Тропами бесконечности. Хроники смежных миров (СИ) - Павловская Яна. Страница 9

– Сава?…

Голос нимфы выдернул меня из воспоминаний, реалистичных до странности. Я упрямо тряхнула головой, возвращая зрению фокус.

– Я не собираюсь надевать на себя этот ужас. Точка. Не знаю, в каком дремучем лесу ты провела последние семь веков, но в большинстве мест, где мне доводилось бывать, белый – это цвет скорби. А мне сегодня – вот странность! – удивительно не хочется скорбеть.

– Либо это, либо бельё, – нимфа бескомпромиссно сложила руки на груди. – Твоя одежда безнадёжно испорчена.

– Значит, бельё, – я равнодушно передёрнула плечами, показывая готовность идти на ужин хоть нагишом, если понадобится.

Мне не впервой.

Однажды доводилось прогуливаться в таком виде по городской площади Салема, в пятнадцатом веке. Так вот, там ещё и камнями швырялись. Так что здесь всё не так уж страшно.

– Ты сильно подставишь Ниэтель, – Тали выложила на стол последний козырь. – Она будет в ярости.

– От того, что я не надела какое-то идиотское платье?

– От того, что ты предстала перед Советом в кружевной комбинации.

Я брезгливо поморщилась.

– Тали, с каких пор ты стала играть втёмную? Нет, не так. С каких пор ты стала играть в это со мной?!

(…когда глаза слишком долго не видят свет, организм рефлекторно пытается компенсировать «слепоту». Я сижу в этом каменном мешке уже неполных три месяца. Надо отдать тройнам должное – тюрьмы у них что надо. Я наловчилась распознавать по звукам шагов всех часовых, несущих вахты возле моей темницы. Сегодня дежурит «номер три». Он слегка подволакивает одну ногу и имеет дурацкую привычку поджимать пальцы – от этого подошвы мягких сапог мерзко елозят по земляному полу. Слух обострился уже через пару недель заключения. По ночам я с упоением вслушивалась в звуки возни шушей за стеной. А стена толщиной, между прочим, была почти в метр. Потом, позже, усилилось обоняние. Хотя в отсутствие нормальной уборной без этого дара я могла бы и обойтись. А вот последней «гостье» я была рада. Как-то сама собой, совершенно без моего участия, появилась просто нечеловеческая интуиция. Не думала, что она как-то связана с органами чувств, но факт остаётся фактом. Когда Арти, наконец, посчитал, что проучил меня достаточно, я знала о его присутствии за несколько часов до того, как различила первые звуки борьбы. И вот, когда он появляется на развалинах только что обрушенной стены, я жду его собранная, спокойная, успевшая привести себя в относительный порядок. Он рассержен. Не видит следов истерики и подтверждения того, что «наука пошла впрок». А я отвешиваю ему шутовской поклон, по-армейски складывая за спиной руки. Мои сорванные ногти видеть ему не к чему…)

В этот раз «возвращение в реальность» отозвалось жжением где-то в районе желудка. А это значило, что организм, почувствовав панику, начал львиными дозами выплёскивать в кровь адреналин. Плохо.

Тали молча шагнула вперёд, пытаясь ухватить моё запястье, но я успела дёрнуться в сторону.

– Не надо!!! – в голосе проскользнула почти истеричная мольба, и нимфа нахмурила тонкие брови.

– Савелия. Что с тобой творится?

Для того, чтобы беззаботно дёрнуть плечом внезапно потребовалось невероятное количество сил.

– Всё в порядке.

Тали подошла ко мне осторожно, на цыпочках, боясь спугнуть. Аккуратно протянула вперёд руку.

– Позволишь?… – её шёпот был мягким. Обволакивающим.

Я отрывисто кивнула. Да, наверное это необходимо. Не похоже, чтобы я могла справиться с этим самостоятельно.

Нимфа всегда касалась моих эмоций смело и без прелюдий, чувствуя себя в хитросплетениях чужого сознания, как у себя дома. Но сейчас кончики чутких пальцев едва задевали моё запястье. Боится схлопотать «передоз»? Немудрено. Я прикрыла глаза. Белоснежные крылья трепетали, бились, норовя унести свою хозяйку как можно дальше от происходящего.

– Блок рушится, – спокойно заключила эмпат, отдернув руку и потирая ладонь так, будто до этого держала её в морозильной камере. – Слишком сильный поток. Надолго такой не удержать даже моими силами.

– И сколько ещё меня будет так вырубать из реальности?

– Так? Недолго. Дальше будет ещё хуже, – беззаботно откликнулась девушка. – Ложись.

Вот это я понимаю – позитивный настрой. Спорить с нимфой желания не было, и всё же я сочла необходимым напомнить:

– Нас на ужине ждут. Вроде бы.

– Подождут, ничего им не сделается, – Тали внимательно наблюдала за тем, как я растягиваюсь вдоль кровати, а потом легко выскользнула из одежды и растянулась рядом, аккуратно сложив видимые одной лишь мне крылья. – Расслабься. Я хотела обойтись малой кровью, но ничего не получается. Прости. Часть воспоминаний придётся всё-таки уничтожить.

– Каких? – с трудом проговорила я.

– Любых, – спокойно отозвалась нимфа – Мне без разницы. Твоё подсознание будет стремиться защитить то, что для тебя особенно ценно. Эту часть памяти я не трону. А остальное придётся убрать подчистую.

– А как же непреложный постулат: «в сознание Видящих вмешиваться нельзя»?

Тали засмеялась и переплела свои пальцы с моими.

– Думаю, в твоём случае он уже совершенно неактуален. Твоё сознание сейчас пытаются поделить между собой несколько разных личностей, и их силы неравны. Мне придётся ослабить ту, что давит всех остальных. Личность агента Оффтайм играла ведущую партию слишком долго, твой дар для неё чужероден, она его не принимает и пытается подавить. Пытается с ним бороться, как иммунитет с вирусом. Вот только в данном случае вирус неизлечим, а иммунитет слишком силен. Твоё сознание просто выгорит. Так что хватит молоть языком. Закрой глаза и дай мне работать.

Я послушалась. Серебристые плетения магии в комнате мягко качали меня на своих волнах. Я выкинула из головы все мысли и устремилась в распахнутые объятия бесконечного ничто.

***

Если бы в этом измерении у меня были глаза, то я бы сказала, что «огляделась по сторонам». Но нет, я не огляделась, я просто… почувствовала всё, что меня окружает. Бесконечный белый холл, множество дверей. Некоторые были узкими, металлическими, запертыми наглухо, как крышки древних саркофагов. Другие деревянными и резными, манящими красотой и изысканностью. Временами на месте дверных проёмов слабо колыхались разноцветные занавеси, а где-то не было даже их. За каждой дверью – эпоха моей собственной истории, я ощущала это россыпью иголок под своей кожей. Жизнь в Оффтайме была долгой… даже слишком. И потому я научилась прятать воспоминания, в первую очередь от самой себя. Всё-таки я была человеком, и выдержать груз такого количества событий мои плечи попросту были не способны.

– Выбирай, – раздался голос Тали у меня в голове. – Оставь только самое необходимое. Повесь на эти воспоминания самые крепкие замки. Остальное мне придется выжечь.

Выбирать?… Каждая из этих дверей скрывала за собой больше, чем целая человеческая жизнь… Чем десятки жизней…. Каждое воспоминание делало меня той, кем я была сейчас. Разве можно выбрать, что тебе нужнее – правая рука или левая? Добровольно отсечь большую часть своей сущности – разве это возможно?

– Савелия! – голос стал жёстче, а мою ладонь сжали чуткие пальцы. Я не видела нимфу, но чувствовала, что она была рядом. – Поторопись. Мы не можем стоять здесь вечно.

Верно. Не можем. Я сделала неуверенный шаг вперед и толкнула первую попавшуюся дверь. Она оказалась заперта. Ключа поблизости я не видела и начала озираться по сторонам в его поисках.

– Не трогай, – спокойно посоветовала Тали. – Раз на этой двери висит замок, значит, твоя память считает содержимое важным. Оставь. Иди дальше.

Я послушалась.

Прошла мимо двух открытых дверных проемов, за каждым из которых были мои недолгие, по меркам Вечных, отпуска на необитаемых первобытных островах. Пожалуй, без этого я обойдусь. Бесконечная вереница заданий, временных периодов и освидетельствований в Оффтайме. Пару особенно ценных дверей я всё же проверила на прочность и навесила на них амбарные замки – пригодятся. А вот дальше… Деревянная дверь, покрытая белой краской. Дверь нашего с Деспилом дома. Я толкнула её, открывая настежь, и смело шагнула внутрь, несмотря на возмущенные окрики моей провожатой.