Горький вкус предательства (СИ) - Янова Екатерина. Страница 24

– И что ты сделаешь? Её до сих пор передёргивает при любом воспоминании о тебе.

– Не сомневаюсь, – усмехаюсь горько. – Но знаешь, что я тебе скажу. Если я увижу, что с тобой она несчастна, я снова войду в её периметр. И тогда мы проверим, что у неё ко мне осталось, любовь ли, ненависть ли, страсть.

– Она просто плюнет тебе в рожу!

– Отлично, если так. Тогда я буду полностью уверен, что она теперь любит тебя, горит тобой не меньше, чем когда-то горела мной.

– А ты решил поиграть в благородство? Поздно, не находишь?

– А ты решил про благородство забыть? Я вот смотрю на вашу дочку и понимаю, что вы с Алисой замутили сразу после? Я не верю, что Алиса бы бросилась в объятия другого мужика на тех болючих эмоциях. Значит, ты её так удачно утешал?

– Вижу, ты плохо знаешь Алису, – усмехается. – И да, в моих объятиях она быстро утешилась, так что расслабься.

– Я достаточно хорошо знаю Алису и скорее поверю, что она оказалась с тобой из благодарности, чем из-за страсти. Но это ваше уже дело. Просто не обижай её, иначе, я тебе шею сверну!

– Ты прав, я пойду к жене, она меня ждёт в тёплой кроватке, а ты оставайся со шлюхами.

Встаёт и покачиваясь идёт на выход. А у меня внутри появляется крайне поганое чувство, не за себя, за Алису. Что же тебе так не везёт, маленькая? И что стало с тобой, друг? В кого ты превратился?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Кинув на стол крупную купюру, ухожу из этого гадюшника следом за Игнатом. Вижу, как он садится в такси.

Еду за ними. Внутри рвётся всё от осознания, что Алиса дома ждёт его, как и сказал Игнат. И это пьяное чудо сейчас завалится к ней и будет её трогать после того, как только что лапал шлюх. Внутри встаёт всё дыбом от этих мыслей. Какого хрена, Игнат? Ты же не был таким? Что с тобой случилось?

По дороге заезжаю в круглосуточный магазин, мне нужно топливо, чтобы дожить до утра и не сойти с ума.

Домой не слишком тороплюсь, знаю, что там меня ждёт только чёрная тоска и одиночество.

Мне бы поехать в свою квартиру, подальше от Алисы, но я как привязанный, всё равно еду в свой одинокий дом.

Останавливаюсь возле двора, жду, когда откроются ворота. А в этот момент слышу визжащий звук тормозов. Оборачиваюсь, из соседних ворот выезжает машина Игната и на скорости, виляя по дороге, исчезает за поворотом.

Охренеть! Это что ещё за виражи? Это так ты пошёл к жене в тёплую постельку? Я не понял, вы поскандалили или как?

Перебираюсь в их двор, занимаю свой пост на яблоне.

В гостиной пусто, свет приглушён, пёс спит на большом диване.

Вдруг замечаю движение. Замираю.

Алиса. Идёт, завёрнутая в плед, садится рядом с собакой. Пёс поднимает голову, подбирается ближе к ней, начинает вылизывать её лицо. Алиса обнимает его. Какая-то она растрёпанная, трогательная, ранимая. Вижу, как вздрагивают её плечи. Плачет?

Сука, хана тебе, Игнат! Я же обещал тебе шею свернуть, если ты её обидишь?

А дальше включаются инстинкты. Внутри взрывается горячий вулкан, мозги отключаются. Я просто хочу её обнять и успокоить.

Иду к крыльцу, собираюсь постучать, но вижу, что дверь приоткрыта. Толкаю её, захожу внутрь, иду вперёд.

Прислушиваюсь, слышу сдавленные рыдания. Всё, прости меня, моя девочка, но я не могу спокойно на это смотреть.

Вхожу в комнату.

– Алиса! – зову её.

Она поднимает голову, шокированно смотрит на меня. Но тут в стойку встаёт пёс…

– Никита? – смотрит Алиса на меня как на привидение. – К-как ты попал с-сюда?

– Через дверь вошёл, – рычание пса становится всё агрессивнее, и поза тоже. – Убери собаку, пожалуйста, – выставляю руки вперёд в защитном жесте.

– Принц, фу! – командует она. – Нельзя.

Пёс сбавляет обороты, садится у её ног, но смотрит на меня всё ещё враждебно.

Алиса же кутается в плед, вытирает покрасневшие глаза.

– Я не знаю, как ты сюда попал, и что тебе нужно, тоже спрашивать не буду, просто уходи! – режет она.

А я смотрю на неё и не могу насмотреться. Такая она сейчас ранимая, беззащитная, красивая, такой я её и запомнил, такой она мне и запала в душу.

Только я чётко вижу, как эта мимолётная брешь стремительно закрывается, Алиса становится всё более холодной и отстранённой. Между нами как будто вырастает стена, делая её снова чужой.

И я ляпаю первое, что приходит в голову, чтобы это исправить.

– Ты безумно красивая. Я очень скучал.

– Барский, – усмехается она. – Мне твои признания не нужны. Я сейчас охрану вызову.

– У вас нет охраны. И твой муж куда-то рванул посреди ночи. Он тебя обидел, скажи? – делаю шаг вперёд, но пёс снова оскаливается, и я торможу.

– Это не твоё дело! И теперь я жалею, что мы не наняли охрану. Завтра же попрошу Игната исправить эту оплошность.

– Алиса…

– Что тебе нужно? – зло цедит она.

– Я увидел, что ты плачешь, и решил зайти.

– Как ты мог это увидеть? – смотрит на меня с недоверием.

– Очень просто. Мы ведь теперь соседи, – усмехаюсь. – Даже не знаю, как так получилось. Может, расскажешь?

– Это лишняя для тебя информация, – отворачивается, вздёрнув подбородок.

– Как бы там ни было, я случайно узнал об этом, и теперь, каюсь, иногда подглядываю за тобой.

– Как это, подглядываешь? – прищуривается она.

– Вот так. Я знаю, что пса зовут Принц, что в полдень каждый день вы с малышкой идёте гулять, что она любит кидать мячик собаке, что у неё выросли уже три зуба, что она любит бананы и ненавидит яблоки.

Алиса смотрит на меня поражённо, а я продолжаю.

– А ещё я знаю, что иногда ты с тоской смотришь на наш дом. Скажи, что ты вспоминаешь в такие моменты?

– Ты следишь за нами? – шокированно смотрит на меня.

Я покаянно развожу руками.

– Зачем?

– Не могу иначе, – отвечаю максимально честно, смотрю на неё прямо. Меня разрывает внутри и выворачивает мясом наружу от острого приступа чувств к ней.

Прочитай в моих глазах сама, малышка, ответы на все твои вопросы. Мне безумно хочется смять твои припухшие от слёз губы, зарыться в твои охренительно пахнущие волосы, нежно поцеловать пульсирующую венку на шее и улететь с тобой от близости и счастья.

Я знаю, что это невозможно, но не могу запретить себе этого безумно желать.

Зависаем с ней глаза в глаза, секунды летят, а мы молчим. Я делаю ещё пару шагов, тяжело опускаюсь на ковёр у её ног, с другой стороны от пса.

Я не спрашиваю разрешения, боясь разрушить эту волшебную тишину. Просто замираю, всё также открыто и ранено глядя на мою девочку. Вот, я у её ног, одно моё желание сбылось. Это уже очень много.

– Ты живёшь в нашем старом доме? – всё же решается она на вопрос.

– Сейчас да.

– Но он не похож на жилой, – хмурится Алиса.

– Он и не жилой. Но я там живу, – усмехаюсь безрадостно.

– Это странно…

– Согласен. Жизнь вообще странная штука. Но справедливая. Закон бумеранга срабатывает безотказно.

– Это ты к чему?

– К тому, что свой бумеранг я уже словил. Мне очень больно видеть тебя женой моего лучшего друга и осознавать, что на его месте мог бы быть я, если бы не…

– Я уже давно не твоя, – обрывает Алиса.

– Но это не мешает мне тебя продолжать любить.

– Никита, уходи, – вздрагивает её голос. – Мне нечего тебе сказать.

– Я знаю это. Я ничего и не прошу. Я помню, как виноват перед тобой. Но знаешь, единственное моё желание, чтобы ты была счастлива. Тогда я смогу жить вдали от тебя.

– Я счастлива, – заявляет она, вскидывая подбородок.

– Алиса, Алиса, – качаю головой. – Ты никогда не умела врать. Зачем ты вышла за Игната? Ты же его не любишь.

– Люблю! Я люблю своего мужа, – эмоционально начинает она, но как мне кажется, больше хочет убедить в этом себя. – Да, сейчас у нас возникло некоторое недопонимание. Такое случается. Но я точно знаю, что Игнат меня никогда не предаст, мы многое прошли с ним, он помогал мне в самых сложных ситуациях, и никогда не обманывал. Так что, Никита Барский, можешь быть спокоен. Я счастлива! У меня прекрасный муж и дочь. А теперь можешь уходить и жить спокойно!