Сумеречное сердце - Петрук Вера. Страница 37

– Нет, отец, пожалуйста, не запирай меня! Я найду кота, клянусь!

Похоже, парня вампирами уже давно запугивали. В его голосе слышались неподдельные нотки ужаса. И лжи тоже – кота он убивать явно не собирался.

– Один раз тебя укусят, будешь знать. Я лично в твою грудь осиновый кол забью. А матери скажу, что ты, дурак, сам на кол упал. Поплачет и нового родит.

Эсмина про себя присвистнула. Да этот Олег точно претендует на роль худшего папаши округа. Она не удивилась, когда человек, оглянувшись, открыл одну из кроличьих клеток, которая оказалась пустой, и, вытащив из сена шкатулку, с удовольствием пересчитал лежавшие там деньги. Пачка выглядела солидно. Убрав шкатулку внутрь и снова тщательно закрыв ее сеном, Олег прокричал сыну:

– Школу я твою оплачивать тоже больше не буду! Денег на еду в семье не хватает, а от уроков тех ты только дурнее становишься. Ты, Вадик, сначала науку почтения к отцу освой, а потом уже на остальные замахивайся.

Что ответил перепуганный Вадик, Эсмина не разобрала, так как, охваченная любопытством, направилась вслед за главой семейства. Тот же неторопливо стал собираться на охоту. Вытащил мешок, достал сапоги, приготовил топор – наверное, для того чтобы рубить крылья.

– Рита, приду поздно! – крикнул Олег высунувшейся из окна усталой женщине, которая тотчас же подобострастно закивала мужу. Видно было, что ее приучили соглашаться с ним во всем: хочет новых детей – значит, надо рожать. Хочет убить старых, неугодных – значит, надо не вмешиваться.

– Вадика из сарая не выпускай. И пока завтра кота дохлого мне не принесет, никакой еды ему не давай, поняла?

Ритина голова снова закивала, будто была частью шарнирной куклы, веревочки от которой держал в руках муж-деспот.

«Зачем она его терпит? – задумалась Эсмина. – Неужели до сих пор в постели так хорош? Или все дело в деньгах? Настолько хочет быть богатой, что на собственных детей плевать?»

А так как ответа на ее вопрос во дворе этом точно было не найти, она собралась идти к пещерам, чтобы опередить Олега. Но тут то самое чувство, которое заставило ее отказаться от жертвенной крови Леона и вело вместе с Уилли от самого Млыва, предложило добавить к забаве, задуманный ученым колдуном, еще одно развлечение. Догнать Олега она всегда успеет. С такими короткими кривыми ногами этот тип будет ковылять до пещер не меньше часа.

– Бу! – тихо сказала Эсмина, высунувшись из-за скирда в дальнем углу сарая.

Конечно, Вадик завопил. Ведь сбывались угрозы отца – за ним явился настоящий вампир! Эсмина скрываться не стала и вышла к свету, который пробивался сквозь щербатые стены сарая от фонаря, висевшего на улице. Когда она была голодна, клыки отрастали сами, а путешествие босиком по весеннему лесу от замка до деревни придало ее образу нужный демонический оттенок. Пощелкав когтями, Эсмина втянула их и забралась с ногами на соломенную кучу, с любопытством прислушиваясь к звукам снаружи. Нет, никто не спешил к испуганному подростку на помощь. Кажется, авторитет Олега в этой семье был незыблем, а значит, стоило такую семейку немного пошатать.

– Хватит орать! – прикрикнула она на подростка, а потом ждала еще минут десять, когда он успокоится. – Я вампирша Эсмина, мне сто лет, и я пришла из Готенруга специально к тебе, чтобы кое-что сказать. Ты готов меня услышать?

Она пощелкала когтями, потянулась и спрыгнула на дощатый пол, оказавшись рядом с мальчишкой. Тот зажмурился, но назад не отпрянул. Видимо, решил принимать судьбу как есть. Нападать на нее мальчишка тоже не пытался, а значит, голова на плечах у него имелась. Почувствовав, что ничего не происходит и никто на его кровь не покушается, парень приоткрыл один глаз. Эсмина никуда не делась, и он снова зажмурился. Так повторилось еще несколько раз, пока ей не надоело. Толкнув его, вампирша повторила:

– Я в эту дыру приперлась, потому что здесь слишком часто произносят слово «вампир». Вот я и пришла. Хочу, чтобы ты кое-что своим передал. Если еще раз хоть кто-то скажет «вампир» на пустом месте, мы придем по-настоящему. И тогда вашей деревне не поздоровится. Но сначала мы спросим, а тебя я назначаю ответственным вести с нами переговоры. Потому с этого момента ты тут главный. Прекращай ныть, слабаки в нашем мире не выживают. Кстати, за то, что не убил кота, – мое уважение. А курицам построй новый сарай, с прочной решеткой и крепкими стенами. Котяру же подкармливай, понял?

Неизвестно, что именно из ее слов понял мальчишка, но он вдруг осознал, что до сих пор жив, и уставился на нее огромными глазами. Красивый у них был цвет – бирюзовый. Эсмина улыбнулась.

– Если никто впредь в пещеру с летучими мышами заходить не будет, мы в вашей деревне не появимся. Запомни это, когда станешь старостой.

Выбив дверь сарая, она прошла к кроличьим клетям и вытащила шкатулку с деньгами.

– Спрячь получше от своего батюшки. Эти деньги принадлежат всей вашей семье. Думаю, ты лучше ими распорядишься. Скоро тебе придется позаботиться о своей матери и братьях по-настоящему, потому что вы остаетесь одни.

Как когда-то осталась в одиночестве она.

Не глядя на все еще трясущегося Вадика, Эсмина покинула двор. Правда, не удержалась и от души шикнула на кота. Пугать ей нравилось – что уж тут лукавить.

В пещере с летучими мышами царили уют и спокойствие – как в тех норах, которые она рыла для себя, когда пряталась от клана после ссор с Кройном. Тепло, темно, мирно. Летучие мыши приветствовали ее как родную, потеснившись и уступив место на потолке пещеры. Было немного влажно, оттаяли грунтовые воды, и сверху что-то капало, но Эсмина спать здесь не собиралась. Гибкость и сила даровались вампиру со вторым рождением, поэтому уцепиться за выступ в пещере ступнями и повиснуть вниз головой ей не составило труда. Распущенные волосы заструились вниз темным шелком, а когти, выпущенные во всю длину, удлинили руки, которые в темноте должны были казаться клешнями монстра.

Эсмина встретила Олега горящим взором красных глаз и громогласными словами, разлетающимися из-под потолка эхом:

– Убийца моих сестер и братьев, подойди ближе! Я пробудилась сегодня под кровавой луной ради мести. Твоя смерть не утолит мою печаль, но станет началом возмездия, которое я учиню над всей деревней, и особенно над твоей семьей. Хватайте его! Ведите ко мне! Я, королева вампиров Готенруга, явилась за твоей жалкой жизнью, человечек. Можешь подойти сам, но твои страдания не станут меньше. За каждую убитую тобой летучую мышь заплатишь болью.

Эсмина взмахнула руками и открыла рот пошире, чтобы свет, прыгающий по влажным стенам пещеры от факела в трясущихся руках Олега, выхватил из темноты ее выросшие клыки. Как же она хотела крови! Голод, терзавший ее весь день, не позволил голосу звучать фальшиво. Впрочем, кажется, Эсмина перестаралась. Она еще планировала обрушить на человека всю стаю летучих мышей, которых заставила одновременно проснуться, но радикальных мер не понадобилось.

Сначала Эсмина почувствовала запах. Ей приходилось нюхать много разного зловония, но такой отвратительной вони она не встречала давно. Потом послышался звук, а затем Олег побежал, роняя из штанин отвратительные лужицы. Мортулус постикус с гомоном сорвались с мест, а за ними побежала и Эсмина, стараясь не наступить на то, что стало следствием человеческого страха. Она слышала, что люди способны на такое от сильного испуга, но наблюдать пришлось впервые.

За пределами пещеры Олег помчался в одну сторону, а Эсмина с мышами рванули в другую, потому что брезгливость – неотъемлемая черта вампирской натуры. Какое-то время она еще плутала по лесу, не в силах заставить себя повернуть к деревне, откуда, как ей казалось, все еще воняло, но, взяв себя в руки и попрощавшись с мортулусами (которым посоветовала все же переселиться в другую пещеру – на всякий случай), Эсмина направилась к дому Олега.

Застала она странную сцену. Хозяин двора, как был, в грязных штанах, отвязывал лошадь и ругал на чем свет стоит рыдающую жену, которая совала ему плачущего младенца.