Королевство остывших морей - Фокс Вероника. Страница 70

Те подхватывают его смех, а после и гвардейцы. Зал наполняется зловещим эхом отрывистых звуков, которые обрушиваются на меня, как цунами хаоса. Вот что значит подчиняться чудовищу.

– Милая моя, – перестает смеяться король, окидывая меня свирепым взглядом. – Ты действительно думаешь, что ты моя племянница?

– Да, – громко отвечаю королю.

– Ты глубоко заблуждаешься, – говорит он, и в его глазах я почему-то вижу маленькую искорку нежности. Настолько неприметную, что твержу себе в уме, что мне показалось. Король громко хлопает в ладоши два раза, и одни из дверей позади меня открываются. Я оборачиваюсь и вижу женщину, которая передвигается с большим трудом. Ее рыжие волосы, словно опавшая листва, завиты в крупные кудри и рассыпаются по плечам. Она одета неброско: строгое темное платье в пол с длинными рукавами до запястий. На шее у нее красуется темный ошейник с золотыми рунами, которые светятся. Женщина идет медленно, опустив взгляд. Я понимаю, что это… моя мама. Нет. В этом не должно быть сомнений! Это моя мама!

Я дергаюсь назад, но кто-то удерживается меня ментальной энергией. Хочу крикнуть, но не могу. Голос меня не слушается, он будто бы пропал.

– Тихо, тихо, – говорит мне Бруно, огибая меня. Женщина останавливается не доходя до нас и поднимает глаза. В них страх и покорность. Вначале она смотрит на Бруно, а потом переводит взгляд на меня. Я мысленно посылаю ей импульсы в надежде, что она поймет меня. Узнает. Услышит…

– Ах, моя дорогая Маргарет! – начинает Бруно. – Ты сегодня прекрасно выглядишь!

Замечаю, что в глазах моей мамы слезы. Она узнала меня… ОНА. МЕНЯ. УЗНАЛА! Я задыхаюсь от радости, и боли, и горя – одновременно. Мама, потупив взгляд, сдерживает слезы. Бруно медленно подходит к ней и, взяв ее руку, демонстративно целует в кисть.

– Спасибо, мой король, – голос мамы тихий. Я впервые его слышу. Глубокий, мудрый, но в то же время звонкий и тонкий. По коже пробегают мурашки, но я не могу пошевелиться. Я хочу выкрикнуть ее имя. Выкрикнуть, что всегда мечтала ее увидеть. А вместо этого я бессильна.

– Аврора, ты же знаешь, кто эта женщина?

Мама не поднимает на меня взгляд, будто бы ее кто-то контролирует. Я вижу, как она сопротивляется всему, что тут творится, – это видно по мимике ее лица. Пускай ее голова склонена вниз, но я вижу, как она слабо морщится, будто бы стараясь выйти из чьей-то власти. Я перевожу взгляд на Бруно, но ничего не отвечаю. Слово «мама», кажется, блокируется на ментальном уровне. Я только могу о нем думать, но как только возникает желание произнести вслух – ничего не чувствую. Будто бы не знаю, как оно произносится.

– Ну конечно же ты знаешь, кто эта женщина! Чего это я?

Бруно устраивает свой спектакль одного актера. И все, кто на его стороне, – лишь лицемерные чудовища, которые подыгрывают ему.

– Знаешь, я рад, что вы наконец-то увиделись. Какая встреча!

Король разводит руками, будто бы радуется. Мама не поднимает взгляд, все так же пристально смотря себе под ноги.

В зал входит некромант Лилит. На ней черная мантия, точно такая же, в которой видела незнакомую фигуру, что нанесла мне удар… Вчера? А быть может, пару дней назад? Понимаю, что не знаю, сколько я пробыла в отключке и который сейчас час. Лилит снимает капюшон, показывая свои пепельно-серебристые волосы, что спадают до груди. Делает реверанс, как только достигает короля. Бруно окидывает ее приветливым взглядом, а после указывает на меня:

– Это же ты принесла такой лакомый кусочек?

– Все верно, – холод ее голоса, кажется, еще свирепей, чем у Бруно. Она поднимает на меня свои зеленые глаза и смотрит в душу. Меня тошнит. Но я стою как вкопанная, будто бы парализована. Лилит отводит взгляд и встает поодаль от Бруно, равняясь с отрядом темных рыцарей.

Король аккуратно приподнимает подбородок матери, чтобы та взглянула на меня.

– Любовь моя, – говорит тот. – Скажи, что наша девочка так похожа на тебя.

«Наша?» – произношу еще раз про себя это слово. Моргаю несколько раз, будто бы ослышалась. Смотрю матери в глаза. Она роняет одинокую слезу, которая скатывается по ее щеке.

– Ну что же ты, любовь моя, – вытирает слезу большим пальцем король, – не нужно плакать. Ты посмотри лучше, какой стала наша дочь!

– Красивая, – еле слышно изрекает мама. – Очень… кр…красивая…

– И такая храбрая! – продолжает давить король. – Ты же знаешь, что она незаконно работает охотницей на демонов?

– Нет, – я вижу, что маму заставляют отвечать, хотя сама она этого не хочет. Почему-то мне кажется, что она против всего этого. И то, что делает Бруно, – лишь очередной обман. Стараюсь уловить, откуда эти мысли со мной. Откуда столько самоуверенности, которой не смогла найти раньше?

– Я тоже, как и ты, моя любовь, был удивлен, когда узнал!

Рука Бруно ложится на талию мамы, отчего та вздрагивает. Она излучает неприязнь одним только взглядом: она ненавидит короля Бруно.

– Но теперь, когда все в сборе…. – король подходит ко мне и дотрагивается до моего плеча. – Мы сможем с уверенностью сказать, что мы – семья!

В зал врывается Дариус, которого просто швыряют к нам под ноги. Из его носа течет кровь. Он поднимает на меня взгляд и испуганно роняет:

– Аврора?

Глава 2

Я хочу что-то сказать, но у меня не выходит. Кидаю взгляд на темных рыцарей и вижу, что мне ехидно улыбается темная ведьма, выставив одну руку. «И почему я сразу же не догадалась раньше, что она управляет мной?» – размышляю про себя и перевожу взгляд на Дариуса. Тот пытается отдышаться, поднимается с колен. Но Бруно взмахом руки заставил его преклонить одно колено.

– А-а-а, – протяжно говорит король, – вот мой второй экземпляр мощи и силы! Аврора уж точно должна его знать, ведь так, милая?

Я сглатываю тягучий ком, смотря на то, как Дариус сопротивляется силе Бруно.

– Ну, милый мой, – ворчит король, – не нужно сопротивляться своему создателю.

– Да гори ты в аду! – кричит вампир, опираясь одной рукой о пол.

– Увы и ах, я побывал там, – Бруно убирает руку и начинает подходить к Дариусу. На выходе встали гвардейцы, положив руки на мечи. Эта ситуация не просто нервировала, она была ужасно страшной. «Зачем меня сюда позвали? К чему все это?» – размышляя, я продолжала сопротивляться силе темной ведьмы, которая контролировала меня.

– И знаешь что, мой милый зверек?

Бруно садится на колени перед Дариусом. Тот не может поднять голову. Я вижу, что его насильно заставляют склонить ее. А потом увидела, что клеймо на его виске стало светиться.

– В аду мне понравилось!

Речи Бруно были холодными и едкими.

– Ты меня разочаровал, знаешь? – обращается король к Дариусу, склоняя голову, чтобы видеть его глаза. Я смотрю на маму, которая исподлобья кидает на меня печальный взор. Мне больно от осознания того, что ей пришлось испытать за все эти годы. Но самое главное – она жива!

– Я тебе дал второй шанс, – король цокнул, помотав головой из стороны в сторону, – а ты мне вот так вот отплатил? Хм…

Бруно задумался, а потом глянул на меня и спросил:

– Хорошая малышка выросла, да?

– Не трожь ее… – рычит вампир, и я вижу, что он обнажает свои клыки.

– Ты думаешь, я буду трогать свою дочь?

Надменность Бруно пробуждает во мне злость. Хотя в глазах мамы я вижу такую же злость. Только она копилась часами, днями, годами… Мне хочется сейчас остановить время и прижаться к ее груди, почувствовать материнский аромат заботы и нежности… Впервые за долгое время понять, что она жива, хоть о ней ничего не было известно…

– Ты чудовище, – рычит Дариус. – Ты ничтожество без Юрун!

– Что ж, – Бруно ударяет вампира в челюсть. Но из-за ментальной магии, которая сейчас воздействует на Дариуса, тот даже не шелохнулся. Король поднимается на ноги и добавляет: – Мне казалось, мы могли бы подружиться.

Два шага, и король оказывается около мамы. Он проводит ладонью по ее щеке, и я вижу, как мама морщится. Его движения противны ей. Она старается дышать ровно, но отчетливо видно, как отрывисто вздымается ее грудь. Он унимает в себе ярость.