Хочу Вас... профессор! (СИ) - Берг Аруся. Страница 31

Забудь. Не вспоминай. Нельзя.

Но нет же…

В первый же день в университете, она вывела меня из себя да так, что я потом еле доехал до Анжелы в каком-то немыслимом состоянии.

Приехал, но не снял напряжение.

Вместо этого поел.

Любой бы нормальный человек покрутил бы у виска пальцем, мол ты чего?

Сам же позвонил девушке, чтобы доказать себе, что вся эта тяга к Анюте - это последствия недельного воздержания.

В итоге понял, что не хочу Анжелу… и всё.

И я же не Артур, который в жизни не терял голову от женщины и теперь полностью погружён в одну единственную.

Романтик хренов.

У меня и опыта побольше.

Как никак, три брака. Сын взрослый. В их возрасте, я пахал, не покладая рук, чтобы прокормить жену и трёхлетнего Алекса.

Тогда какого хрена я веду себя так?

Когда произошёл разлом в ритмично-выверенной жизни?

Когда я, наплевав на все правила и предрассудки, поцеловал её при всех… или ещё раньше?

Так я это сделал потому, что достала. Взбесила. Хотелось сжать её тонкую шейку и прибить на месте.

Давно никто не вызывал во мне подобных эмоций.

Есть в этом какой-то шарм и противоречивость одновременно, невинность на грани порока.

Чёрт.

Снова разошёлся. Здесь не надо думать, нужно просто спровадить её и всё.

Меня она не волнует. Обычное влечение.

Да.

Но наперекор своим словам, я отхожу как можно дальше от Анюты, как будто хочу отгородиться.

Отбрасываем союз «будто». Так и есть.

Уже сам себя не понимаю.

Воздух становится тяжёлым и лёгкие дают сбой.

Прикладываю максимум усилий, чтобы оставить лицо невозмутимым.

– Аня, – намеренно спокойно произношу её имя, чтобы немного остудить пыл.

Не удаётся.

– Зачем ты пришла?! – цежу сквозь зубы.

Она вздрагивает, но отвечать не спешит.

И не нужно. Уйди. Уйди с моих глаз. Будешь же потом жалеть, маленькая…

Сжимаю кулаки, чтобы не ударить ими в стену рядом с собой.

Не хочу пугать.

Не хочу…

Бл*ть.

Ежу ведь понятно зачем она пришла. Это формальный вопрос, но всё же…

Всё же между нами огромная пропасть.

И чем она глубже, тем сильнее притягивает.

Затягивает.

Это за гранью здравого смысла.

Прав сын.

Так нельзя.

Неправильно всё это.

– Девочка, ты хоть понимаешь, что мне сорок шесть, а тебе всего двадцать четыре?! – выдаю истину, внутренне надеясь, что она образумиться. – У тебя вся жизнь впереди, а я…

– Я всё понимаю, но мне плевать! Слышишь! Мне плевать! – протестует, мотая головой. – Я не боюсь!

Хочется крикнуть: дура, раз не боишься, но я сдерживаю сей порыв.

– Уходи, я сказал, – приказываю ей. – Просто уйди…

Надо вызвать ей такси.

И всё закончится.

Так будет лучше.

Это я себя так убеждаю?

Хреново получается.

– Нет, – она упрямо стоит на своём. – Я уже давно не та маленькая девочка, которую ты когда-то знал!

Вздыхаю, намереваясь сказать многое и привести её в чувства, но замираю…

Разглядывая Анюту.

Свет совсем тусклый потому, что идёт со островка на кухне. Нигде больше я не включал. Не было надобности, а тут она…

В полумраке её фигура, хрупкая, дрожащая, укутанная в короткое платье из какого-то странного материала. Он переливается, словно соткан из лучей, которые падают на Анюту со стороны кухни.

Она стояла передо мной, обнимая себя руками и храбрилась, хотя я отчётливо чувствовал испуг.

Не сложно заметить.

Взгляд опустился ниже… на голые ноги, тонкие щиколотки, изящные икры, пальчики с накрашенными ногтями.

Чёрт. И как я смог разглядеть это при таком освещении?

Не знаю… Но разглядел.

Вдох-выдох.

– Я вижу, чёрт возьми, – рычу, ещё сильнее сжимая кулаки. – Но это ничего не меняет!

– Это меняет всё, – заявляет дерзко.

Делает шаг вперёд, и глядя в мои глаза, начинает расстёгивать пуговицы на своём платье.

Мгновение, и оно падает к её ногам.

Моё дыхание тут же сбивается.

Мать твою.

Какая же она…

– Что ты творишь? – нервно сглатываю, прикрывая веки. – Остановись пока не поздно.

Однако следующие слова из уст этой маленькой стервы, разрушают все стены между нами.

Они просто развязывают мне руки.

– Я хочу, чтобы вы стали моим первым, профессор!

Чертовка.

Никогда так не раздражал и одновременно не возбуждал собственный статус в университете.

Может уволиться?

«А разве это поможет?» – одновременно с этими мыслями, шепчет мне внутренний голос.

Что я там говорил про выдержку и абсолютный контроль над эмоциями?

Смогу?

Ложь.

Сумею сдержать себя и не поддаться её чарам?

Стоп. Чарам?

А собственно по-другому и не назовёшь сие приёмы, которые вызывают нестерпимое, безрассудное и греховное… желание.

Взять. Сжать. Не отпускать.

Открываю глаза и несколько раз моргаю, чтобы… чтобы что?

Прийти в себя? Бесполезно.

Потому что не мираж – это всё. Не грёбаная иллюзия.

Картинка не поменяется.

О чём это я?

Да о том, что под платьем Анюты ничего не было. Абсолютно.

Мне понадобились считанные минуты, чтобы разглядеть её тело полностью, отмечая крохотные детали.

Грудь небольшая, острые… красивые соски.... округлые бёдра…

Чёрт.

Я даже не понял, как сократил расстояние между нами. Как оказался рядом. Слишком близко.

Закон всемирного тяготения воочию.

Она.

Её дыхание. Рваное. Прерывистое.

Неистово бьющаяся жилка на шее…

И ладонь, которую она выставила перед собой.

Узкая. С короткими ногтями. Пальцы дрожат… И губы красивые, чётко очерченные тоже подрагивают. И кажется что-то шепчут, но я не слышу.

Смотрю ей прямо в глаза. А в них ужас. Смятение. Желание. Интерес. Вызов.

Слишком много всего, чтобы понять.

Расширенные зрачки… Прядка светлых волос, прилепившаяся на лоб…

Отмечаю все детали.

Чёрт.

Да пропади всё пропадом!

Беру её за выставленную в нелепой защите ладонь, и притягиваю к себе.

Чувствую в своих руках напряженное хрупкое тело. Её запах… Медовый запах, словно нервно-паралитический газ, сразу же ударяет в дрогнувшие ноздри, вызывая в голове помутнение.

– Вить, я… просто хочу, чтобы ты знал… Я всегда тебя ждала… Только тебя… Всегда.

Она снова что-то шептала, я не вслушивался. Затем перевела взгляд на мои пальцы, которые сжимали её ладонь и раскрыла рот.

Я так и не понял в какой момент произошло полное отключение в мозгах.

Когда я перестал себя контролировать.

Наверное, просто сошёл с ума.

Потому, что, сжав сильнее её ладонь в своих руках, я поцеловал Анюту.

Не сдержался.

Снова. Как в первый раз.

Поцелуй отключил последние ориентиры. Заволок голову, и без того летящую туманом.

Она сдавленно ахнула, затрепыхалась в тисках моих руках. Упёрлась ладонями в плечи, кажется пыталась оттолкнуть.

Да только поздно. Слишком поздно.

Целовал её жадно, кусая дрожащие губы. Сжимал её талию, сминал попу, притягивая к себе, не оставляя и миллиметра между нами, не давая её даже ни единого шанса… возможности отстраниться.

Словно каким-то вихрем, вьюгой накрыло, закрутило, снося голову.

И всё, что было лишним. Вопросы, предрассудки, проблемы, мнение, нравоучения, пропасть, Артур, сын… Всё это выметалось за пределы происходящего.

За пределы понимания.

Я вжирался в покорно и растерянно распахнутые губы, погибая, умирая, воскресая от удовольствия, от похоти, и не желал останавливаться.

Не сейчас. Не в эту минуту. Ещё… Ещё…

Чёрт.

– Виить…

Сквозь бесконечную череду уносящих меня фантазий, я услышал голос…

Её голос.

– Постой…

Я остановился. Резко. Оторвался от неё, смотря в перепуганные глаза, покрытой лёгкой дымкой.

Осознание вернулось мгновенно. Секунда.

Одна.

Две.