Что творится под этой крышей (СИ) - Марс Остин. Страница 3

— Хорошо, — я смиренно кивнула и продолжила хихикать.

Глава 2. Придумай план

Домой я возвращалась почти бегом — похолодало. Обманчивая белая ночь прикидывалась сумерками, но часы показывали начало двенадцатого, мама сегодня была дома, так что я торопилась. Она разрешала мне гулять до полуночи, но я редко так сильно задерживалась, потому что Альбинку загоняли домой в десять, мы с Сашей её провожали, а потом медленно провожали друг друга, сначала до её дома, потом до моего, а потом до середины расстояния между ними, и оттуда расходились каждая к себе, получалось где-то час двадцать, и мама привыкла к тому, что я прихожу в половине двенадцатого, если я не приходила, она начинала нервничать и звонить мне, так что я приходила, даже когда Альбинка нас бросила.

«Све-то-зар, убиться поленом, за что...»

Подходя к своему дому, я разглядывала сквозь забор дом Альбинки, она жила через дорогу от меня, мы были с детства знакомы, ещё с тех времён, когда здесь жили бабушка с дедушкой, а мы с мамой и папой к ним приезжали на выходные. Я всегда играла с Альбиной, пока взрослые делали шашлыки, она к нам приходила, потому что у нас была песочница — дед всю жизнь что-то строил, поэтому песок был здесь всегда.

Дед был классный, очень работящий и рукастый, дом и участок он содержал в прекрасном состоянии всю жизнь, но в качестве платы за это, где-нибудь на участке всю жизнь шла стройка. Когда он умер, стройка была за домом, в маленькой полуподвальной теплице, и там же хранились материалы, купленные заранее, они достались нам вместе с домом.

Мама у меня страсть к труду от дедушки не унаследовала, её девизом по жизни было «пыль лежит и я полежу», её вообще мало что волновало, мне из-за этого завидовали подружки, потому что меня не заставляли убираться в комнате и генералить весь дом перед приходом гостей. Гостей мама тоже не жаловала, именно по этой причине, она считала идеальным того гостя, который пригласил себя сам и принёс с собой еду, а уходя ещё и мусор захватил, я объяснила это Саше с Альбиной, они это поняли, приняли и стали мамиными любимыми гостями. Маму Саши моя мама тоже любила, хотя почти не виделась с ней, но зато мы уже много лет обедали по субботам у Саши, а по воскресеньям у меня, это всех устраивало. Но для того, чтобы мама приготовила то, что я хочу, а не то, что проще готовить, нужно было «зачистить плацдарм», это тоже было традицией, которая сложилась давно и всех устраивала, иногда мы втроём с подружками плацдарм чистили, ради плюшечек, они у мамы были отменные.

Я открыла дверь ровно в половине двенадцатого, сбросила шлёпанцы, нырнула в тапки и громко объявила себя:

— Мам, я дома!

— Ура! — лениво поаплодировала мама, не поднимаясь с дивана, — заходи-садись.

Я бросила рюкзак в кресло на веранде и пошла мыть руки на кухню, потом зашла к маме, которая читала на диване в окружении батареи чашек и стопки тарелок. Она оторвала взгляд от книги и возмутилась:

— Ты чего раздетая такая? Плюс пятнадцать на улице! Ты зимой в плюс пятнадцать в куртке ходишь.

— Так то зимой, — пробурчала я, садясь к ней на диван и засовывая ноги под её плед, только сейчас ощущая, насколько я на самом деле замёрзла.

— Хорошо тебе? Гулёна, — мама смеялась, глядя на моё блаженное лицо, я шмыгнула носом и призналась:

— Хорошо. А я кухню вымыла.

— Я видела, молодец. А я тесто поставила. Что вам с Санюшкой приготовить, кроме плюшек?

— Ой, надо подумать... — я уселась поудобнее и закопалась в плед, готовясь думать всерьёз — мои мечты дальше плюшек не простирались пока.

— Думай, — мама легла удобно и опять уткнулась в книгу, у нас это было семейное, её комната состояла из трёх книжных шкафов, по шкафу на стену. Раньше это была бабушкина комната, и бабушкины книги, но она нам их оставила, потому что давно перешла на электронку.

Сейчас бабушка жила у дяди, маминого брата, в Питере, она не смогла оставаться в этом доме без дедушки, ей было грустно одной. А мы с мамой тогда мотались по съёмным домам и квартирам, переезжая каждый сезон, и с радостью согласились поселиться здесь и присмотреть за бабушкиным домом, так и присматривали уже восьмой год, без особого фанатизма. Огород зарастал снытью, теплица стояла недостроенная, большую часть инвентаря в сараях мы вообще ни разу не трогали, такие себе дачницы мы с мамой. Но мне наш дом нравился, я любила валяться на покрывале в зарослях сада, где две яблони, одна вишня и кусты смородины жили своей жизнью, не нуждаясь ни в чьей помощи, цвели по расписанию, зеленели, плодоносили, желтели и опадали, внося в мою жизнь разнообразие. Учитывая то, что это было практически единственное разнообразие в моей жизни, я была им благодарна.

Мама жила так же размеренно как и я, без лишней суеты, наслаждаясь каждым моментом. Работала она на должности «не бей лежачего», над чем сама постоянно шутила, и говорила мне никогда не идти на такую работу, потому что после неё очень сложно себя заставить пойти на ту работу, где надо работать. Её должность называлась «дежурная», в её обязанности входило прийти вовремя, расписаться в журнале, проводить предыдущую дежурную и запереть за ней дверь на замок, отсидеть до конца смены на своём рабочем месте (это был диван, без шуток, она показывала фотографии), а потом протереть пыль с рабочего телефона, встретить свою сменщицу, расписаться в журнале и пойти домой. На самом деле, там была гора ответственности, но требовалась эта ответственность только тогда, когда звонил телефон, а звонил он не часто, и дежурные на своём рабочем диване спокойно спали в ночную смену и читали книжки в дневную. Работа мечты.

Книжки были нашей общей страстью, хотя вкусы у нас не совпадали, и мы крайне редко таскали книги друг у дружки, только в исключительных случаях, когда наступало книжное похмелье и требовалась доза чего-то свежего и необычного. В данный момент мама держала в руках что-то нежно-голубое, с томной барышней и загорелым мускулистым мужчиной на обложке, я тоже пыталась такое читать когда-то, но мне не зашло, я не любила томных барышень, и ещё больше не любила мускулистых мужчин, в жизни они чаще всего вели себя как дураки, так что в книгах я тоже не верила, что они умные. А мама эти мягкие романчики обожала, и постоянно докупала новые на развалах и распродажах, хотя их уже некуда было ставить, несмотря на то, что у нас был книжный шкаф в каждой комнате, а на веранде ещё и книжный диван, в недра которого ссылались книги, которые не хотелось перечитывать. Эту голубую мама перечитывала раз в десятый, ну или я их уже начинала путать, может быть, они были все как близнецы. Я не осуждала — мои волшебницы с фамильярами на фоне класса зельеварения тоже все были похожи, и тоже давно не помещались в шкаф, поэтому я забрала себе чердак.

Чердак был моей любовью, моим суперпроектом, я работала над ним все те восемь лет, что мы прожили в этом доме, бабушка смеялась, что я унаследовала дедову тягу к вечной стройке. На самом деле, я унаследовала дедовы материалы, которые он купил для теплицы, а так как денег у нас никогда не было ни на что новое, мы привыкли очень бережно относиться ко всему старому, ничего не выбрасывали и всему находили применение.

Когда мы только переехали, в доме было холодно, мы поначалу пытались топить печку, но потом увидели, сколько дров на это уходит, прикинули свои финансовые возможности и решили поэкономить, грея не весь дом, а только одну комнату, в которой жили вдвоём. Потом я начала разбирать своё наследство и нашла в гараже и сараях много разных материалов, подписанных как «теплоизоляция», стала гуглить их назначение и применение, в качестве эксперимента решив теплоизолировать гостиную от веранды. Выглядели мои эксперименты колхозно, к тому же, окна я угнетала как класс, но была зима и никто не заметил разницы — всё равно темно. Потом я на пробу высыпала пару мешков теплоизолирующих камешков на пол чердака, сверху разложила мягкие ватные квадраты, которые мне так понравились, что я стала туда ходить просто на них поваляться. А температура внутри дома очень понравилась маме, и она дала мне благословение на любую фантазию в рамках законов физики, с условием, что я буду экспериментировать только на чердаке, а баррикады на веранде разберу, как только потеплеет. Я согласилась по всем пунктам и наконец-то развернулась во всю мощь.