Горький вкус предательства (СИ) - Янова Екатерина. Страница 7

– Ах да, забыла! Подавись! – стягиваю кольцо, бросаю ему под ноги, выскакиваю на улицу.

Такси уже ждёт меня, отлично! Прыгаю в машину, глотая слёзы.

– Поехали! – командую водителю.

Машина трогается, а я закрываю лицо руками, безуспешно гася рыдания.

***

Таксист попался весьма тактичным, не лез ко мне с расспросами, только протянул пачку влажных салфеток и бутылочку воды. А потом отвёз в небольшую гостиницу, как я и просила.

В сумочке у меня оказалось не так много налички, но на такси и гостиницу мне хватило. А карты… Думаю, они заблокированы.

Сняв самый дешёвый номер, я спряталась от всего мира. Понятия не имела, что буду делать утром, но сейчас я чётко понимала – мне нужно хоть немного прийти в себя.

Легко сказать, но сложно сделать. За последнее время на меня столько всего навалилось, что психика этого уже не вывозила. Я забралась на кровать, укуталась одеялом с головой и просто отключилась.

Меня разбудили первые лучи солнца, пробившиеся в незашторенное окно. И вся ужасающая реальность навалилась тяжёлой махиной.

Я совершенно одна, без денег, без жилья, без надежды на будущее. Да ещё и беременная.

Но несмотря на моё бедственное положение, сейчас я даже мысли не допускаю об аборте. Это мой единственный близкий человечек, бесконечно родной. Ради него я буду бороться, карабкаться, жить. Хоть пока и не представляю как.

Двигаться совершенно не хочется, но я заставляю себя сходить в душ. Господи, у меня же даже белья нет.

Алиса, не думай об этом прямо сейчас! Решай маленькие проблемки, иначе на большие просто не хватит сил.

Забираюсь в душ, с удовольствием моюсь в горячей воде, намыливаю голову. Когда выбираюсь, заворачиваюсь в махровый халат, сушу волосы феном.

Рассматриваю в зеркало своё лицо. Ужас, Алиса, в кого ты превратилась?

Вспоминается вчерашнее злое лицо Ника. Это было больно, видеть его таким, но пора уже принять действительность. Тот влюблённый в меня мужчина, которого я знала раньше, оказался лишь хорошо сыгранным образом. По-другому я не могу объяснить такие резкие перемены.

Досушиваю волосы, выключаю фен. Выхожу из ванной, замираю.

На моей кровати вальяжно развалился Артём Волынский.

– Ну привет, невеста, – усмехается он, рассматривая меня с пренебрежением.

– Что вам нужно? – вздрагивает мой голос.

– Оу, мы снова на “вы”? – ядовито. – Ну как же так, Алиса? Ты ведь обещала мне столько всего интересного, а как же наша помолвка и скорая свадьба?

– Я передумала. И сказала тебе об этом при последней встрече, – стараюсь говорить твёрдо, но голос просаживается от нервов.

– Да, женщины непостоянные особы, знаю, – закатывает глаза Артём. – Именно поэтому ваше мнение в важных вопросах не стоит учитывать.

– Что вам нужно?

– Сейчас ты поедешь со мной, – отрезает жёстко, вставая с кровати.

– Я никуда не поеду, – пячусь назад, но понимаю, что бежать мне некуда.

– Алиса, Алиса, – снисходительно качает головой. – Я же ясно сказал, что твоё мнение уже никого не волнует. Собирайся.

– Нет.

– Ох, ну почему с вами всегда так сложно? – вздыхает со скучающим видом. – Ребята, войдите, – зовёт он.

В номер входят двое амбалов.

– Или ты идёшь сама, или тебе помогут вот эти милые мальчики.

– Я буду кричать!

– Не будешь. Смотри, что у меня есть, – показывает мне маленький шприц. – Один укольчик, и ты заснёшь на несколько часов. Хочешь? Тут, правда, побочка есть, – кривится. – Так что если не хочешь потом лежать сутки овощем, собирайся сама! У тебя пять минут.

Нет, уколов я точно не хочу. Мне страшно за моего малыша, поэтому сопротивляться чревато.

Что делать? Если я буду в сознании, хотя бы смогу попробовать сбежать, а вот если меня вырубят уколом, то буду совершенно беспомощна. Я прекрасно понимаю, что этот скользкий Волынский хочет меня забрать явно не для того, чтобы помочь. Но прямо сейчас силы не на моей стороне.

Я заскакиваю назад в ванную, закрываю дверь. Меня трясёт. Натягиваю назад свои вещи. Осматриваю комнату на предмет какого-то оружия. Нахожу только в углу шкафчика пилочку для ногтей. Прячу её в карман джинсов.

В дверь раздаётся громкий стук.

– Поторопись, Алиса! Твоё время вышло!

Тяжело вздохнув, я открываю дверь.

Волынский привозит меня в свой дом за городом. Я уже бывала здесь однажды. В ту ночь, когда рискнула всем ради Ника. Это был наш план с Игнатом – другом Никиты.

Я подслушала разговор матери и Волынского. Так я узнала, что существует запись с камер видеонаблюдения, где видно, как моя мать подсыпает отчиму яд в кофе. А ещё, у Волынского были доказательства невиновности Никиты, которого обвиняли в убийстве.

В ночном клубе в ту ночь действительно была драка, какой-то хмырь пристал ко мне, скорее всего не случайно. Конечно, Никита ударил его несколько раз. Но он его не убивал. А утром этого человека нашли мёртвым, Никиту сразу же арестовали, и все прогнозы были очень плохими. Нашлись подставные свидетели, на орудии преступления – кухонном ноже, нашли отпечатки пальцев Никиты. Моя мать всё подстроила так, что шансов у Ника не было, ему грозил большой срок. И помог Эвелине в этом Волынский, я была уверена.

Я не могла сидеть сложа руки. Моя мать давно намекала на наш союз с Волынским. Из их разговора я поняла, что они уже давно все решили за меня и планируют нашу свадьбу.

Я пошла на отчаянный шаг – сама позвонила Волынскому, намекнула, что не против встречи. Он пригласил меня в кафе, а потом привёз в свой дом.

Это была самая рискованная авантюра в моей жизни. Мне было очень страшно, но я смогла. Мне удалось подсыпать в виски Волынскому снотворное, и когда он вырубился, я залезла в его телефон. А дальше я сделала всё, как учил Игнат, скачала на телефон какую-то программу, и Игнат сумел удалённо подключиться к телефону. Он скачал оттуда много интересного.

Так мы получили запись, обвиняющую мою мать, а ещё зацепки, которые позволили адвокату Ника найти неоспоримые доказательства его невиновности.

Я надеялась, что мои проделки остались незамеченными. На следующий день Артём позвонил, извинился, что выпил лишнего, я же дала ему от ворот поворот. И вроде как он поверил. Или только сделал вид?

Сейчас я почти уверена, что Волынский узнал, откуда всплыла такая неудобная всем информация. Поэтому мне очень страшно.

– Прошу ко мне в гости, – мерзко улыбается Волынский, открывая дверь машины. – Помнится, в прошлый раз тебе здесь понравилось. Или сейчас ты тоже передумала? – ехидно спрашивает.

– Дом красивый, в отличие от его хозяина, – язвлю в ответ. Терять мне всё равно уже нечего.

– Ну что же, тебе тоже не пошли на пользу последние дни. Ты заметно подурнела.

– И зачем вам такая дурнушка?

– Это тебе пока не нужно знать. Проходи. Тебя там ждут.

Поднимаюсь по ступенькам, передо мной Волынский открывает дверь. Вхожу в гостиную и сталкиваюсь лицом к лицу со своей матерью.

Её глаза пылают ненавистью. Она подлетает ко мне, как фурия.

– Тварь! – отвешивает мне пощёчину, следом летит ещё одна, я уворачиваюсь, но Эвелина впала в ярость и явно жаждет крови. Хватает меня за волосы, губу отжигает болью, во рту появляется привкус крови, лечу на диван, отбиваюсь от матери, как могу.

Артём оттаскивает от меня взбесившуюся Эвелину. Та продолжает сыпать ругательствами и проклятьями.

– Ты поганая скотина! Променяла мать на этого вонючего выродка! Посадят меня, с кем ты останешься, дура набитая! Как ты могла? Да я всё это для тебя делала, чтобы ты на улице не осталась, а теперь, кому ты нужна?

Мне страшно и горько. Потому что в её словах есть правота. И пусть ещё недавно я искренне хотела, чтобы Эвелина попала за решётку, но делала я всё это ради человека, который оказался предателем. Который играл мною, а когда я стала не нужна, просто выбросил на улицу, променяв меня на другую игрушку.

И теперь я действительно никому не нужна.