Мотель «Вечерняя заря» - Сент-Джеймс Симона. Страница 2

Может, она здесь единственная сходит с ума.

Воцарилась тишина, которую изредка нарушал только гул автомобилей на Шестой магистрали да ветер, шумевший в ветвях позади мотеля. Было 23:12. Через минуту стрелки настенных часов доползли до 23:13.

Вив повесила пальто на крючок в углу. С соседнего крючка она сняла темно-синий жилет из синтетической ткани с вышитым слева на груди названием мотеля и накинула его поверх белой блузки. Выдвинув деревянный стул, уселась за стойкой. Окинула беглым взглядом исцарапанную, покрытую пятнами столешницу: стакан с ручками и карандашами, черная коробочка импринтера (когда в него вставляли карточку, он издавал отчаянный скрип), дисковый телефон рвотного цвета. В центре лежала большая плоская книга регистрации, в которой новые постояльцы должны были указывать личные данные и расписываться. На развороте стояла дата: ноябрь 1982 года.

Достав из сумочки блокнот, девушка вытащила зажатую между его страницами ручку, раскрыла его на столе и записала:

Снаружи послышался шум, и Вив замерла, чуть приподняв голову. Удар, еще один – ритмичный, бешеный стук. Дверь в номере 103 распахнулась и ударилась об стену. Еще раз.

Девушка на секунду прикрыла глаза. На нее волной нахлынул ужас. Выхода у нее не было – она уже здесь. Время на подготовку вышло. С этого момента и до утра Вив принадлежала «Вечерней заре».

Она снова опустила ручку.

А вдруг все, что я вижу и думаю, – это по-настоящему? Потому что так оно и есть.

Ее взгляд остановился на гостевой книге, на именах постояльцев. Вив прислушалась к тиканью настенных часов за спиной и продолжила:

Сегодня ночью призраки не спят. Им нет покоя. Думаю, все скоро закончится. Она попыталась унять дрожь в руках. Трейси, мне очень жаль. Я тебя подвела.

Из ее горла рвался стон, но девушка подавила его усилием воли. Затем отложила ручку и протерла глаза, смазав пурпурные тени.

Было 29 ноября 1982 года, 23:24.

К трем часам ночи Вив Дилейни исчезла.

С этого-то все и началось.

Фелл, штат Нью-Йорк

Ноябрь 2017

Карли

Что же это за место?

Очнувшись, я с ужасом вгляделась в темноту. Постель, огни за окном, комната – все незнакомое, чужое. С минуту я не понимала, как оказалась здесь, и это одновременно пугало и будоражило.

Наконец память вернулась: я в Фелле, городке в штате Нью-Йорк. Мое имя – Карли Кирк, мне двадцать лет, и самое главное – здесь меня быть не должно.

Потянувшись к прикроватному столику, я проверила телефон: четыре часа утра; единственный свет от фонаря и вывески круглосуточного ресторана «Деннис» проникал сквозь оконный тюль и падал на стену дымчатым квадратом. Теперь мне было уже не уснуть. Свесив на пол ноги, я нашарила на тумбочке очки и водрузила их на нос. Путь из Иллинойса был не близким, так что после стольких часов за рулем я должна была бы спать в этом обыденном сетевом отеле в центре Фелла как убитая.

Гугл мне не соврал: местечко было не ахти. В центре на каждом шагу попадались кафешки, прачечные, антикварные и букинистические лавочки со всяким хламом, дома с объявлениями о сдаче внаем квартир, которые теснились вокруг супермаркета и аптеки. Улица, на которой расположился мой отель, проходила через весь город, словно большинство приезжающих в Фелл сразу ехали дальше, так и не свернув в центр. На въезде мне встретился знак «Добро пожаловать», который какой-то умник усовершенствовал, дописав баллончиком «отсюда».

Но я не вняла предупреждению.

Не снимая очков, я снова взяла телефон, чтобы прочитать электронные письма и сообщения, которые пришли, пока я спала.

Первое письмо было от нашего семейного юриста. «Остаток средств переведен на Ваш счет. Детали перевода – в приложении».

Я прокрутила вниз, не вчитываясь, и даже не открыла приложенный файл. Какой смысл? Я и так знала, что мне достались кое-какие деньги от мамы – нам с братом Грэмом пополам. Понятно, что это были не миллионы, но на первое время хватит, чтобы обеспечить себе еду и крышу над головой. Конкретные цифры мне видеть не хотелось, да я бы и не смогла. Если твоя мать умирает от рака, тем более в пятьдесят один год, такие вещи, как деньги, начинают казаться несущественными и даже глупыми.

По правде говоря, в такие моменты начинаешь переоценивать всю свою жизнь. Чем я, собственно, и занималась – спустя четырнадцать месяцев, не выныривая из пучины горя. И все никак не могла остановиться.

В телефоне обнаружилась целая лавина сообщений от Грэма. «Карли, ты что творишь? Забросила колледж? И надолго? Как планируешь наверстывать? Ой, да делай что хочешь. Пропадет оплата – будешь сама выкручиваться. Ты же понимаешь, правда? Ладно, удачи, чем бы ты там не занималась. Постарайся не убиться».

Я открыла чат и набрала: «Привет, истеричка. Это всего на пару дней, и у меня все супер, чтоб ты знал. Просто ради интереса выбралась на небольшую экскурсию. А что такого? Да все будет хорошо. Убиваться не собиралась, но спасибо за заботу».

Вообще-то я надеялась остаться здесь на более долгий срок. С тех пор как умерла мама, идея получения степени в области бизнеса стала казаться бредовой. Поступив в колледж, я была уверена, что впереди еще куча времени и я успею разобраться, чего я хочу на самом деле. Но мамина смерть показала, что жизнь вовсе не такая длинная, как я думала. У меня накопилось много вопросов. Кажется, настало время искать на них ответы.

Хейли, невеста Грэма, тоже прислала эсэмэску: «Эй! Ты там в порядке? Волнуюсь! Если надо поговорить, я всегда здесь. Может, нужен новый психолог? Могу поискать! Договорились? Целую!»

Боже, какая же она милая. Я уже ходила к психологу. И к психотерапевту. Вызывала духов. Занималась йогой. Медитировала. Пыталась ухаживать за собой. Но в итоге я поняла, что никакая терапия мне пока не нужна. Сейчас мне было нужно только одно: получить ответы.

Отложив мобильник, я раскрыла ноутбук и включила его. Кликнула файл на рабочем столе и нашла скан статьи из газеты 1982 года под названием «ПОЛИЦИЯ ИЩЕТ ПРОПАВШУЮ ЖЕНЩИНУ». Сразу под заголовком поместили фотографию молодой девушки, репринт с реального снимка. Красивая, полная жизни девушка улыбалась в камеру; на голове начес, волосы спереди приподняты и зафиксированы лаком, а сзади лежат свободно, в общем, типичная мода 80-х. Чистая кожа, глаза сверкают – даже на черно-белом фото. Подпись гласила: «В последний раз двадцатилетнюю Вивиан Дилейни видели в ночь с 29 на 30 ноября. Просьба тем, кто располагает сведениями о ее местонахождении, обратиться в полицию». Вот он. Тот самый вопрос, на который мне так хотелось найти ответ.

Сколько себя помню, я всегда была синим чулком: жила, уткнувшись носом в очередную книгу. Только в один прекрасный день я переросла «Черного скакуна» и увлеклась мрачной литературой – той, что повествовала о всяких страшилках, вроде исчезновений и убийств, в особенности реальных. Пока остальные читали книги Роулинг, я открывала для себя Стивена Кинга. Ровесники готовили исторические доклады на тему Гражданской войны, а я узнавала подробности дела Лиззи Борден. Доклад, который я потом сделала, – там подробно описывалось, под каким углом и в каком именно месте лезвие топора вошло в тела ее отца и мачехи, – настолько обеспокоил мою учительницу, что та позвонила маме. «С Карли все в порядке?» Мама только отмахнулась – уж она-то знала, какая у нее мрачная дочка. «Все в порядке. Ей просто нравится читать про убийства».

Но было кое-что, о чем мама умолчала, – одно обстоятельство, о котором она вообще не любила говорить: мой интерес развился в силу естественных причин. У нас в семье было одно нераскрытое дело, и, сколько себя помню, оно не давало мне покоя.

Я снова перевела взгляд на выдержку из газеты. Вив Дилейни – та девушка на фотографии – была сестрой моей матери. В 1982 году во время ночного дежурства в мотеле «Вечерняя заря» она пропала, и с тех пор ее так и не нашли.