Император (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович. Страница 34

Каноники избрали себе отличительные знаки — в частности, белый плащ с красным костыльным «иерусалимским» крестом напротив сердца (по орденской легенде, первым такой плащ стал носить Готфрид Бульонский — в память о крестных муках Спасителя, ибо четыре маленьких крестика по краям символизируют стигматы — раны от гвоздей на руках и ногах распятого Христа— -, а большой центральный крест — рану от копья римского центуриона (или, говоря по-нашему, сотника) Гая Кассия Лонгина, пронзившего ребро распятого Богочеловека, дабы убедиться в Его смерти, либо, по другой версии, не дать слугам иерусалимского первосвященника Каиафы сокрушить Его кости, чтобы доказать тем самым, что Он — не Мессия, о котором в Священном Писании сказано, что «кость его не сокрушится»).

После сокрушительного поражения армии крестоносцев при Хиттине и захвата сарацинами Иерусалима Ордену Гроба Господня пришлось перебраться в Акру. «Рыцари Гроба Господня» в шестнадцатом веке почитались «превыше всех прочих рыцарей в мире» и пользовались гораздо большим почетом, чем те, кто был посвящен в рыцари своими сеньорами и даже монархами. Даже римские папы считали «рыцарей Гроба Господня» вторыми из всех рыцарей по достоинству — после своих собственных рыцарей «Ордена Золотой Шпоры», именовавшегося также «Орденом Золотого Рыцарства». Я созданием своего Ордена предвосхитил идею создания Ордена Золотой Шпоры и мой Орден занял его место. Не было печали, придется еще от одного конкурента избавляться.

Кстати, Орден золотой шпоры имел и знаки отличия — первоначально знак ордена представлял собой золотой мальтийский крест белой эмали с золотыми углами между лучей креста. Между двумя нижними лучами креста размещена маленькая шпора. После объединения с орденом Святого Сильвестра в центре креста расположили медальон с изображением Святого Сильвестра.

Знак размещается на шёлковой муаровой ленте красного цвета с белыми полосками по краям. Звезда ордена представляет собой изображение знака ордена, размещённого на восьмилучевой серебряной звезде.

Нужно дать задание ювелирам изготовить знаки моего Ордена, которыми будут награждаться в основном венценосные особы. Еще продумать и нарисовать эскизы, по которым изготовят орденскую цепь как высшую степень ордена и крест со звездой как вторую и третью степени.

Кардинал-великий магистр, потерпев неудачи после отказа ему в аудиенции Папы собрал капитул Ордена — Братья! Арман полностью узурпировал право допуска к его Святейшеству Папе!

Один из членов капитула противным писклявым смешком расхохотался — до меня дошел слушок, что наш Папа Петр Второй является членом Ордена, который и создал Арман, а также в Ордене Хранителей Истинной Веры состоит большинство кардиналов. Если мы только хвост поднимем, нас тут же сотрут в пыль.

Вошел прислужник с кувшином вина и кубками. Разлив вино, он вышел а члены капитула с удовольствием припали к божественному нектару, в которое не пожалели и добавили пряностей от души. Ночью все руководство Ордена отдало Богу души. Папа Своей буллой назначил Кардиналом-великим магистром кардинала, состоящего в Ордене Хранителей Истинной Веры, а тот в состав капитула ввел верных Ордену рыцарей. Контроль над Орденом Гроба Господня перешел полностью императору Византии.

Посольство от Тверского князя было многочисленным — аж двадцать человек, состояло в основном из купцов и ближних бояр и возглавлялось племянником князя Дмитрием Александровичем. Князь не поскупился и прислал богатые дары, не пожалев шкурок горностаев, бобров, соболей и куниц. Не менее дорогим даром были несколько бочонков стоялого меда, по уверению послов, этому меду было более семидесяти лет.

— Великий император! — молодой Дмитрий дерзко смотрел мне в глаза, вместо поклона едва обозначил кивок головой — Мой дядя прислал тебе, Василевс, мед, которому до сотни лет осталось настояться всего двадцать пять лет. Князь просил передать, что он хочет долгой и крепкой дружбы с тобой и просит в знак дружбы принять его дары.

Я прищурился — Плохо князь ценит дружбу со мной, если его племянник, возглавивший посольство, не соизволил как положено поприветствовать императора Византийской империи. От тебя не требовалось как при прежних императорах падать ниц. Тебе, Дмитрий, наверняка объяснили, что нужно поклониться и встать на одно колено, ты же слишком горд для своего возраста, причем за тобой нет никаких подвигов. И ты смеешь так вести себя с государем огромного государства, по сравнению с которым ваше княжество ничто! Дары от твоего дяди я приму, а тебя велю высечь за твою непомерную гордость и отправить вон. Передашь Ярославу Ярославичу, что ему придется лично явиться в Царьград и поклониться тому, с кем он мечтает наладить дружественные отношения.

Я подал знак и, заломив тому руки, моя охрана вытащила княжича из зала, купцы и бояре онемели, но затем рухнули на колени и самый важный боярин взмолился — Божественный Василевс! Смилостивься! Отмени наказание для Дмитрия Александровича! С нас князь голову снимет!

— И правильно сделает — вы же не научили сопляка этикету, который полагается соблюдать при моем дворце. Или вы думаете, что если я буду спускать всем за их наглость, я долго смогу просидеть на своем троне?

— Ваше императорское величество! Помилуйте княжича, мы за него отдаримся втрое прежнего!

— Ну что ж, хорошо, пойду вам навстречу!

Глава 18

Польша представляла собой классический образец рыцарского государства. Постоянные войны с немцами, чехами и русскими закалили польское рыцарство, которое считалось лучшим в Европе по своим фехтовальным качествам.

Поэтому известие о вторжении монголов в Польшу в январе 1241 года поляки восприняли спокойно. Им казалось, что малочисленные в принципе монголы тумена Байдара, которых Бату послал в Польшу не являются опасным противником. Они были почти правы — корпус Байдара наносил только отвлекающий удар, а основные силы монгол шли на Венгрию.

В марте монголы форсировали Вислу и стали угрожать Кракову— — столице Польского крульства. Поляки после этого решили подождать и в итоге монголы захватили Краков. Только тогда силезский правитель Генрих Благочестивый начал собирать рыцарей и вооруженных крестьян на борьбу с монголами. На помощь к ним пришли иностранные рыцари, в том числе немцы и тамплиеры. Самонадеянный Генрих, уповая на Бога решил отказаться от обороны за крепостными стенами и вышел в поле для генерального сражения. Тем более польское войско было больше по численности и вооруженности. Генрих даже не стал ждать шедших ему на помощь чехов. Это стало его фатальной ошибкой.

Сражение началось с неприятного сюрприза для европейцев. Монголы смогли вести такой массированный и плотный огонь из луков, который хоть и не убивал бронированных рыцарей, но зато нанес множество мелких ранений, попадая в незащищенные места на лице и руках. Стрельба велась на полном скаку, с расстояния в 20–40 метров и нанесла ощутимый урон также польской пехоте.

Ответная стрельба поляков давала мало результата, так как монголы в случае ранения лошади перескакивали на другую, а сами избегали попадания падая на бок лошади или под ее брюхо. Также они могли изобразить себя мертвыми, свешиваясь со стремян и волочась по земле, а в нужный момент внезапно поднимаясь и нападая или убегая.

Монголы приучили поляков своим атакам каруселью и те постоянно предпринимали попытки преследования уходящих за пополнением своих колчанов.

Вместо такого же храброго бойца как сам рыцарь он видел как несущийся на него легковооруженный всадник вдруг вместо честного боя вытаскивал его из седла пикой с крюком. А вот за ним уже скакала смерть рыцаря в виде монгола с саблей.

А опытный рыцарь, который сидел на коне в окружении оруженосцев и чувствовал себя неуязвимым вдруг чувствовал на своей шее несколько арканов, которые стремительно вытаскивали его из седла и тащили за дико визжащими монголами. Ну а против остальных монголы впервые в военной истории Европы применили отравляющие вещества, изготавливая их из переработанного растительного сырья — кросеня и корня растения, применяемого в Китае как отрава для крыс, а также для изготовления мышьяка. Газовая атака окончательно смяла ряды польских и европейских рыцарей, которых уже просто добивали. Это монголы умели делать великолепно.