы тебя ждала та же участь.

Настоятельница поднимается и отходит к окну. Льющийся в комнату солнечный свет образует вокруг её волос золотистый ореол. Я сижу, затаив дыхание и боясь пошевелиться.

— Лорд Роквуд был здесь в тот день, помню, что-то его беспокоило в сыне и он привёз мальчика, чтобы показать нашему драконологу. На следующее утро они должны были улетать в Драконий утёс, замок на самой границе, настолько далеко от столицы, насколько это возможно. Роды проходили в строжайшей тайне. Ни мать, ни дитя не выжили — так было объявлено всем в Обители. Наутро, ещё затемно, когда разгоралось драконье пламя для тела твоей матери, лорд Роквуд поднялся в воздух, унося с собой сына и багаж.

Настоятельница замолкает, давая мне переварить услышанное: