Вой (СИ) - Юллем Евгений. Страница 43

Когда закончил, прибавил звук телевизора на криминальных новостях и полюбовался произведенным мною шухером. Журналисточка пуча глаза и захлебываясь от возмущения рассказывала о жертвах и разрушениях. А что, получилось неплохо. Так и тянуло сказать — «Развалинами палаццо удовлетворен». В самом деле, хата выгорела дотла вместе с обитателями, туда ей и дорога. О, знакомая рожа промелькнула в окне черного «Руссо-Балта» — Доброславский, куда же без него. Интересно, посвятили этого козла в операцию или нет? Скорее всего. Прикрытие наверняка обеспечивал Особый отдел, только у ОКЖ такие полномочия и возможности влиять на другие подчиненные службы.

Журналисточка кинулась к его машине, и попыталась совершить акт орального насилия микрофоном, ткнув в щель поднимающегося тонированного стекла. Любители сенсаций, блин… Слетелись на свежую падаль. Только вот ей это не удалось, а я довольно гыгыкнул, когда детина из охраны обхватил ее и довольно невежливо переставил на другое место. Ну-ка, ну-ка, кто ты такая…

— С вами была Марьяна Иванова, служба новостей канала АРК.

Понятненько. Канал принадлежал купцу Арефьеву, одному из папиных конкурентов. Не можешь победить соперника в бизнесе — создай медиа и поливай его грязью. Теперь все папины конкуренты на коне, клан Апраксиных вроде как дискредитирован. Временно. Если Радомир потом не реабилитирует его, то оставшуюся жизнь будет доживать без яиц, я ему это гарантирую.

Мой просмотр порнухи, в смысле новостей, неожиданно прервало дребезжание дверного звонка. Так, а вот это мне уже не нравится. Рассовав все убойные игрушки по местам, а кинжал засунув за пояс сзади, я подошел к входной двери…

Глава 22

Я посмотрел в глазок. Хм, какая-то затрапезная тетка, в халате и с какой-то мелкой посудиной в руке. Я быстро бросил плетение — нет, на лестнице никого, визитер явно одиночный. Ну что же, все равно надо морок нацеплять…

Нарочито демонстративно медленно я открыл замок.

— Привет!

Это слово из уст тетки лет под полтос к незнакомому человеку выглядело нелепо.

— Здравствуйте! Чем могу помочь? — я встал на пути только занесшей ногу для шага за порог визитерши.

— Ты что ли новый жилец? Давненько здесь никто не жил.

— Так, — неопределенно ответил я.

— Соли у тебя не найдется? — спросила она, подняв пустую баночку.

— Нет, — ответил я.

В самом деле, соли у меня действительно не было.

— А пять рублей до получки занять можешь?

Я осмотрел тетку с ног до головы. Мда, хорошо ее жизнь потрепала. Да и сомневаюсь я, чтобы она что-то получала, кроме как люлей от ухажеров.

— Нет. Я на мели.

— Правда? — промурлыкала тетка, при этом ее халатик непроизвольно распахнулся.

Я затаил дыхание. И вовсе не от вожделения. Скорее, от отвращения. Ну и брачные игры у аборигенов!

— Правда, — твердо сказал я. — Что-то еще хотели? Я занят.

— Чем это ты там занят? Любовника ждешь? — глаза тетки сузились.

— Да. По крайней мере он не похож на жабу, — резко ответил я и закрыл дверь, чуть не приложив ее по лбу и отвислому бюсту.

Вот послал бог соседей… А насчет любовника… Вот тут я заржал. Потом надо будет сказать Радомиру, за кого их принимают. Ну правильно, приезжают непонятные мужики, проводят вместе время, иногда остаются на несколько дней, потом уезжают… Весьма подозрительно и очень напоминает любовное гнездышко. А поскольку у местных мозги заточены сообразно развитию, для них все ясно.

Я хмыкнул. А ведь действительно, надо хоть соли купить. Как заряжать в патроны, так и круги от нечисти насыпать, мощная штука. Да и в суп или яичницу иногда можно посыпать, если я вознамерюсь готовить.

Повалявшись еще немного в кровати, пощелкав пультом телека и убедившись, что ничего нового, я собрался и вышел на прогулку — не все же мне дома сидеть! Надо хоть подышать миазмами места обитания. Да и заодно проверить один из Радомировских тайников, обзавестись чистым телефоном. С финансами у меня пока полный порядок, даже еще рулончик с деньгами не распечатал. Да и не буду — пусть платит банда волхвов, почему за их желания я должен опустошать свой карман? Нечего!

Хлопнула дверь подъезда, выпустив меня под серое питерское небо. Я полной грудью вдохнул воздух, пахнущий креозотом и вонью горелой мусорки. Да, запашок еще тот. Ау, зеленые с вашей экологией, где вы? А, вы же не заезжаете туда, где вам могут морду начистить и машину отобрать. Пикетики проще устраивать у Смольного, где вам ничего грозить не будет.

Я пошел обходить дом. И только я дошел до мусорных баков во дворе.

— Эй, залетный!

Я повернулся. Трое гопников уголовного вида. Из тех, что шарят по карманам, приставив клиенту к горлу нож.

— Что?

— Ты что с Любкой так базаришь, борзый что ли?

Так. А вот и почитатели таланта соседки. Ну естественно, она же их первая любовь. Всех разом.

— Вы вообще-то про кого?

— А то ты не понял.

— Не-а, — с усмешкой заявил я.

— Ну мы тебе сейчас поясним…

Все ясно. Гопота настроилась получить удовольствие, избив залетного.

— Хорошо! — я повернулся и бросился бежать.

Надо же их увести из-под окон, а то слишком много свидетелей будет. Я забежал за торец дома, не обращая внимания на крики «Стоять!» сзади, и остановился. Ну что, так проучить или уйти на Ускорение и бошки оторвать? Нет, лучше первое.

Первый, выскочивший из-за угла получил от меня в качестве дружеского привета подножку, а в падении я добавил ему локтем в затылок. Ну а теперь отработка двух ударов в кадыки, к которым мастера помойных боев без правил были не готовы. Уклонение от прущего без оглядки быка, удар кулаком, на противоходе второму туда же. А теперь двух хрипящих и скрючившихся от боли берем за уши и крепко прикладываем головами друг об друга. Подпустив немного Силы и нимало не заботясь о целостности их пустых голов.

Какой великолепный звук! Как будто ударились два бильярдных шара, ну точно моск отсутствует. Я оттолкнул от себя обеих пострадавших, решивших внезапно прилечь и немного поспать на потрескавшемся асфальте.

Я подошел к третьему, мычащему и ползающему на четвереньках. Пусть живет, если бы я хотел — ударил чуть ниже, между лопатками, ломая позвонки. Но мне сейчас этого не надо. Но вот проучить надо. Я от души зарядил ему по ребрам, и он с воплем перевернулся на спину.

— Ну так? — спросил я его.

— Ты че, мужик? — заскулил он.

— Мужики на зоне на блатных пашут.

— Я не знал, что ты из блатных!

— Какого хрена полезли, бакланы?

— Любка сказала, ты ее оскорбил.

— Не знал, что шкуру можно оскорбить. А тебе какое дело до нее? Не даст в следующий раз?

— Эй, ты базар фильтруй!

— Очухался и сразу порезвел? Обзовись, падла! Погоняло, масть, сколько ходок?

Быдлан молчал, видимо решив не светить свою нетрудовую биографию. Вон как шарики скрипят, аж эхо между домами. Думает, что он потом со мной счеты сведет? Вот это вряд ли. Без предупреждения я прыгнул ему на голень, ломая ее в хлам. Быдлан завопил и начал кататься по земле. Да он так весь квартал соберет! Ладно, мне он больше без надобности, поэтому я зарядил ему с носаря по черепу. Но не насмерть.

Да. Вот так рушатся великие дела. С этой КаКашкой можно попрощаться, возвращаться в нее нельзя. Не первая операция в истории, завершившаяся крахом из-за бытового конфликта. Оглянувшись и никого особо не заметив, я пошел прочь. Надо добраться до следующей лежки. Надеюсь, соседки-шалавы на ней не будет?

Я открутил четыре винта в распредщите второго этажа одной из заброшек под снос, принадлежащих государству и поэтому находящемуся за символическим забором. На сетке-рабице висели таблички «Опасная зона!», «Вход воспрещен!» и прочая лабуда. Не хватало только таблички «Охрана стреляет без предупреждения!», потому что как охраны в этом месте и не было, по крайней мере я ее не видел. Может и есть она тут, все-таки место более или менее оживленное, не бандитский район. Вот как раз чтобы, например, этот щит не скрутил кто-то другой до меня.