Упорядоченное (Сборник) - Перумов Ник. Страница 6

На спине единорога, в высоком седле по-мужски сидела девушка, словно облитая иссиня-чёрным шёлком. И словно белое пламя, по плечам её рассыпались светлые, очень светлые волосы. Острый подбородок, мягкая линия скул, большие глаза, что, казалось, светятся изнутри. На левом бедре висела изящная лёгкая сабля-котур, справа – игольчатый кинжал, и рукоятка ещё одного торчала из-за голенища высокого сапога.

– Небеса и драконы… – всё бормотал кентавр. – Посмотри только на её перстень. Четыре карата, не меньше, и это, конечно же, из Светящихся Стрекоз, восемьсот гранов чистого золота каждый, а эфес, эфес, ты только глянь, смарагды, и я никогда не видел ничего подобной чистоты… Брат, брат, мне нужно…

– Привет, – меж тем небрежно сказала девушка, проезжая мимо них. Чёрный единорог гневно фыркнул, повёл рогом – кентавр Корбулон вдруг тонко взвизгнул, пятясь и прячась за спиной чародея – хотя, разумеется, с таким же успехом он мог укрываться и за тонким молодым деревцем.

– Привет, – медленно отозвался маг, не отрывая глаз от её лица. – Не ожидал увидеть тут знаменитую…

– Ох, ну не надо, пожалуйста, а то я сейчас начну кокетничать. Хи-хи-хи, ну какая я знаменитая, я только так, чуть-чуть известная, – усмехнулась всадница.

– Столько переписываться – и вдруг встретиться здесь! – уже свободнее сказал чародей, галантно протягивая руку. Единорог ревниво покосился на человека, но девушка легко соскочила с седла, лишь самую малость коснувшись протянутой ладони, тоже в знак вежливого, не больше, расположения.

– Раз встретились – значит, должны были, Ким, – придерживая клинок, девушка решительно направилась к дверям. Единорог зловещей тенью встал рядом с крыльцом и, само собой, ни одни грум не рискнул к нему подступиться.

– Ты ему не задашь… э-э-э… овса? – поинтересовался чародей. – Извини, это я пытаюсь завязать светский разговор.

– Когда Фаргарап пожелает чего-либо, он возьмёт это сам, – рассмеялась светловолосая.

– Фаргарап? Не слишком благозвучное имя для единорога…

– На другое не откликается, – девушка решительно вошла в предусмотрительно распахнутую перед неёй челядинцем дверь. – Как тебе нравится в наших местах, Ким?

– Очень славные места, Аши. Еда вкусна и дешева, народ приветлив. Корбулону вот очень понравились здешние кентаврихи. Корбулон! Брат-в-духе, ты где?

Кентавра нигде не было видно, точно сквозь землю провалился.

– Он меня боится и правильно делает, – заметила светловолосая Аши.

– Мне не кажется, что ты такая уж страшная.

– Для тебя – нет. А вот если такие, как он, меня разозлят…

Они вошли внутрь. Заведение и впрямь отличалось от обычных придорожных трактиров. Под низким потолком какой-то местный непризнанный гений понаразвешивал тележных колёс, грабель, деревянных вил, здоровенных колунов, колодезных вёдер, связал всё это пеньковыми канатами, и вдобавок перебросил ременные передачи от вращавшегося снаружи небольшого водяного колеса. Соединённые хитроумными шкивами, все подпотолочные орудия двигались, скрипели, поворачивались, тянули одно другое, словно целая армия невидимок трудилась здесь, не покладая рук.

Примчались половые, потащили на срочно покрытый праздничной скатертью стол пироги с грибами и с капустой, варенники разные, огурцы малосольные, тонко нарезанные почти прозрачные листики нежнейшего сала, глиняные кувшины с клюквенным морсом, нанизанные на ореховые прутики куски жареного мяса с луком и перцем и так далее и тому подобное.

Было и впрямь очень дёшево. По сравнению со столицей, разумеется.

– Поговорим о пустяках, Ким. Поговорим о ничего не значащих светских пустяках, – Аши изящным жестом открыла перламутровую табакерку. Прищёлкнула пальцами, конец свёрнутой из ароматных листьев дурманника сигарки заалел, словно маленький вулкан. – Не будешь, нет?

– Не буду, ты ж знаешь.

– Значит, проживёшь сто лет, – откликнулась Аши, затягиваясь. – М-м-м… знаю, что вредно, но до чего ж приятно!

– Я смотрю, тебя можно поздравить, – Ким заметил тонкий золотой ободок брачного браслета на правом запястьи. – Не знал… не слыхал. Да и ты ничего не писала.

– Неделю назад обраслевалась, как у нас говорят, – Аши выдохнула в потолок клуб дыма.

– Ого! А я его знаю?

– Не знаешь. Он не нашего круга.

– Понятно, – вежливо кивнул Ким, хотя, конечно же, ничего не понял.

– А с чего это тебя вдруг так заинтересовало? – весело прищурилась Аши. – Вроде б ты раньше никогда…

– Да нет, я так, я ничего, – поспешно отступил Ким. – Просто любопытно стало. Я ведь сочинитель, а маг так, постольку-поскольку. Первая специальность, всё такое. Вот и стало интересно, кто ж добился твоей благосклонности, это по силам только человеку незаурядному. Кто попало такого не удостоится.

– Конечно, не удостоится. Но я его уже тринадцать лет знаю.

– А чем занимается? – не удержался Ким от уже не слишком вежливого и совсем не светского вопроса.

– Негоциант, – коротко ответила Аши и Ким расспрашивать дальше уже не решился.

– И тебя одну отпустили?…

– Попробовал бы кто меня остановить, – задорно откликнулась Аши.

Помолчали. Аши в очередной раз окуталась ароматным дымком.

– Ну, а каковы столичные новости? – донельзя светским тоном поинтересовалась она. – И почему это известный сочинитель носит какие-то обноски, лазает по диким дебрям, если место его – в литературных салонах? Что ты тут у нас забыл?

– Удивишься, но – себя, – ответил Ким. – Душно стало. Не пишется. Вот и решил… разогнать кровь, вспомнить былое…

– Ты никогда не был охотником, – остро взглянула Аши. – Подвизался в теоретический магии. Медицинской, алхимической, если не ошибаюсь. Твоя специализация – эликсиры, даже в малых трактатах участвовал. Потом ушёл в сочинительство. Кой-чего добился, это верно. Особенно, говорят, госпожа Шатиньи была довольна, – Аши метнула лукавый взгляд.

– Баронесса – моя давняя, верная читательница и почитательница, – с каменным лицом отпарировал Ким. – Она ставит мои баллады в своём театре. С большим успехом. И щедро платит.

– Вот-вот. Ставит баллады. А какие, позволь тебя спросить? Любовь-морковь? Хреновые они у тебя, прямо скажу.

– Неважные, скажем лучше, – мягко поправил её Ким, стараясь не выказать обиды. – Зато удается сделать кое-что другое. «Переломанные кости», например. Или «Смерть считать не умеет». На сцене не ставились, к постановке не предлагались. Распространяются в списках. Ценимы всеми знатоками. Да и ты о них, если мне не изменяет память, отзывалась вполне уважительно.

– Ну, эти и впрямь ничего. Так ты, значит, явился сюда только для того, чтобы, как у нас говорят, в зенки житухе позырить?

– Да вроде того, – Ким развёл руками.

– И как? – в упор спросила девушка.

– Болотника встретил, – произнести это почему-то оказалось непросто. Может, потому что слишком пристально глядел в глаза закинувшей ногу на ногу Аше?

– И что болотник?

– Не пережил встречи, – буркнул Ким.

– Убил, значит, – хмыкнула Аши. – Ай да сочинитель. От тебя, оказывается, надо держаться подальше. Прости, что лезу, но не поделишься опытом?

– Алхимия, Аши. Ты ведь права, я начинал как составитель эликсиров. Некогда болотники распространились чуть ли не до самой столицы, заплели всё паутиной, так что выжигать пришлось всем магическим гильдиям вместе. И чародеев всё равно не хватало. Требовалось оружие, которым даже неграмотный пейзанин смог бы защитить себя. Такие эликсиры в своё время и были разработаны. Я лишь поднял старые рецепты.

– Ловко, – заметила девушка. – Извини за нескромный вопрос, но какой именно болотник?

– Местные называли это место Гнилой Гатью. Не знаю, я лично никакой гати там и в глаза не видел.

– Так ты сделал мою работу! – шутливо нахмурилась Аши. – Это я вообще-то должна была прикончить дива. Комес здешний завалил муниципалитет слёзными посланиями вкупе с какими-то жалкими приношениями…

– Какое совпадение, – Ким виновато развёл руками. – Прости, Аши. Я не знал. Ты лишилась вознаграждения, я сожалею и, конечно же, постараюсь возместить…