Крепость демона 1 (СИ) - Фред Винни. Страница 17

Когда закончилась пара, Кори так и не вернулся, его вещи лежали на его последней парте – друга, который мог бы их собрать, у него не было. Соседи с передних парт поглядывали на его дешёвые серые тетрадки и сто раз ремонтированные ручки, уже начиная толкать их друг другу веселья ради. Я привлекла внимание старосты и указала ему глазами на это отвратительное веселье, шёпотом напоминая:

– Это твоя работа.

Он тут же изобразил грозность и пошёл разгонять шутников, собрал вещи Кори и закинул его рюкзак себе на плечо, посмотрел на меня, как будто ожидая похвалы. Я милостиво кивнула, чуть улыбнувшись, собрала свои вещи и пошла на следующую пару.

***

На второй и третьей паре Кори тоже не появился, по рядам гуляли шуточки о том, что он пошёл вешаться, мне было от этого не по себе. Староста таскал его рюкзак из аудитории в аудиторию, поглядывая на меня как собака, которой обещали прогулку в парке, а сами везут к ветеринару, я сказала оставить вещи у классной руководительницы в кабинете, он тут же сделал вид, что ему не тяжело и он поносит ещё, Кори вполне может прийти на четвёртую пару или дополнительные на пятой. Я сомневалась в этом. Ощущение надвигающейся грозы давило, я не знала, чего от него ожидать, потому что не понимала причины его таких резких перемен, это выглядело так, как будто где-то был важный винтик, о котором я не знала, и он сломался, заклинив весь механизм.

Я пообедала в Парке Астрономов, как обычно, мне там нравилось, там водились вороны, крупные и чёрные, с синим, фиолетовым, зелёным или красным отливом перьев, мне всё время хотелось их рисовать. Они были очень умные, иногда дурачились, катаясь со склонов чаши для роллеров на мятых жестяных банках, иногда играли в командные игры, делясь на группы по три-пять птиц и гоняя какой-нибудь крупный кусок еды или яркий мусор из одного края парка в другой. В парке убирали регулярно, так что свой «мяч» вороны приносили из другого места, и потом прятали от уборщиков на дереве. Они казались более интеллектуальными, чем большинство моих одногруппников.

В парке на меня поглядывали, я с опозданием поняла, что надела платье, в котором была на одной из фотографий в статье. Если бы я надела что-то другое, меня бы не узнавали, но уже было поздно. Хотелось достать фотографию с Аланом в джинсах и порассматривать, но почему-то было стыдно, как будто Алан с фотографии мог увидеть меня в этом неподобающем нервном состоянии.

***

Глава 48, меценат

На четвёртую пару Кори тоже не пришёл. Учитель спросил о нём, но в ответ получил волну шуточек на тему суицида, звучало глупо, но напряжение нагнетало.

В середине пары в аудиторию постучала молодая стажёрка из бухгалтерии, сказала учителю, что меня вызывают в администрацию с вещами, задние парты опять выдали бурю эмоций и шуточек про самоубиение Кори на фоне моих отношений с демонами. Хотелось наложить немоту на всю группу, но я решила держать маску равнодушия до конца.

Когда я вышла в коридор, посланница шёпотом призналась, что меня ищет Рина, срочно. Я ускорила шаг.

Рина встретила меня в коридоре, отослала стажёрку и потащила меня за локоть в тупиковый коридор за углом, подальше от лестниц, по которым может кто-то случайно пройти. Посмотрела мне в глаза с бездной тревоги и прошептала:

– Чек отозвали.

По моему телу прокатилась липкая холодная волна, но я ничего не сказала. Рина осмотрелась, как вор, и зашептала плачущим голосом:

– Твой второй семестр не оплачен. Чек есть, но он не обеспечивается. Это точно, я проверила. Там такая система... Чек сам по себе ничего не значит, это просто адрес. Он как бы даёт право снять сумму со счета, но хозяин счёта тоже может оттуда всё снять, и тогда предъявителю чека на кассе скажут, что не могут выдать деньги, и предложат обратиться к тому, кто этот чек выписал. У нас чек без адресов и фамилий, там только номер чека, номер счёта и подпись. И только что пришло письмо от банка, что счёт закрывается и чек отзывается, это значит, что хозяин счёта сам попросил отправить по адресу, по которому до этого выслал чек, это уведомление. Тебе родители ничего не писали об этом?

– Это не родители, – тихо ответила я, – это просто ошибка. Кто-то совершил оплату по ошибке, а потом заметил это и отменил всё. Так бывает.

– И что теперь делать?

Она смотрела мне в глаза своими круглыми честными глазами, ждущими мгновенного и гениального решения, уже заранее готовыми обрадоваться, когда я его выдам. Но у меня его не было, у меня была только дата – двадцать седьмое января, последний день приёма оплаты за второй семестр, двадцать восьмого начинались занятия.

– Ничего не делай, Рин. Всё решится ближе к дате.

– У твоей семьи всё-таки проблемы?

– У моей семьи ещё полно времени, не переживай.

Море сочувствия в её глазах грозило перелиться через край слезами, она прошептала:

– Ты уже заплатила за билеты и визу, да? Для практики. Фонд вернёт половину, но это будет к весне, там бюрократическая машина такая ржавая... Нет, я попробую ускорить, но мы вряд ли успеем до двадцать седьмого. Ты что-нибудь придумаешь?

Я смотрела в её глаза и ощущала себя стоящей на вершине в темноте, щупая ногой пропасть со всех сторон. Кивнула:

– Я что-нибудь придумаю, не волнуйся. Спасибо, что предупредила.

Она кивнула, выдыхая с таким облегчением, как будто мои слова уже решили половину проблемы. Мы дошли вместе до её кабинета, она пошла работать, я пошла к выходу. Возвращаться на пару было поздно, до звонка оставалось десять минут, я решила идти сразу в библиотеку, оттуда на допы с Сари, потом в общежитие, переодеться и учиться, потом к железной фее, потом мы договаривались с Сари поработать над её проектом в храме.

Я цеплялась за планы с неистовой силой, как будто они могли удержать меня от падения в пропасть, которая была повсюду. Этот страх не бодрил, это вообще был не страх, это была холодная мрачная тревога, которая вроде бы и не делала больно прямо сейчас, но гудела где-то на грани слышимости, как огромный поезд, который ещё не видно, но когда станет видно, будет уже поздно.

– Как ощущения, «принцесса Лея»? – голос Кори дрожал от бешеного напряжения, вызванного лавиной эмоций – страх, злость, обида, ревность, возмущение, отвращение, жадность, злорадство, злорадства больше всего. Я медленно обернулась, глядя как он подходит ближе, тёмный силуэт в полутёмном коридоре, гномья зона комфорта.

– Нравится? – он остановился напротив, так близко, что я чувствовала запах его пота – он бежал, сначала в банк, потом сюда, чтобы успеть увидеть моё лицо, когда я узнаю.

Я молчала и смотрела мимо него, он загораживал мне проход, и выглядел так, как будто угрозы полицией его не остановят, он дрожал от эмоций, готовый наброситься на меня или на кого угодно, если ему не дадут выплеснуть всё то, что он в себе взрастил.

– Нравится, а?! Чувствовать себя нищей, как тебе? Как резко всё поменялось, да, «принцесса»? Человек рождается в случайной семье, со случайным уровнем достатка и со случайной генетикой, но потом каждый получает то, что заслуживает. Как тебе?

«Чем, интересно, я это заслужила?»

Я молчала, внутренним усилием закрывая свою ауру от его эмоций, он говорил со мной так, как будто я спорю, срывая горло.

– Да, это я оплатил твою учёбу, теперь у меня есть деньги, я их заработал своими мозгами. И я потратил их на твою учёбу, наивно надеясь, что ты приехала сюда учиться. А ты приехала сюда... затем же, зачем и все тупые бабы. Продать себя подороже. Так?

Я продолжала молчать, изучала его, как бактерию на предметном стекле, он с ума сходил от своих раздирающих душу эмоций, а мне было немного обидно, немного противно, сильно легче. Было приятно наконец узнать, кто заплатил за второй семестр, и ещё приятнее было от того, что он забрал свои деньги обратно – такие непрошенные услуги обременяют, а моей новой политикой была свобода, я хотела побыть одна, без семьи, друзей и всего остального, это был бы новый интересный опыт.