Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище (СИ) - Ферро Светлана. Страница 2

Прихожу в себя только, когда мы уже на втором этаже. Обычно мы сразу разбегаемся по своим комнатам, но сейчас стоим на верхней площадке, сбившись в кучку. Гвардейцы остались внизу, чампы во дворе, нас никто не видит. И мы стоим молча, с каждой секундой всё теснее прижимаясь друг к другу, держась за руки, ловя тепло плеч, бёдер, пытаясь согреться и согреть. Становится не так страшно. Но в этот момент внизу распахивается дверь и становится ясно, что сейчас войдут эти трое. И мы прыскаем в разные стороны, разбегаясь по своим покоям, пока нас никто не увидел. 

Алита, моя камеристка, уже наготове. Она помогает мне снять тунику, и начинает обтирать тело влажными губками, пропитанными ароматными настоями, чтобы смыть с кожи озёрную воду.  

– Ваше высочество, вы видели, какой ужас у нас на дворе, – её потряхивает от возбуждения. 

Моя кожа покрывается мурашками, то ли от холода, то ли от воспоминания о десятках взглядов, изучающих меня и моих сестёр. Запоздалое негодование вспыхивает в груди. Да как они смели так смотреть? Был момент, когда я почувствовала себя почти обнажённой. Никто никогда не пялился на нас так откровенно. Какое неуважение. Надо будет поговорить с отцом. Если он принимает гостей, пусть предупреждает нас заранее, чтобы не было такой неловкости.  Я задумалась, разглядывая себя в зеркало, пока Алита крутилась вокруг. Теперь она натирала мне кожу маслом, и от мягких растирающих движений я начала согреваться. Мои волосы она заколола наверху, чтобы не испачкать маслом. Сейчас они казались более тёмными из-за пропитавшей их воды, а вообще-то тёмненькие у меня обе сестры, я единственная блондинка. За лето, как бы я не старалась защитить их шляпками, они успевают совсем выгореть. И становлюсь словно мышь, облитая сметаной. 

И всё-таки непонятно, откуда такая реакция у чампов на нас, а у нас на чампов. Ну второе понятно, детские сказки о земляных чудовищах. Но вот первое, они что женщин не видели? Мы были в привычной для нашей местности одежде, все так одеваются: либо длинная туника, либо туника покороче, но с шароварами. Не на балу же и не на приёме. 

Алита что-то щебечет, и я не вслушиваюсь, но в какой-то момент до меня долетает: 

– … женщины у чампов без них не выходят.

– Погоди, что ты сказала? 

Алита сушит мои волосы нагретыми полотенцами, расчесывает, теребя слипшиеся пряди, снова сушит.

– Женщины, говорю, у них без платка на улицу не выходят. Голова должна быть прикрыта. Нельзя, чтобы посторонние мужчины видели открытые волосы.

Вот оно что:

– Это что же и летом в жару? Интересно, чем им волосы не угодили, это же красиво. А ты от кого слышала? Я не читала о таком.

– На рынке от торговцев, от тех, что с караванами ходят. 

Алита закончила укладывать мои волосы в лёгкую домашнюю причёску. Я повертелась перед зеркалом. 

– Ну ничего, потерпят. Они к нам приехали, а не мы к ним. 

Осторожный стук в дверь, Алита приоткрывает створку:

– Ваше высочество, это господин Брэйд. 

– Так пусть заходит.

Свейн – личный камердинер короля и без дела к нам не приходит, только с известиями от отца.

– Ваше высочество, – Свейн величественно склоняет седую голову. – Его величество приглашает вас к себе в кабинет. 

– Прямо сейчас?

– Да. 

– Хорошо, через минутку.

Едва дверь за Свейн закрывается, снова стук, точнее на этот раз лёгкий перестук коготками. Так только Мира может стучать, очень деликатно. 

– Входи! Сколько тебе говорить, ко мне можешь заходить просто так. 

– Лисса, нас с тобой отец зовёт. 

– Я готова, идём. А Алекса где? 

– Я так поняла, что только нас двоих, – я слышу растерянность в её голосе. 

И действительно странно. Мы всегда всё делаем втроём.

– Мне страшно, – шёпотом говорит Мира. – Почему-то кажется, что это связано с этими. 

– С чампами? Как это может быть связано с ними?

– Ну не знаю. Может у отца важные переговоры, и мы должны будем в каком-нибудь приёме участвовать.

– М-да, неприятненько, – я поморщилась. – Они так смотрят, что хочется…

– … надеть на себя что-нибудь вроде зимнего плаща. 

– И на лицо плотную вуаль. 

– Знаешь, Лис, у меня такое желание куда-нибудь уехать из замка, пока эти гости здесь. 

– Не будем гадать, может отец нас для этого и зовёт. Интересно, они здесь надолго. Как мы завтра утром на озеро поедем? Мне бы не хотелось снова, чтобы меня разглядывали. 

– Ну их, наверное, разместят где-нибудь, и они не будут всей толпой во дворе. Но если их будет много, я лучше в комнате у себя посижу, – Мира вздохнула.

Глава 2. С королём не спорят

Король начал издалека:

– Вам известно, как усилилась Империя Огня после смены власти. Во-первых, нынешний император Румер полностью поглотил всё, что осталось от королевства джераев. Магия Воды теперь порабощена Огнём. 

Мы с Мирой устроившись в мягких креслах молчали, что наверняка было воспринято отцом за полное согласие. Вряд ли ему могла прийти в голову мысль, что в наших девичьих головках может сформироваться некая иная, кроме официально принятой, точка зрения.  Он никогда не интересовался нашими мнениями. А они у нас были. Мы своим маленьким триумвиратом любили вечерами потрещать о том о сём, обсудить книги, а также в наши чуткие уши прилетало очень много того, что никогда не доходит до правителей. Мира всё-таки не удержалась:

– А разве сам император Румер не маг Воды? 

– Ты плохо учила историю, дочь, – недовольно нахмурился отец. – Наш мир основан изначальными Драконами, которые вышли из Потока. За многие тысячелетия в живых остался только Огненный Дракон – Дерген. И приняв в себя этого дракона, Румер сам отдал стихию Воды под власть Огня. А теперь они покушаются на наши границы. На этой неделе их войска заняли ещё две наших деревни. 

Мира явно хотела что-то возразить, но я тихонько толкнула её ногой, и она сомкнула губы. Не хватало ещё, чтобы она ляпнула, что наши приграничные поселения сами перебегают к огневикам, устав от набегов чампов. 

– Мы понимаем, ваше величество, – поспешно сказала я. 

Сейчас перед нами был не отец, а король. И спорить себе дороже.

– Вот и хорошо. С другой стороны наши границы терзают набеги кочевников.

– Вы хотели сказать чампов? – не удержавшись поправила я и постаралась выпрямиться. Всё-таки мягкие кресла не очень удобны для серьёзных разговоров. Располагают размякнуть и не вникать. Но отец так давно не вызывал нас к себе, что стоило быть начеку.

– Не совсем. Чампы не кочевники, у них, как и у нас крепости, города. Но существуют кочевые племена, оставшиеся дикими. И чампы не вмешиваются в их жизнь, если только им не становится это нужно. 

Король внимательно посмотрел на нас, проверяя, поняли ли мы его слова. 

– И как сделать так, чтобы им это стало нужно? – не стала петлять я, и увидела, как потеплел взгляд отца.

– А я вам говорил, ваше величество, что вы недооцениваете ум и прозорливость ваших дочерей, – раздался сбоку знакомый голос, и мы с Мирой синхронно повернули головы. 

Как же мы его не заметили. Оказывается, Скайрус здесь с самого начала, просто книжный стеллаж прикрывал его, а мы были слишком взволнованы вызовом отца и не смотрели по сторонам. 

– Я рад, что вы понимаете проблему, девочки, – ласково сказал отец.

– Пока не очень, – пробормотала Мира, переводя взгляд обратно. 

Я успела заметить неприязнь, мелькнувшую на её лице. Это выражение всегда появлялось при виде Скайруса. Я относилась к главе Совета Магов равнодушно, но Мира терпеть его не могла, возможно потому, что знаки внимания, которые Скайрус ей оказывал, были чересчур назойливы. А ко мне он был безразличен, и я отвечала ему тем же.

Король тяжело вздохнул:

– Хорнии необходим союз с Чампией, чтобы противостоять усилению Империи. В этом случае у них будет повод призвать к порядку некогда отколовшиеся от них племена кочевников. Ну и Империи придётся умерить свои аппетиты.