Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Уэйд Генри. Страница 4
– Да, – кивнул он, – все это, конечно, очень мило, эскизы, наброски… намеки на конечное произведение. А теперь покажите мне сами картины или гравюры.
У Герберта челюсть отвисла.
– Но… но… – забормотал он. – Ведь это тоже произведения искусства, разве нет?
Сэр Джеймс посмотрел на него, вопросительно приподняв бровь.
– Понимаю… – произнес он после долгой паузы. – А я-то думал, что у вас имеется что-то стоящее.
– Но разве они не стоящие? Уверен, мой отец считал именно так.
– Не спорю, вещицы, конечно, любопытные. Для начинающего коллекционера, каким, очевидно, и был ваш отец. Полагаю, он начал собирательство ближе к концу жизни. А начинающий коллекционер падок на что угодно – выбор слишком велик. Мне следовало это понять с самого начала. Простите, что разочаровал вас.
– Значит, вы не… готовы сделать мне предложение?
Сэр Джеймс весело рассмеялся:
– Если вы так хотите с ними расстаться, я могу. Но речь пойдет о совсем незначительной сумме. Просто пустяковой.
На морщинистом лице Герберта Стеррона отразилось разочарование.
– И сколько же именно? – мрачно спросил он.
– Мне бы хотелось еще раз взглянуть на них, вдруг что-то пропустил. Найти действительно нечто ценное… Вы уверены, что здесь все? Не хотелось бы вас разочаровывать. – И он принялся перебирать листы бумаги. – Нет, боюсь, они не имеют большой ценности, Стеррон. Но советую все же попытаться продать их. Может, какой торговец заинтересуется. Или начинающий коллекционер.
– Значит, вы не станете покупать их?
– Этого я не говорил. Но кто-нибудь может назвать вам лучшую цену. Но раз уж вы настаиваете… Что ж, могу предложить за них пару сотен.
Лицо Стеррона исказилось отчаянием. И он начал медленно застегивать портфель.
– Ясно, – произнес он. – В любом случае спасибо. За то, что все-таки сделали предложение. Я подумаю. Не стану отрицать, это настоящий удар для меня. Я рассчитывал на большее.
– Очень сожалею, мой дорогой, но что поделаешь… Или вы соглашаетесь, или нет. Уверены, что больше ничего нет?
– Есть несколько миниатюр, однако расстаться с ними будет… трудно.
– Давайте же взглянем на них! Может, и отыщется что-нибудь любопытное, к нашему обоюдному удовольствию.
Подойдя к шкафу, Герберт Стеррон убрал портфель в ящик и вернулся со шкатулкой красного дерева, в которой лежали несколько небольших плоских предметов, завернутых в папиросную бумагу. Он развернул один и выложил на стол. То была изысканная миниатюра работы Сэмюеля Купера – портрет кавалера Стеррона в тонкой золотой рамке.
– Ага, – сказал сэр Джеймс, – очаровательная работа, просто прелесть. Уверен, Стеррон, у вас найдется здесь кое-что любопытное, за что можно выручить приличные деньги. Сам я не слишком интересуюсь данным направлением в искусстве, но подобные вещицы пользуются большим спросом на рынке и…
Дверь отворилась, в комнату вошел Джеральд Стеррон. Герберт бросил на миниатюру листок писчей бумаги, а папиросную скомкал в руке.
– Идемте, сэр Джеймс, – произнес Джеральд. – Вы обещали мне партию, я должен взять реванш. Фигуры уже расставлены, доска в библиотеке, там, где мы играли вчера вечером.
Хэмстед поднялся.
– Конечно! – воскликнул он. – Буду счастлив сыграть с вами еще одну партию. Мы с вашим братом очень похожи, Стеррон. Вчера я думал, что он наголову разгромит меня, но он совершил маленькую ошибку, и я не преминул ею воспользоваться. – Сэр Джеймс даже языком прищелкнул от удовольствия, вспомнив, как ловко это у него получилось. – А наш с вами разговор мы продолжим позднее, договорились? Пойду, пожалуй. Не хотелось бы засиживаться долго. Ну разве только если вы собираетесь продержать меня здесь до завтрака?
– Об этом можете не беспокоиться, сэр Джеймс. Уиллинг уже приготовил сэндвичи на случай, если партия затянется. Ну и графинчик. Я присоединюсь к вам через минуту, хочу договориться с Гербертом о машине. Кстати, я нашел старый номер журнала «Девятнадцатый век» со статьей Ли Хан Чана, о которой мы говорили. Он в библиотеке. Дорогу туда вы знаете. Надо пройти через маленькую прихожую.
Джеральд распахнул дверь перед своим будущим соперником, затем плотно притворил ее за ним и приблизился к письменному столу, за которым сидел его брат.
– Кто такой этот тип? – спросил он.
– Хэмстед? Мой друг, – ответил Герберт.
– Это я уже понял. Но когда он возник? Не припоминаю, чтобы видел его раньше. Он ведь не из местных?
– Нет. Член моего клуба.
– Кавалерийского?
Герберт сразу помрачнел:
– Я уже не в кавалерии. Пивная на Кинг-стрит – все, что я могу теперь себе позволить.
– Но Хэмстед не похож на человека из пивной. Чем он занимается?
– Почему бы тебе самому его не спросить? Я не хранитель его секретов.
Герберт тяжело опустился в кресло и взял газету. Было ясно, что он не в настроении, но Джеральд решил не обращать на это внимания. Он вытащил из коробки на столе сигарету, прикурил и сделал несколько затяжек, решая, как лучше задать вопрос, который вертелся у него на языке.
– Сегодня днем ты обмолвился о разводе, – наконец заговорил он. – Надеюсь, это не серьезно?
Герберт метнул в его сторону настороженный взгляд, затем снова уткнулся в газету.
– Почему, собственно, не серьезно?
– Ну, тому есть целый ряд причин. Но главная из них в том, что развод очень тяжело отразится на Гризельде. Она была предана тебе все эти годы, вела здесь не слишком веселую жизнь, была заживо похоронена в глуши. Да ты сам лучше меня знаешь.
– Предана мне? – Герберт гневно уставился на брата. – И это ты говоришь после того, как оба мы видели, сколь непристойно моя жена вела себя с типом по фамилии Веннинг?
– Да успокойся ты, ничего непристойного в том не было, просто легкий флирт. Должна же она хоть как-то развлекаться. Привлекательная женщина, на пятнадцать лет моложе мужа, что же, прикажешь ей ходить с опущенной головой?
Герберт поднялся и принялся расхаживать по комнате, затем резко развернулся и снова уселся в кресло.
– Твое и мое суждение о данной ситуации не совпадают, – заметил он. – Наверное, я старомоден. Мне нужна жена, которая предана всей душой и сердцем, которая думает обо мне, а не о развлечениях. Кстати, это не флирт. Думаешь, что такой ловелас, как Веннинг, этим удовлетворится? Если она еще не его любовница, то скоро ею станет. И я раздобуду доказательства, не сомневайся.
– Нельзя получить доказательства того, чего не существует. А лично я убежден, ничего не происходит. Советую тебе выбросить из головы злобную ерунду. Ты говорил или писал кому-нибудь об этом?
– Предпринял кое-какие шаги на всякий случай, чтобы опозорить мерзавца Веннинга до конца жизни.
Прищурившись, Джеральд взглянул на брата, словно прикидывая, насколько правдива его мелодраматичная речь.
– Какие же именно шаги ты предпринял? – спросил он.
Герберт сердито перевернул страницу газеты.
– Не буду ничего объяснять, – заявил он. – И вмешиваться тебе совсем ни к чему… Я уже все решил.
Джеральд пожал плечами, достал из коробки еще одну сигарету, постучал ею о стол и взглянул на часы. Было около десяти.
– Что ж, тогда пойду развлекать твоего товарища из пивной, – усмехнулся он и направился к двери. – Утром увидимся.
Герберт что-то проворчал в ответ.
Выйдя из кабинета, Джеральд остановился и задумался. Затем, глубоко затягиваясь сигаретой, медленно двинулся через холл к небольшой проходной комнате, ведущей в библиотеку. Целиком погруженный в свои мысли, он не заметил, как тихо отворилась дверь в противоположном конце холла.
Глава III
Официальные лица
Воскресное утро 28 августа выдалось ясным и солнечным – в такой день просто грех разлеживаться в постели. Впрочем, Джеральд Стеррон не успел предаться подобным размышлениям – еще не было и семи, когда его разбудил дворецкий Уиллинг, крепко ухватив за плечо.
– Прошу прощения, что разбудил, сэр, но я беспокоюсь о капитане. Он до сих пор у себя в кабинете. И вроде бы, сэр, дверь заперта изнутри… Я стучал, а он не отвечает.