Режиссер Советского Союза 6 (СИ) - Яманов Александр. Страница 43

Эх, дали бы мне порулить советской пропагандой! Я бы устроил такую информационную войну, что доктор Йозеф на моём фоне выглядел эдаким милашкой, иногда немного привирающей. Но ведь не дадут, и даже откажутся от моих советов. При этом товарищи, отвечающие за пропаганду, проигрывают по всем фронтам. Это ещё хорошо, что я определённым образом начал менять восприятие простых людей. Народ сам не замечает, как через подконтрольные мне СМИ ему прививают нотку здорового цинизма. Понятно, что это касается бездумного преклонения перед Западом. В отношении процессов, происходящих внутри СССР, мы, наоборот, стараемся найти позитивные и нестандартные вещи, вызывающие у людей гордость за страну.

Советские партократы стали жертвой своего убогого менталитета, обращая излишнее внимание на достижение капиталистов. Отсюда идёт постоянное желание догнать и перегнать, похвалиться достижениями в области космоса или количеством выплавляемой стали. Что порядком надоело простому народу. Человек приходит в магазин — а там лежит гнилая картошка, нет нормального мяса, ещё и продавец хамит. А по ТВ показывают диктора с такой миной, будто у него одновременно запор и энурез, вещающего о невероятных достижениях советской промышленности, удоях и очередном рекордном урожае. Но уже даже умственно отсталые в курсе, что СССР закупает зерно в Америке. И как после этого реагировать на информацию об очередном рекорде?

Есть, безусловно, знаковые достижения, вызывающие гордость у здорового советского человека. Только уж больно у властей канцелярский подход к освещению любого события.

Мы же ограничены исключительно культурными новостями, при этом делаем для советских людей в разы больше, чем огромный аппарат идеологов и пропагандистов. Простенькая новость о том, что в Советском Союзе придумали аэробику, постепенно завоёвывающую весь мир, буквально взбудоражила общество. А ещё это дало мощный толчок развитию данного вида спорта в стране. То же самое касается недавно вышедшего документального фильма о Клушанцеве. Мы, без всякого пафоса и подобной дури, спокойно объяснили, что наш режиссёр — настоящий гений, надолго опередивший своё время и придумавший множество уникальных способов комбинированных съёмок. Для доказательства в фильм включили несколько интервью с американскими режиссёрами и продюсерами. Эту часть фильма мы с Павлом Владимировичем сняли ещё в Штатах. А всё остальное доделывали уже дома. Эффект после просмотра был просто поразительный. Народ не мог поверить, что обычный человек, работающий на киностудии имени Горького, является новатором и лучшим специалистом в своей области. И речь идёт о мировом кинематографе, где западные мэтры индустрии признают достижения Клушанцева. Даже центральные газеты после выхода фильма с гордостью растрезвонили о превосходстве советского подхода к кинематографии. Уроды!

Немалый ажиотаж вызвал один откровенный рекламный ход, так же замаскированный под документальный фильм. Там речь шла о наших новаторских программах на ТВ. Мол, капиталисты не смогли создать сами, поэтому были вынуждены купить у СССР права на несколько детских передач и «Кухню». В качестве доказательств были показаны кадры британского, немецкого и французского телевидения, где советский зритель с удивлением увидел знакомые программы в иностранном исполнении. Ещё был материал о наших художниках, пользующихся популярностью за рубежом.

Вроде элементарные вещи, зато какой отклик в сердцах людей! А ведь это только небольшой пласт жизни страны, который доказывает, что мы реально превосходим капиталистов, либо успешны во многих отраслях. И никакой навязчивой пропаганды с официозом. То же самое касается наших плакатов и образовательных фильмов. Эффект от них просто сумасшедший. В «Минздраве» и «Минобре» я самый желанный гость, что хочу использовать для дальнейшей ликвидации безграмотности нашего населения в ряде вопросов. Только, позволят ли?

— Приехали! — сообщает водитель.

Сначала я не понял о чём речь, но затем привёл мысли в порядок. Что-то меня совсем унесло в воспоминания, а ведь надо идти на ковёр к начальству.

— Ну, здравствуй, — слишком добродушно произнесла Фурцева, — Слышала, что у тебя родился сын? Поздравляю! В этом вопросе ты самый настоящий передовик!

Это типа такая шутка? Вежливо здороваюсь и сажусь на указанный стул. Чай с сушками Мариночка не принесла, значит, разговор предстоит серьёзный.

— Скажи мне, Алексей. Чего ты вообще добиваешься? — министр задала весьма странный вопрос, — Вроде талантливый человек, в чьей лояльности стране нет сомнений. Но при этом постоянные выходки, часто за гранью разумного, попахивающие откровенным издевательством над властью. Не хочу употреблять ярлык «антисоветчик», но многие ассоциируют твою персону именно с этим явлением.

Эк, как мадам завернула. Вынь да положи ей свою душу в раскрытом виде. Откровенничать сегодня никто не собирается, но есть непреодолимое желание потроллить персону столь высокого ранга.

— Вы не совсем верно понимаете ситуацию. Не надо смешивать в одну кучу чиновников и советскую власть. Мне кажется, что именно некоторые ответственные товарищи как раз подходят под ваше определение, — смотрю, а в глазах Фурцевой полыхнуло что-то нехорошее, — По крайней мере, поведение представителей номенклатуры заставляют меня думать именно так. Я же советскую власть люблю и пропагандирую её по всему миру!

В кабинете повисла многозначительная тишина. Министр сверлила меня взглядом, наверное, добиваясь продолжения явно издевательской речи. Только я демонстративно молчал, с трудом сдерживая усмешку.

— Вот значит как? — опять этот дешёвый приём с гляделками и мхатовскими паузами.

Поняв, что подобный подход бесполезен, министр зашла с другой стороны.

— Ты не ответил на заданный вопрос.

— Мы не раз обсуждали побудительные причины моих поступков и задачи, которые я перед собой поставил. Основная цель — помогать своему народу. Так как моя работа ограничена рамками культуры, то именно в этом направлении движется коллектив ТО. Где-то получается лучше, особенно в кинематографе, иногда бывают и неудачные проекты. Но пока нам с соратниками удавалось избегать явных провалов. Поэтому мне совершенно непонятна причина нашей встречи и задаваемые вопросы. Вы-то лучше всех знаете мои планы — снимать как можно больше хорошего кино.

Опять этот трюк с молчанием, который начал откровенно раздражать. Или Фурцева забыла, что какие-то люди в СССР могут не испытывать пиетета перед начальством столь высокого ранга? Это логично, ведь Екатерина Алексеевна сейчас, по сути, вице-премьер по культурной и социальной политике. За последние годы она не только вернулась на политический Олимп, но и ещё упрочила своё положение. Да и Брежнев ей благоволит, насколько можно верить слухам. А здесь какой-то обнаглевший режиссёр не хочет в ножки кланяться.

— С этим как раз и проблема, — видя мой недоумённый взгляд, министр поясняет, — Из «Госкино» пришёл документ на моё имя. Если кратко, то руководство комитета считает невозможным твою дальнейшую работу в индустрии, до выяснения ряда причин. С этим согласен Союз кинематографистов, чей секретариат при полной поддержке ведущих режиссёров, собственно, и является инициатором обращения. Налицо мы имеем конфликт одного индивидуалиста с головной организацией, поддерживаемой творческим союзом. И в этой ситуации я вынуждена принять сторону «Госкино».

— Хорошо. Надеюсь, с должности руководителя ТО «Прогресс» СК меня ещё не снял? — отвечаю с усмешкой, — Если это всё, то я могу идти?

Вот здесь Лёша малость переборщил, и расплата последовала моментально.

— Ты уйдёшь, когда я позволю, — тихо произнесла Фурцева, сузив глаза, в которых плескалась уже откровенная злость, — Не слишком ли много на себя берёшь, Алексей? На коллег плюёшь, заслуженных партийцев оскорбляешь, и уже министра культуры ни во что не ставишь! В результате последней глупой выходки может пострадать не только твоя карьера, но и коллектив ТО. И ещё, это твоё преклонение перед Западом переходит все границы. Люди массово жалуются на засилье иностранной музыки, на радио. В ваших журналах также излишне много времени уделяется зарубежной культуре.