Город металлических людей. Книга первая (СИ) - Высоковская Евгения. Страница 20

Железный покачал головой, и вдруг Ева за его спиной ойкнула. Экхарт удивленно обернулся.

– Может, у него получится написать? – подсказала она. Губы доктора растянулись в одобрительной улыбке, а черные круглые стекла уставились на стражника, и тот снова кивнул. Ему принесли бумагу и грифель.

– Я хочу попробовать исправить твое лицо, – объяснил ему Экхарт. – И сейчас я должен знать, что все будет в порядке и что ты никуда не уйдешь без моего ведома, потому что я не знаю, как отреагируют люди, увидевшие тебя.

Он сунул бумагу с грифелем в руки стражнику, и ему показалось, что железные пальцы мелко дрожат. Человек долго сидел, сжимая грифель непослушной рукой, словно забыл, как пишутся буквы. Затем он медленно вывел на бумаге несколько слов и вернул Экхарту.

– Я благодарен. Я никуда не уйду и не причиню никому вреда. Очень хочу лицо, – прочел Экхарт вполголоса и добавил: – Отлично. Тогда пока все отдыхаем, и, возможно, уже сегодня вечером я приступлю к своим исследованиям. Ночами мне особенно хорошо работается. Надеюсь, ты даже заговоришь.

Глава 13. Злоключения

Леобен, согнувшись пополам, на подкашивающихся ногах буквально вывалился из массивных дверей красивого дома с узорными железными вставками. Вслед ему неслась отборная ругань охранника и истеричный женский визг, срывающийся на высокой ноте. Неуклюже загребая непослушными ногами, Лео кое-как боком добежал до той самой арки, через которую ходил смотреть на Старый город, и там его вырвало прямо на деревянную стену. Упершись в нее руками и прислонившись лбом, он еще какое-то время стоял, пережидая, пока желудок не перестанет сокращаться в судорогах.

В арке было практически темно, и мимо никто не проходил, поэтому эти минуты позора остались незамеченными. Сплюнув несколько раз на землю и вытерев рот рукавом, Лео наконец выпрямился. Слегка пошатываясь из-за мути в глазах, он добрел до выхода из арки и осторожно выглянул на улицу. Он опасался, что охранник не успокоится на том, что вышвырнул его, а продолжит преследование, но вокруг было тихо, если не считать визгливого женского смеха, доносящегося из окон. Леобен на всякий случай поднял глаза на окна, но за ним оттуда никто не следил. Юноша, инстинктивно пригнув плечи, быстрым шагом перешел улицу, разделяющую кварталы, и углубился в закутки Среднего города. Он бежал прочь от этого места, где только что разрушились его очередные надежды и планы.

Когда о происшествии узнает купец, вряд ли он позволит им с Эби остаться еще хоть на один день. Пожилая дама, которая верещала ему вслед, обязательно нажалуется, как обошелся с ней Леобен, но он же даже не подозревал, зачем его Дин туда послал!

Лео вспомнил морщинистое лицо старухи, вся нижняя челюсть которой была заменена на золотую часть, а вместо глаза красовалась серебряная бабочка, сидевшая боком. Глаз не моргал: теперь эта бабочка хлопала своими резными крыльями, открывая то и дело свою спинку – слепой серебряный глаз графини. Когда перед глазами Лео встал этот образ, его снова чуть не вывернуло, и он остановился, чтобы отдышаться.

Когда он вошел в дом, где ждала его работа, по органам чувств ударило сразу несколько непривычных и раздражающих сигналов. Тут сильно пахло духами и табачным дымом, свет лился слишком ярко, откуда-то доносилась музыка и женский смех. Вдоль одной из стен тянулась деревянная барная стойка, повсюду стояли круглые столики, за некоторыми кто-то пил, кто-то ужинал. По другой стене были расставлены мягкие разноцветные диваны, на которых сидели мужчины и женщины в богатых одеяниях. Так показалось Леобену, потому что все они одеты были ярко, пестро и сверкали украшениями. Правда, некоторые из них были облачены в нечто очень необычное: одежда на них была донельзя потрепана и затерта, и даже кое-где с дырами или заплатами, но при этом не вызывала ощущения, что она грязная и изношенная. Причем эти обноски не мешали их обладателям носить громоздкие сверкающие украшения, отчего при первом взгляде на них сразу возникало ощущение диссонанса. Лео, конечно, было невдомек, что сейчас в городскую моду только-только входят искусственно созданные лохмотья, сшитые умелыми руками лучших мастериц портняжного дела из самых дорогих материалов. Юноша решил, что это костюмы для каких-то особенных любовных игр. Он уже понял, что действительно попал в одно из развлекательных заведений, и окончательно уверился, что его наймут охранником.

Приободрившись, он шагнул вперед, навстречу разряженной женщине лет тридцати, устремившейся к нему. Ее грудь была слишком оголена и, к полному изумлению Леобена, сверкала серебром и россыпью бегущих по нему крошечных бриллиантов. Юноша в городе был совсем недавно и еще не видел так близко настоящие моди. Он изумленно таращился на блестящую пышную грудь, а ее обладательница тем временем подошла к нему, улыбнулась ярко-красным ртом и протянула пухлую руку.

– Какой прекрасный молодой человек решил сегодня развлечься у нас! – пропела она медовым голосом, уцепившись за пальцы Леобена. Юноша понял, что его приняли не за того, ведь на нем сегодня был не его балахон, а наряд купца, и отчаянно замотал головой. Тонкие брови женщины вопросительно взлетели вверх.

– Я от Дина, купца из Торгового квартала, – пробормотал юноша и поспешно полез в свою бездонную сумку, куда положил визитную карточку. – Я пришел на работу. Вот.

Он протянул карточку женщине, и та, прочитав надпись, вернула ее обратно с понимающим и довольным взглядом. Теперь она рассматривала его не подобострастно, как вначале, а с хозяйским видом, внимательно изучая и оценивая.

– О, как же я рада! – сказала она, улыбаясь еще сильнее. – Ты просто очарователен, юноша. Дину нужно будет отправить огромную благодарность. Сейчас тебе покажут твое рабочее место. И нужно будет переодеться.

Леобен тут же решил, что ему дадут форму, которая будет выделяться в этой пестроте своей строгостью. В местах, где так много людей, которые пьют и развлекаются, обязательно кто-то должен следить за порядком. Юноша огляделся по сторонам. В первый момент все лица смешались для него в одно сплошное разноцветное пятно, сейчас же он стал различать людей и увидел, что, стараясь держаться незаметными, в помещении, однако, присутствуют несколько охранников. Они были вымуштрованы так, что буквально сливались с интерьером комнаты, и это давало возможность людям расслабиться, не думая, что за ними кто-то следит. Просто чудесно, что у Лео будет возможность научиться тому же, и это может сыграть очень важную роль, когда он с новой попыткой вернется в Управление стражи.

Лео улыбнулся женщине, с радостью приняв комплимент. Никогда в жизни он не слышал в свой адрес таких слов. Очаровательный, назвала его она. Наверное, это все потому, что и правда, как сказала Эби, он похож на знатного господина! Женщина тем временем едва заметно кивнула одному из охранников, и тот приблизился к ним и поманил Леобена следовать за собой.

Они пошли по небольшому коридору с множеством комнат. Одни были закрыты, сквозь дверные проемы других он видел полумрак и таинственный свет, наполняющий помещения. В одной из них Лео удалось заметить стройный женский силуэт, и ему показалось, что девушка была обнажена. Юноша стал догадываться, в какое место он попал. Это не просто кабак или ресторан, здесь оказывают определенные услуги. «Что ж, тут как нигде в другом месте нужны хорошие охранники», – решил он. Ничего страшного. Это тоже работа. Леобен ликовал в душе, радуясь неожиданному везению. Это же надо, он первый день в Городе, и уже удалось устроиться!

Немногословный провожатый указал наконец на одну из пустующих комнат и велел подождать. Лео зашел внутрь в помещение, освещенное газовыми лампами под разноцветными плафонами, от которых по стенам разбегались радужные отблески. Основное место в комнате занимала огромная круглая кровать с пунцовым бельем, которую венчал балдахин. Напротив у стены стоял массивный медный трельяж, а рядом трехстворчатая расписная ширма. «Наверное, это комната одной из несчастных девушек, работающих здесь, – подумал Леобен. – Я просто тут переоденусь, и мне скажут, что я должен сегодня делать». В этот момент вернулся его спутник и, сунув в руки комплект одежды, приказал переодеться и снова ждать. Мужчина вышел, а Леобен сбросил с плеча сумку на кровать и принялся разворачивать вещи. С каждой секундой его глаза округлялись все больше, потому что эту одежду точно нельзя было назвать формой охранника.