Моя чужая. (Не)вернуть любовь (СИ) - Орфей Диана. Страница 8

И, надо признаться, Бесстужеву под стать. Словами колет, будто иголками, и никаких лишних эмоций при этом. Дымчато-серые глаза словно темные льдинки. От нежного, полного солнечной теплоты взгляда не осталось и следа.

Елене Николаевне в высшей степени плевать, насколько хорошо я припарковал машину. Она позволила помочь и только.

Стройная фигурка в серо-голубом костюме скрывается за поворотом, а меня немного отпускает.

Иду к своей тачке, размышляя, какого черта я вообще полез.

Алена явно не настроена на общение. Мне стоило бы сосредоточиться на других вещах, но когда увидел ее за рулем…

Вот же! Шел ведь парочкой матерных встряхнуть сонного водителя, а напоролся на испуганную пташку.

Да, я помнил, что Аленка боялась дороги. И у Елены Николаевны не получилось сладить с этим страхом. Я видел его отблески на дне глаз-льдинок и в уголках крепко сжатых губ. На них, как обычно, был лишь бесцветный блеск. Алена почти не пользовалась косметикой. Это Юлия ежедневно изображает из себя женщину-вамп.

Это сравнение неожиданно злит.

Хлопаю дверцей и завожу мотор. Сейчас втисну куда-нибудь тачку, а потом за работу. И выкинуть из головы лишнее! Особенно симпатичную пятую точку, обтянутую плотной тканью юбки.

У Аленки с нижними девяносто всегда был полный порядок. А сейчас еще краше стало. Мужики, наверное, шеи сворачивают ей вслед.

В машине почему-то становится душно, и я ослабляю галстук.

Не люблю костюмы, но ничего не поделаешь — дресс-код. И со всей этой ситуацией ничего тоже не сделать. Да я и не хотел… Предложение поговорить будет звучать глупо — класть Елена Николаевна хотела на мои попытки объясниться. Оправдываться я не собираюсь, лезть в семью Бесстужевых тоже… Через два месяца все дела будут сделаны — и привет, Москва.

С такими размышлениями я иду к лифту.

Но только успеваю завернуть за угол — как вижу, что створки открываются и в него заходит Алена!

И как будто в спину кто-то толкнул! Срываюсь на бег, а девушка судорожно жмет кнопку. Вот черт!

***

Не успела!

Я медленно выдыхаю, наблюдая, как Демьян протискивается в кабинку. И пространства вокруг резко становится меньше.

— Спасибо, что подождала… — сверкает голубыми глазами.

Всей кожей чувствую — злой, как черт, но извиняться я не собираюсь. Просто молчу, внимательно рассматривая блестящие двери лифта. И стараюсь не поморщиться, не то от близости Ястребовского, а может просто из-за ароматов в кабинке — до меня ею пользовался курящий. А я запах дыма не переношу.

— … Так плохо припарковался, да? — не сдается Демьян.

Кошусь в его сторону, но выше пуговиц на темно-сером рукаве взгляда не поднимаю.

— Я уже поблагодарила, — нервно дергаю плечом. Но Демьян не думает оставлять меня в покое.

— Елена Николаевна, нам вообще-то работать вместе.

Пустяковая фраза одним махом вышибает из легких воздух. Нужно собраться и ответить так, чтобы заткнулся сразу. Я ведь это могу! Но вместо парочки метких фраз получается выдавить банальное:

— К сожалению.

Демьян вспыхивает моментально — я чувствую это так же хорошо, как собственную агонию.

— У тебя еще есть время попросить своего мужа сменить поставщиков, — цедит едкою.

И вот тут сквозь душную волну боли проклевывается ярость. Вздергиваю голову и встречаюсь с небесно-голубыми глазами на прищур. Демьян злится. И даже не пытается это скрыть. Я тоже.

— Не смей заикаться о моем муже! — сжимаю кулаки до боли. — Ты и мизинца его не стоишь!

Двери распахиваются, и я пулей вылетаю из лифта.

Чувствую, как Демьян смотрит мне в след внимательно и цепко. И от этого бросает в жар.

Не хочу, чтобы он смотрел! Чтобы ходил рядом, разговаривал, дышал… Знать его не хочу! Пусть лучше исчезнет! Валит в свою Москву, о которой так мечтал и жену свою прихватит! Нужно было слушать Артура, а не играть в благородство!

Перед глазами качается багровое марево, а сердце заполошно выстукивает о ребра.

Работать нам еще вместе, как же! Пусть лучше объектами занимается или что там ему положено делать! А меня ждет…

— Ну наконец-то!

Сварливый женский голос срабатывает хлеще ушата ледяной воды.

Я машинально поворачиваюсь и едва не стону, замечая спешившую наперерез Антонину Федоровну.

В руках у моей начальницы внушительная стопка папок.

— Вот, — пихает мне их в руки, не считая должным хотя бы поздороваться. — Отнеси их Артуру Викторовичу. И еще, в пятницу на совещании сама пойдешь — у моих деток праздник. Пять лет со дня свадьбы!

Женщина победно сверкает глазами, в которых так и плещет предвкушение отличного отдыха.

А мне плакать хочется! Какое совещание?! О чем она?

— Я ведь…

Но моя жалкая попытка пресекается непоколебимым:

— Ничего, справишься!

И Антонина Федоровна уходит, гордо расправив плечи.

А я остаюсь стоять с грудой папок и в полном раздрае.

Моя начальница уважает только одного человека — своего шефа. То, что я какая-то там жена, для нее вообще не имеет значения. Или имеет, но как повод гонять меня еще больше. А то вишь какая цаца выискалась!

Наверное, так обо мне думала эта строгая, но, надо признать, справедливая женщина.

Вздыхаю и медленно плетусь к диванчикам у окна, чтобы хоть дух перевести. А перед глазами до сих пор немного плывет и под сердцем засела остренькая иголочка паники.

Нет, я не боюсь совещания. Пусть экономист из меня аховый, но кое-что я понимаю и могу довести основную информацию.

Но мне опять придется пересечься с Демьяном… А я не хочу, чтобы Артур на это смотрел. Нет, муж не будет ревновать. Просто он все поймет. И может натворить глупостей.

Как я сегодня.

Опять вздыхаю и лезу в сумочку за мобильником.

Нужно позвонить… Давно я не использовала этот номер, но если меня жизнь и научила чему-то, так это беспокоится о здоровье заранее. В том числе и психологическом.

Три коротких гудка и в трубке рокочет мягкое:

— Здравствуйте, Елена Николаевна. Не ожидал, но готов слушать.

И напряжение сразу же отпускает. Генрих Вольфович одним своим голосом мог бы врачевать душевные раны. За это его ценили многочисленные пациенты и я в том числе.

— Здравствуйте, — отвечаю тихо и почему-то оглядываюсь по сторонам. — Генрих Вольфович, а можно… кхм… на сеанс к вам? Не терапия, нет. Просто поговорить.

Потому что мне срочно надо приводить мозги в порядок. И помочь в этом мог только квалифицированный психолог.

Ох, но как сказать об этом Артуру? Врать мужу я не могла… Но и терять лицо перед Демьяном не собиралась тоже! Хватит с меня!

— Давайте сегодня вечером в кафе на пяти углах? — предлагает мой спаситель и я облегченно вздыхаю.

— Да, конечно. Как обычно?

— Разумеется. До встречи, Елена Николаевна.

— До встречи, — повторяю эхом и первая нажимаю отбой.

Так, теперь мне надо встретиться с Артуром и все объяснить. Тем более нужно отнести отчеты… Но ноги почему-то плохо слушаются, а в голове опять звенящая пустота.

Я просто не знаю, как объясниться! Муж и так реагирует слишком остро… И будет защищать мое спокойствие даже ценой многомиллионных потерь. А ведь фирма — это можно сказать, его ребенок. Он в нее всю душу вложил!

— Господи, почему я все еще не на больничном? — бормочу, вышагивая к лестнице — никаких больше лифтов! Сегодня мне не везет…

Новомодная зараза, которую я подцепила не так давно, обошлась со мною весьма мягко — лихорадило лишь несколько дней и без кашля обошлось. А некоторые месяцами оправится не могли. И сейчас я бы с удовольствием к ним присоединилась — это легче, чем смотреть на того, кто оставил от сердца кровоточащие лохмотья и не заметил этого.

Да и с какой стати? Демьян никогда и ничего мне не обещал… Не признавался в любви, не говорил, что нравлюсь. На кого мне обижаться? Только на собственную глупость…

Но больше никаких ошибок. А Артуру я скажу, как есть. И, вздохнув поглубже, я толкаю дверь кабинета.