Олимпийский лёд (СИ) - "EvgenyaTrofims". Страница 27
Тимур посмотрел на трибуны, где сидела Ева. Медленно кивнул, выезжая на лёд.
Он был готов. Готов показать все то, над чем старался свои девятнадцать лет. Его настрой был максимален, он весь соревновательный день смотрел в себя. Слушал свои ощущения и думал над желаниями. Он поговорил только с тремя людьми: с Евой, почти перед самым прокатом, с братом по телефону утром и с Денисом Руслановичем прямо сейчас. Буквально минуту.
Тренер не интересовался ногой. Не интересовался настроем. Это было лишь несколько слов: «Смотря на тебя, я всегда помню того мальчика с Чемпионата России. Четырнадцатилетнего ЧЕМПИОНА.»
И это помогло намного больше, чем что-либо еще.
Музыка началась. Все, пути назад нет. Тимур Панкратов сам пишет свою историю. Сейчас нет безоговорочных побед, сейчас есть только он. Все зависит от него самого, каждый прыжок и каждый сложный элемент. Нога, бесконечно болящая нога, была лишь элементом его спортивной карьеры. Плевать на это. Он может стоять и кататься — значит и все прыжки сможет сделать.
Четверной тулуп.
Самый легкий прыжок в его программе, и стоит в самом начале. Но это не важно, сейчас Тимур вообще не будет считать баллы. Его душа тянулась к душе того самого. Того самого мальчика с Чемпионата России, который победил сразу же, в первом своем взрослом сезоне. Когда он сам даже не был взрослым. Сколько бы лет ни прошло, он всегда будет помнить тяжесть этой медали на своей шее. Тяжесть каждой медали.
Четверной лутц.
Его первый золотой Чемпионат Мира. Ему семнадцать лет. Он уверенный в себе парень, который идёт напролом. Напролом всем и всему, выполняя сложнейшие прыжки.
Кантилевер.
Тройной аксель.
Все медали висели у него дома. Дома, где он так давно не был. И куда ему придется вернуться. К маме, которая будет его попрекать раз за разом. Зато к Диме, младшему брату, который так поверил в него сегодня. Этот разговор Тимур не забудет никогда, просто потому что именно он задал настрой на произвольную программу. Катя даже не написала. Но и это сейчас не важно, разве он — Тимур Панкратов — зависит от каких-то слов?
Вдохнул.
Четверной риттбергер.
Четверной тулуп.
Выдохнул. Трибуны взорвались, Ева буквально подскочила на месте, зажимая рот рукой. Он сделал это со сломанной ногой…
Придется Тимуру признать. Он зависит от каких-то слов. Зависит от каждого злого словечка мамы, от каждого нежного слова Евы и настраивающего слова Дениса Руслановича. Он не бездушный камень и не тот подросток с максимализмом. Он взрослый человек, которому пришлось терпеть все трудности спорта одному, без поддержки. Сам огородился, сам страдал. Такова его природа.
Бауэр.
Четверной флип.
Ойлер.
Тройной сальхов.
— Он пришёл рвать… — Саша не сдержала предположения шепотом, смотря на техническую оценку. Он получил за этот каскад +2.45, что было практически невероятно для каскадов такой сложности.
— Это реванш, — Паша не мог оторвать глаз от друга, его программы и сложнейших прыжков. Тимур показывал кто тут настоящий Чемпион и кто заслуживает золота Олимпиады.
Самый сложный каскад. «Соберись же, соберись. Насрать на эту ногу, да пусть хоть отвалится! Только после программы!»
Четверной лутц.
Четверной флип.
Приземлил! Он буквально был готов рыдать от счастья, но пока было рано. Еще вращение и прыжок, но он уже понимал — все. Он сделал все чисто, это будет гениальнейший прокат в его жизни.
Ева сидела вся в мурашках. Как и большинство людей, наблюдающих за этим прокатом. Что уж говорить, Тамара Львовна вытирала слезы, смотря на собственного сына на льду. Такого красивого и мужественного. Борющегося с болью. С самим собой.
Четверной сальхов.
Идеально. +3.85 GOE. Невероятные надбавки, невероятный прокат человека со сломанной ногой. Он рассказал на этом льду все. Абсолютно все.
Денис Русланович плакал. Это было непозволительно для тренера такого уровня, но он буквально вытирал текущие слезы платком, смотря за последним вращением его воспитанника на льду. Он сделал все, что было возможно. Все сложнейшие прыжки.
Последний аккорд. Тимур падает на колени.
Тишина.
Секунда.
Две.
Зал взрывается, они буквально кричат, а из глаз Тимура начинают литься слёзы.
— Он плачет? — Вероника неверяще смотрела на спортсмена, опускающего голову вниз, ко льду. Его плечи содрогались от рыданий, а сам он дико тяжело дышал.
Его накрыло все. Эмоциональная сила от проката, собственная беспомощность, режущая боль в ноге… И все это было сейчас в нем. В теле обычного парня, который чем-то заслужил все это.
Резкий удар по льду рукой.
Боль в руке не была сильнее, чем в ноге. Но отвлекала.
Он не верил. Смог?..
— Он может встать? — Денис Русланович забеспокоился за спортсмена, подходя к выходу на лёд.
Может. Тимур подъехал к нему, вытирая слезы с лица и всё ещё тяжело дыша. Парень все еще не верил. Это что — был он? На льду, был он?
— Тимочка… — Денис Русланович обнимает его безумно крепко. И называет так, как называл только на том Чемпионате России — ведь мальчик был маленьким, — У тебя сто тридцать за технику…
Сколько?! Глаза расширяются, а сам парень не верит. СТО ТРИДЦАТЬ?!
Зал не утихает. Никто не собирается прекращать аплодисменты.
— Это было невероятно! Тимур Панкратов! Без лишних слов и комментариев!
Тамара Львовна обнимает его следом. Тимур подаётся вперед, обнимая маму. Без комментариев, без осуждения женщины. Плевать, все потом, сейчас важен момент. И момент баллов важен не менее сильно.
Тимур сидит в КиК с Денисом Руслановичем. Они вдвоем. Его глаза горят, он смотрит в экран, где должны вывести оценки. Он безумно собой горд. Ева видит его глаза такими впервые: лёд в его глазах тает, они сверкают. Улыбка настолько широкая, насколько не была никогда. Какой же он довольный.
— 207.33!
Мировой рекорд! Тимур Панкратов побил свой мировой рекорд и поставил новый в произвольной программе! Улыбка становится еще шире, на дне глаз загораются огоньки…
Сумма баллов 292.45.
Второй.
Улыбка пропадает с лица постепенно. Он долго осознает. Огоньки тухнут…
Ева зажимает рот рукой. Он проиграл Артёму девятнадцать сотых. Девятнадцать сотых. Она едва сдерживает слезы, которые наворачиваются на глаза. Руки Тимура сжимаются в кулаки, он резко ударяет по дивану в КиК и встает с места.
Глаза Евы все-таки заполонили слёзы. Она не смогла сдержаться, вытирая их и не думая выбегая с арены вниз.
Саша и Вероника были просто в шоке, не отрывая глаз от Тимура. А Артём…
— Ты Олимпийский Чемпион, Артём! — воскликнула Саша, поворачиваясь на Беспалова. Её огромные глаза таили в себе столько удивления, сколько невозможно было вообразить.
— Чемпион… — Беспалов шепчет это онемевшими губами. Он добился этого?..
— Тимур, СТОЙ! — Денис Русланович пытается успеть за спортсменом, который быстрым шагом уходит от камер, — Стоять, кому говорю!
— Тима! — Тамара Львовна не отстает от тренера, быстрым шагом нагоняя парня и хватая его за руку, — Что…
Она затыкается, потому что видит слезы на лице своего сына. Не слёзы счастья, не слезы от эмоций проката. Слёзы от разочарования и проигрыша.
— Довольны?! Да пошли вы все к черту. Я не буду стоять под камерами! До награждения минут двадцать есть, вот и пусть отъебутся от меня!
— Это что за слова?!
— Пошла ты нахер. Я тебе только Чемпионом нужен. Плевать ты хотела на Тимура Панкратова, который занял девятое место. Тебе только первое подавай. Отойди от меня и не смей больше прикасаться!
Она отпрянула, расширенными глазами смотря на парня. Он никогда не позволял себе таких слов, а уж тем более в таком тоне и к матери… А Тимур не стал ждать, пока женщина осознает. Просто зашел в первое место без камер, прислоняясь спиной к холодной стене. Проиграл… Он проиграл девятнадцать сотых Артёму!
— Тимур…
Это была не Ева.