Упорядоченное (Сборник) - Перумов Ник. Страница 16

Добытые книги отправились по дальним углам, под кровать, к потолку, подальше от внимательных карих глаз Санди. Конечно, обещание починить решётку он так и не исполнил… и нет, врать очень нехорошо, значит, надо обязательно вернуться и на сей раз уже и в самом деле никуда не лезть, а сделать дело быстро – и назад.

Но что это всё-таки было за видение в изогнутом стекле? Та команда вивисекторов и их главный, с раздвоенной бородой? Кто они? Профессора Академии? Подобное, конечно, напрашивалось. Но, если заколотили весь корпус, так и иные напоминания могли убрать.

Добытые книги он листал жадно и торопливо, куда жаднее и торопливее, чем старатель, промывающий груды песка. Совершенно незнакомые системы чар. Совершенно новые символы, руны, знаки, ингредиенты. Многое просто зашифровано или написано нарочито запутанным, неясным языком. И ссылки, постоянные ссылки на «великих предшественников», «предтеч», «отцов-основателей».

А особенно часто попадались упоминания некоей «Ad Practicam Necromantiae», комментариев к ней, комментариев к комментариям и так далее и тому подобное.

Это, похоже, был какой-то компедиум, фундаментальный обобщающий труд, нечто вроде «Основ практической магии».

Эх, где б его ещё достать…

Слишком многие и слишком во многом ссылались на него.

Ну, ничего, где наша не пропадала! Отыщем. Вернёмся в аппендикс, несмотря на все и всяческие страхи.

Тем более, что обещание, данное Санди, всё равно надо выполнять.

…Вениамин медленно брёл по парадному коридору главного корпуса Академии. Величественное и массивное здание служило основанием высоко поднимающемуся пучку острых, пронзающих облака башен. Здесь всё казалось вечным, незыблемым, пребывающим в полнейшем, абсолютном порядке. Здесь сверкал никогда не пачкающийся мраморный пол, здесь по стенам плясали сложнейшие гирлянды огней, улыбались люди, скакали великолепные кони, ползли чешуйчатые вараны, трудились пахари, торжественным маршем двигались хоругви…

В нишах застыли сотканные из света объёмные изображения выдающихся магов и чародеев, составивших гордость Конгрегации, Капитула и Академии. Вениамин ходил мимо них сотни, если не тысячи раз. Ходил тысячи раз и уже привык не обращать на них внимания. Он пока ещё даже не бакалавр, всего лишь ассоциат, чего зря пялиться на великих?

Но взгляд его всё равно скользил по фигурам, просто потому, что были они донельзя крупными и яркими. Никаких бледностей или потемнелостей, живые, нарядно одетые люди, довольные, запечатлённые в моменты собственных триумфов.

И – что это такое? – что за знакомая раздвоенная борода?!

Вениамин так и застыл перед переливающимся всеми цветами радуги изображением.

Как он сразу не догадался?

Он ведь видел эту светостатую бессчётное множество раз, ходил мимо неё – но так и не узнал эту знаменитую бородищу.

Профессор общей магии почтенный дон Фернандес де Мойра ди Фелипо.

Как можно было не узнать?!

Знаменитый основатель принципиально нового направления, астромагии, где задействованы были долгопериодические колебания в движении небесных светил, создающие особые резонансные частоты в сплошном и равномерном потоке первичной силы, пронзающей мир. Астромаги занимались длительными, фундаментальными заклинаниями, требующими порой нескольких лет для наложения, и использовали свои чары для действительно глобальных целей – засухи или заболачивания, перемены излишне знойного или излишне холодного климата.

Самое главное – чары эти требовали уймы времени и никто, кроме самих астромагов, ничегошеньки в них не понимал. Но результаты получались якобы фантастические. Правда, чтобы их увидеть, требовалось подождать несколько веков, и тогда…

Теоретическая магия, так её и растак.

Да, подумал Вениамин. Очень удобно. Астромагия – и тайные эксперименты в глухом «аппендиксе», поднятом на огромную высоту. Никто ничего не заподозрит и никому не придёт в голову проверять витающего в звёздной выси профессора.

Никто, как оказалось, ничего не убирал. И, уделяй студиозус Скорре больше внимания светостатуям почтенных наставников – догадался бы сразу, ещё тогда, в «аппендиксе».

Ну что ж, значит, есть повод заглянуть в фундаментальную библиотеку, заказать автоматону труды почтенного профессора. Астромагия астромагией, но вдруг да осталось что-то ещё?

…Сказано – сделано. Автоматон проглотил всунутую в прорезь на затылке карту с закодированным заданием. Будет теперь шарить по полкам, отыскивать подходящее; правда, сам Вениамин не особенно надеялся найти что-то существенное. Если уж верхние этажи аппендикса замуровали, то, наверное, могли и книгохранилище подчистить.

Так или иначе, возвращаться туда придётся – и потому, что обещано Санди, и потому, что слишком много тайн так и осталось в этих пыльных коридорах.

Да, он едва унёс оттуда ноги. Но тем сильнее манили заколоченные наглухо помещения, поселившийся там страх вызывал сейчас азарт, как вызывает азарт у охотника крупный и опасный зверь.

…Несколько дней Вениамин просидел в библиотеке. Автоматон трудился исправно и неутомимо, труды почтенного профессора де Мойра ди Фелипо копились на каталках рядом со столом – можно подумать, усердный студиозус, засучив рукава, готовится к скорым экзаменам.

Однако молодой чародей читал не только и не сколько наработанное заслуженным астромагом. Некромагия под всеобщим запретом, никакой автоматон не станет ничего искать в этой области (а ещё, кто знает, вдруг да и побежит с доносом?), значит, будем смотреть то, что официально одобряется, вполне рукопожато и вообще связано с исполнением «высокого долга владеющих даром».

Посмотрим случаи некроэпизоотии. Якобы спонтанного и якобы ничем не вызванного, кроме до сих пор непонятных «флуктуаций магических потоков», пробуждения мёртвых на погостах. Посмотрим случаи некроэпизоотии и как с ними бороться…

Тут Вениамина ожидал несколько больший успех, чем со статьями и монографиями уважаемого профессора (ничего, кроме одной лишь астромагии). Обобщающие компедиумы содержали ссылки на оригинальные доклады с мест, тщательно собранные и сохранённые в архивах Академии. Правда, чтобы их получить на руки, требовался соответствующий допуск.

Но хватало и простых пересказов. Некромагов никто не учил, их боялись, как огня, но без ими разработанных приёмов справляться с прорывами анимированных (то есть обретших видимость жизни) костяков было нелегко.

Разумеется, все детали были тщательно подчищены. Нигде никаких подробностей. Никаких имён. Чем дальше, тем больше упоминаний об «охотниках», истребителях нежити. Люди всякий раз справлялись сами, простые люди, неся при этом тяжкие потери – двое-трое откопавшихся скелетов могли опустошить крупное село.

К счастью, тщательно запрятанные под крышей, дома Вениамина ждали «Деяния Исидра Череподавителя», равно как и «Деяния Альнары Пробуждающей кости». Материалы процессов над некромагами, когда само искусство объявили запретным.

«Слово преподобного монсиньора дю Санта-Крус против разоряющих могилы», один из первых, насколько можно было судить, памфлетов с обличением некромагов. Интересно, почему его изъяли из фундаменталки? Что в нём такого?

Алисанда на него последние дни откровенно дулась – Вениамин сидел, не разгибаясь, или в библиотеке, или у себя, записок не слал, гулять не звал, как она в сердцах выговаривала ему.

– Чем ты там зачитался? – сердилась она. – Зачем тебе эти дурацкие книжонки? Хочешь отправиться на холод, Вен? И меня за собой потащить? Сжёг бы ты их, честное слово! И вообще, у нас с тобой ещё множество крыш не обследовано. Ручаюсь, там поинтереснее будет.

Ссориться с Санди ему вовсе не хотелось. Вениамин вздыхал, откладывал книги, шёл следом – на те самые крыши. Но вот лазалось по ним уже совсем не так, без огонька и без особого желания. Крыши как крыши. Аудитории пусты, их никто не охраняет, никому они не нужны и не интересны. Даже если там и удастся что-то отыскать «про демонов».