Похититель сердец (ЛП) - Дьюки Кер. Страница 10

— Это частная собственность. Не хочешь рассказать мне, с какой целью ты тут пришвартовалась?

Обладатель голоса выходит на свет, и у меня перехватывает дыхание.

Он похож на мужчину из историй, которые мне рассказывала Клара по ночам, когда я не могла уснуть. Меня пронзает взгляд темных испытующих глаз, и по телу проносится дрожь возбуждения и страха. Незнакомец скрещивает мощные руки на широкой груди, облаченной в одежду, к которой я не привыкла: это официальная одежда, костюм.

В нем есть уверенность, управляющая пространством, в котором он доминирует благодаря своему внушительному росту. Он выше меня на добрых полтора фута. Когда он подходит ближе, во мне просыпается желание убежать и посылает к моим ногам прилив энергии.

— Ты разговариваешь?

Он прищуривает свои темные глаза и поднимает руку, чтобы ослабить на шее галстук.

Подойдя к столу, уставленному бутылками с напитками, он спрашивает:

— Выпьешь?

От сухости во рту у меня болит горло. От страстного желания утолить жажду, о которой я и не подозревала, я тут же киваю и выдавливаю из себя скромное «Да, пожалуйста».

Я замечаю изгиб его губ, пока он наливает в два бокала янтарную жидкость и протягивает один мне. Когда я забираю у мужчины напиток, его пальцы касаются моих, и по коже проносится искра. Я опускаю глаза на содержимое стакана. Тут максимум на пару глотков. Может, он не может налить мне больше. Я улыбаюсь в знак благодарности и, подняв бокал, делаю глоток.

Жидкость резко обжигает мне язык, вызывая рвотный позыв.

— О боже, что это? — выдыхаю я, возвращая ему бокал. С его губ срывается грубый смех, от которого у меня сводит желудок.

— Ты одна из них, да? — Он делает шаг ко мне, подбираясь, как хищник к своей добыче.

Я отшатываюсь назад, ударяясь бедром о диван.

— Одна из кого? — хмурюсь я.

— Из сектантов с острова, — усмехается он и, выхватив у меня бокал, выплескивает содержимое в огонь. Оно шипит и потрескивает, пламя в отместку вырывается из камина. — Я должен был догадаться по тому, что на тебе надето.

Мужчина ухмыляется, его глаза лениво блуждают по моему телу, отчего на моих щеках появляется румянец.

— Из сектантов с острова? — спрашиваю я, одернув подол своего испорченного платья.

— Зачем ты здесь? — рявкает он, игнорируя мой вопрос.

— Я приехала сюда, потому что здесь умерла моя сестра.

Мне не нравится его тон. Он говорит так, как будто я ниже его. Может, он и живет в этой громадной башне, но я не муравей под его сапогом. Может, мне следует бояться. Он вполне мог бы быть злом, отнявшим жизнь у Клары, но что-то в нем подсказывает мне, что он не так страшен, как пытается показать. И, конечно, Клаудия никогда бы не отправила меня сюда, если бы он был опасен.

Он так пристально сверлит меня взглядом, что я переступаю с ноги на ногу.

— Ты похожа на нее.

Мужчина поворачивается лицом к огню. В комнате воцаряется тишина, нарушаемая лишь потрескиванием углей.

— На кого? — спрашиваю я, и у меня замирает сердце.

— На твою сестру.

Бах. Бах. Бах.

— Откуда ты ее знал?

У меня бешено колотится сердце.

— Ты явилась сюда, чтобы получить от нас деньги за ее смерть? — рычит он, наливая себе еще глоток обжигающей жидкости.

— Вы все такие? — спрашиваю я, подходя ближе к нему, чтобы показать, что не боюсь.

— Это какие, например? Придурки?

Он приподнимает бровь, и я впервые замечаю, что глаза у него темно-карие, но в одном на радужке зеленое пятно. Это завораживает.

— Жестокие, — поправляю его я.

— Жестокие? — разражается он невеселым смехом. — Будь я жестоким, разве пригласил бы тебя войти? Предложил тебе согреться и выпить?

— Ты дал мне огненную жидкость и бросил мне слова, чтобы меня обидеть, разозлить…

Мужчина сокращает расстояние между нами, и я остаюсь на месте, хотя все мое тело хочет рвануть отсюда изо всех сил. Он пахнет цитрусовыми и свежей дождевой водой на листьях деревьев.

Большим и указательным пальцами он обхватывает мой подбородок, я задыхаюсь от его прикосновения, от грубого зажима. Запрокинув мне голову назад, другой рукой он так нежно поглаживает мою шею, что это очень контрастирует с его хваткой. Мужчина скользит пальцами вниз по моей груди, затем хватает мой кулон и, подняв цепочку, разглядывает сердце.

— Как это сектантка с острова добралась сюда с нашими украшениями на своей хорошенькой шейке? Разве ваш народ не осуждают подобные излишества?

Я вырываюсь из его хватки, сжимая в руке кулон.

— Ты знаешь, откуда оно?

Он усмехается, затем поворачивается ко мне спиной и разваливается в большом кресле, закинув ногу на ногу и вцепившись руками в ткань подлокотников.

— Конечно.

— Пожалуйста, скажи. Мне нужно знать, — умоляю я, сделав несколько шагов к нему.

Он так разглядывает мое платье, что по моей спине пробегает дрожь.

— Тебе нужна свежая одежда.

— Я потеряла то, что у меня было.

От смущения из-за моего наряда и всей этой ситуации мои щеки заливает краской.

— Здесь есть вещи, которые ты можешь надеть.

Встав с кресла, он подзывает меня движением пальца. Мой взгляд устремляется в сторону входной двери, затем возвращается к нему. Могу ли я ему доверять?

«А что тебе еще остается?»

— Ты идешь, маленькая островитянка? — окликает меня он.

— Да.

Мы поднимаемся по красивой лестнице, которая закручивается в почти что завершенную спираль и входим в просторный коридор. Я никогда в жизни не видела столько красивого декора.

Каждую стену украшают огромные окна, выходящие на океан.

От этого захватывает дух.

Роскошные красные ковры ласкают мои ноги, словно бархат.

— Сюда, — ухмыляется мужчина так, словно у него есть секреты, и он собирается меня ими дразнить.

— Сколько здесь живет людей? — спрашиваю я, загипнотизированная размерами этого дома.

Мужчина отпирает дверь и входит в комнату, придерживая ее для меня.

Это еще одна огромная комната. В центре помещения находится кровать с опорами по углам и струящимися драпировками. Здесь есть еще двери. Комната очень красивая и, по всей видимости, такого же размера, как весь мой дом.

Я неосознанно брожу по ней, свободно прикасаясь ко всему и рассматривая, пока мои глаза не натыкаются на зловещий силуэт мужчины.

— Это твоя комната? — спрашиваю я, чувствуя себя маленькой под тяжестью его взгляда.

— Нет. Твоя. Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь.

— Я бы не посмела просить тебя о такой услуге.

— Ты и не просила, — Он направляется к другой двери, открывает ее и жестом указывает внутрь. — Гардеробная. Выбери что-нибудь на свой вкус.

Мужчина подходит к другой двери, которая ведет в ванную.

— Прими душ.

— Твоя щедрость невероятно трогает. Но я должна спросить почему.

— Что почему?

— Почему ты предлагаешь мне место для ночлега и одежду?

Может, для этих людей это нормально.

— Потому что, милая маленькая островитянка, было бы жестоко этого не сделать.

От его слов у меня внутри растекаются пузырьки счастья. Неужели этот человек и есть те самые чудовища, от которых нас так охраняет мой отец? Может, потому, что на нашем острове нет мужчин, похожих на него. Я скольжу по нему взглядом. Идеально сидящий на нем костюм облегает его во всех нужных местах. Почему все мужчины так не одеваются? Он похож на мечту. Может, я сплю… или утонула, и это рай.

— Как тебя зовут?

Мужчина какое-то время молчит, сверля меня своим пристальным, обжигающим кожу взглядом.

— Колт.

Колт. Мне нравится.

— А я Мо…

— Мона, — заканчивает он за меня.

Я открываю рот от удивления. С этими словами он выходит из комнаты, закрыв за собой дверь и оставив меня одну. Мне хочется погнаться за ним, задать еще миллион вопросов, но холодок на моей коже возвращает меня к мыслям о своем наряде. Я очень устала, у меня все болит, и мне просто необходим душ и свежая одежда.