Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище (СИ) - Ферро Светлана. Страница 10

Я кивнула Алите, и направилась к дверям.

Я не сержусь? Нет, конечно, на Алиту не сержусь. Но я злая, как ханг. Кажется, попадись мне сейчас этот Роутег. И я ясно представила его перед собой, слишком ясно. В животе стало горячо. Ткань туники, почти невесомо касаясь моей груди при ходьбе, провоцировала внутри нестерпимо ноющее ощущение. Да что же это такое? Ведь его нет сейчас рядом, и он не может использовать магию подчинения. Я невольно облизнулась и тут же вспомнила чужое дыхание на своих губах.  Злость сменилась недоумением, растерянностью. В таком состоянии я и подошла к дверям Мириных покоев. Нет это никуда не годится. Я остановилась, вспоминая упражнения для начинающих магов, которые только-только начали учиться управлению стихиями. Вдох – выдох, ещё раз и ещё. Только сейчас, когда стук сердца замедлился, я поняла, что перед этим оно колотилось слишком часто. 

– Ваше высочество, – окликнул знакомый голос. Я резко обернулась.

Пытаясь справиться со своим состоянием, я не заметила, как в коридоре появился Скайрус.

– Что вам нужно?

– Мира уже рассказала вам, о чем мы говорили?

– Судя по тому, что это вас так волнует, она не очень поверила вашим словам.

– И напрасно.

– А я доверяю её мнению, – я резко оборвала разговор, и потянула ручку двери.

Глава 6. О приличиях и о пожаре

Мира стояла посередине комнаты в платье из жёлтого шёлка, вокруг неё ползали на коленях помощницы швеи, с иголками в руках и нитками в зубах, подбирая подол. Даже с неприбранными волосами она выглядела ослепительно. Слишком красиво для того, чтобы отдавать её чудовищу. И я отвела глаза, чтобы она не прочла в них жалости и сочувствия. Мира этого не потерпит.

Сама швея заходила то с одной стороны, то с другой, оценивая свою работу. При виде меня засуетилась:

– Ваше высочество, ваше платье почти готово. Мы скоро закончим.

– Мы не торопимся, – ответила я за себя и за Миру, снова глядя в лицо сестре.

Мира уловила смысл, содержащийся в моей фразе, и понимающе улыбнулась. 

Я хотела по привычке спросить, не приходила ли Алекса, но промолчала. Обида на последние слова нашей младшенькой всё ещё жгла где-то глубоко внутри.

Я судорожно вздохнула:

– Подожду на балконе. 

Через открытую дверь донёсся знакомый шум. Гвардейцы начали свои ежевечерние тренировки. Мы частенько наблюдали за их схватками с одного из наших балконов. Они знали об этом, хоть и делали вид, что не замечают. Мы специально проверяли. Если мы незаметно выглядывали из-за штор, тренировки проходили более серьёзно и сосредоточенно, но стоило любой из нас выйти на балкон, бои становились ожесточёнными. Мы тоже увлекались действом, переживали за сражающихся, спорили, кто победит.

На балконе я оказалась не одна. Алекса уже стояла сбоку. Я остановилась в некоторой растерянности, но она сразу же шагнула ко мне, обхватив руками.

– Прости, я наговорила тебе глупостей и гадостей. Но я так расстроилась из-за Миры. 

– Как будто я не расстроилась, – совсем вытравить обиду из своего голоса мне не удалось, но я одновременно погладила Алексу по волосам. Надеюсь, это смягчило мой тон. 

– Кто там сегодня воюет? – спросила я, переводя разговор на другое.

– Вроде новеньких обкатывают.

– Давай посмотрим.

– А ты меня простила? Или как любит говорить мама: «Ожерелье нашлось, но графиню в гости больше никто не звал»?

Я невесело засмеялась:

– Мне нечего тебе прощать. Это всё от растерянности. Мы все трое не можем понять, что происходит и, почему это с нами случилось. Вот и дёргаемся, как необъезженные ящеры. Я сегодня напугала свою Алиту.  Она решила, что я на неё рассердилась. Перебила посуду в своей комнате. Нет, не думай, я не из-за твоих слов разозлилась, а из-за своей беспомощности. Я никогда не была подвешенной на воздушной петле. 

– Вот и у меня то же самое на душе. И даже тренировка не помогла сбросить. 

– А как она могла помочь, если именно в конце произошло самое неприятное? – я понизила голос, чтобы не услышала Мира.

В этот момент шум внизу усилился. Видимо, гвардейцы заметили наше появление, и схватка стала жёстче.

– Ну вот, – засмеялась Алекса, – они там стараются, а мы даже не смотрим.

А внизу было интересно, против новичка, который достался сегодня мне в напарники, вышел Ранир.

Прежде всего он повернулся в сторону нашего балкона, поднял глаза и сделал извиняющийся жест. Это означало, что приличным леди лучше не смотреть. Он, видимо, не планировал изначально принимать участие в поединке, и удобной одежды под рукой не оказалось. В следующую секунду от стянул через голову свою плотную куртку и остался в одних штанах. Он мог не извиняться, мы с детства привыкли к обнаженным мужским торсам под нашими балконами. Это было пикантно, но ничего неприличного в этом мы уже давно не видели. Тем не менее, гвардейцы каждый раз считали необходимым извиниться. Вежливость, не более.

Новичок с удивлением перевел взгляд на нас, потом на Ранира, что-то спросил у него. А потом, повторив вежливый жест, скинул свою рубаху. У него это получилось не сразу. После предыдущих схваток, мокрая от пота одежда прилипла к телу и не сразу подчинилась хозяину.

– Ого, – заинтересованно наклонилась вперёд Алекса. – Да он красавчик. Интересно, из какого рода.

Я тоже разглядывала совершенную фигуру новичка. Ну да, очень даже неплох. Размах плеч, рельефные мышцы рук, живот в кубиках. 

– И чем он лучше других? – не выдержала я. – У нас все гвардейцы как на подбор.

– Ты просто пришла поздно и не видела, как он двигается. Этот парень уже многих загонял. Почти без отдыха. Я со своего балкона сначала смотрела, пока ты там посуду била. 

– Он тебе понравился?

– Как всё новое.

– Тебе нравится всё новое?

Алекса перевела на меня виноватый взгляд:

– Нет конечно. Только то, что не разрушает нашу жизнь.

Поединок начался. Я много раз видела, как Ранир, правая рука Сайла гоняет молодёжь. Опыт бывалого воина его ни разу не подвёл, но кажется сейчас впервые ему достался достойный соперник.  Новичок сделал первый шаг, и я как-то сразу поняла, что Раниру придётся нелегко. 

– Лисса, твоя очередь, – на балконе появилась Мира.

Вот ведь не вовремя.

– Расскажешь, чем закончилось. 

Во время примерки я снова думала о том, что не появись у чампов этот хангов свиток, я могла бы встретить кого-нибудь вроде этого парня, если, конечно, его ранг достаточно высок. Не то, чтобы он произвел на меня впечатление, но парень не был чампом, а я бы, наверное, сейчас дала согласие на любой брак, лишь бы не уезжать. 

Моя память подкинула мне эпизод на берегу. Этот Роутег, он так властно и нагло смотрел на меня, и этот его хозяйский жест, когда он положил руку мне на бедро. Меня охватило запоздалое чувство негодования.  А ещё я почувствовала тепло в том месте, где прошлась его рука.

– Что с вами, ваше высочество? – ворвался в мои мысли встревоженный голос швеи. – Эта негодница вас уколола иголкой?

– А? Что? Нет, всё в порядке, никто меня не уколол.

– Но вы неожиданно так выгнулись, что я подумала…

– Нет, устала стоять, – солгала я, чувствуя, как жар приливает к моим щекам. – И душно тут.

– Осталось совсем немного, надеюсь вам нравится платье.

Пришлось переключиться и наконец-то посмотреть в зеркало на то, ради чего я сюда пришла.  Платье было моё, по цвету, по фасону. Мой любимый оттенок цвета перьев флао. 

И, ну как же иначе, снова мысли вернулись на берег, и я вспомнила слова чампа о ценности птичьих перьев для шаманских ритуалов. Шутил он или всерьёз? Неужели у них убивают этих прекрасных птиц. Я вздохнула.

– Вам не нравится, ваше высочество, – в голосе швеи звучала тревога.

Сегодня все понимают меня неправильно.

– Что вы, оно великолепно.

Жаль только сшито это роскошное одеяние не к самому светлому в моей жизни событию.