Ваше Сиятельство (СИ) - Моури Эрли. Страница 11

Ну, не ждали, так не ждали. Зато обед вполне ждал я: после плотной тренировки чувствовал практически первобытный голод, и поспешил в столовую. На огромный настенных часах, которые кроме времени служили барометром и измерителем эрминговых потоков, часовая стрелка указывала на тринадцать часов с небольшим. Как и положено в это время на нашем огромном семейном столе стояли холодные закуски. Из приоткрытой двери на кухню сегодня веяло великолепным ароматом ухи и чем-то еще, дразнящим мой аппетит.

Обозначая свое присутствие, я дернул рычаг сигнального устройства. Тут же молоточек скрытого механизма ударил в бронзовую чашу, рождая долгий мелодичный звон — граф пришел, обед требует. Почти сразу двери на кухню открылись шире и появилась Даша. Вот здесь даже мой пока еще заплывший глаз распахнулся во всю ширь: она была в короткой юбке. Белый чепец прикрывал волнистые, блестящие волосы, тугая грудь пряталась в белую блузу, подхваченную коричневой жилеткой и кожаным ремнем — все красиво, эффектно, сексапильно. Для меня старалась? Но главное, юбка была столь короткой, что при достаточном наклоне можно увидеть ее трусики. И ноги… У Дашеньки прекрасные ноги, может чуть полнее воображаемого мной идеала, но они по-своему прекрасны. Они невыразимо аппетитны.

— Ваше сиятельство, на первое изволите уху по-астрахански или подать борщ? — спросила она, играя улыбкой, отчего на щеках появились милые ямочки.

— А давай уху, — решил я, все-таки именно ее аромат окончательно взбесил аппетит.

Очень быстро передо мной на столе появился фарфоровый супник, и Даша налила в глубокую тарелку ушицы с бледными ломтиками стерляди и кубиками картофеля.

Я старался есть неторопливо, придерживая еще неудовлетворенную жадность, и поглядывая на ножки служанки, которая замерла у края стола. Ну, молодец! Почему так прежде не могла нарядиться?

На второе Даша подала тушеную оленину в ягодном соусе с горкой запеченных овощей. Уже после этого я почувствовал приятную сытость и сказал:

— Спасибо, Дашенька. Все очень вкусно, — я не мог оторвать взгляда от ее розовых ножек.

Она подошла, чтобы убрать грязную тарелку и сделала это очень кстати: моя ладонь тут же легла на ее голое бедро. Даша замерла с грязной посудой в руках и тихо произнесла:

— Александр Петрович…

— Твой наряд сегодня великолепен, — сказал я, лаская нежную кожу служанки выше колена.

— Может быть не надо здесь? — робко спросила она.

— А где ты хочешь? — мои пальцы оттянули край ее трусиков и в ту же минуту под ними стало влажно.

— Боюсь, кто-нибудь увидит. Антон Максимович может зайти, — простонала она. — Очень боюсь!

— Ты хочешь сделать мне приятное? — я потрогал пальцем набухшую вишенку между ее влажных губок.

— Да, — простонала она, вернув посуду на стол со звоном и стуком, едва не разбив тарелки.

Я хотел было повести ее в свою комнату, но после столь шикарного обеда хотелось еще и покурить. Чтобы не воняло табачным дымом в моих покоях, лучше это сделать где-нибудь здесь в подсобном помещении — справа от кухни их имелось несколько.

— Тогда идем, — сказал я, вставая.

— Можно, я только посуду отнесу? — спросила служанка.

— Давай. Приходи во вторую комнату, ту, что за кладовой, — в предвкушении великолепного десерта, я направился к выходу из столовой.

А Даша оказалась права — на выходе я повстречался с дворецким и его сыном, тоже помогавшим по хозяйству. Свернул коридор и через три десятка шагов открыл дверь в небольшую комнату с удобным диваном и платяным шкафом. Распахнул окно, завесив его шторой и, достав пачку «Никольских», со вкусом закурил. Даша пришла вскоре, успев снять белый передник. Зашла и обомлела:

— Ваше сиятельство! Вы курите⁈ Вдруг мама узнает?

— Даш, не помнишь, что я вчера говорил? — я взял ее руку и притянул к себе.

— Да. Помню. Пожалуйста, простите. Вы — мужчина, и сам все решаете, — выпалила она, точно школьница ответ на вопрос учителя. И добавила: — Можно еще сказать?

— Да, — я затянулся, выпустив струйку дыма в сторону окна.

— Мне очень понравилось, что вы так сказали, — она втянула носиком сизый дымок сигареты.

— Хочешь попробовать? — я приблизил сигарету к ее рту.

— Я уже это делала, — она явно осмелела и, взяв тронула губами фильтр сигареты, потянула в себя табачный дым.

Выпустила дым из ротика, даже не закашлявшись. Я тем временем задрал юбку и просунул ладонь между ее ножек. Опираясь руками на стол, Дашенька прогнулась, позволяя ласкать себя так, как мне того хотелось.

— Девушкам так нравится? — полюбопытствовал я, сам понимая, насколько глуп мой вопрос.

— Очень, — прошептала она, на ее личике отразилось сладкое мучение.

— Теперь покажи, как умеют делать опытные девушки, которым это нравится, — я почувствовал, что служанка совсем разгорячилась от моей ласки.

— Да, ваше сиятельство, — выдохнула она, опускаясь на колени и торопливо разбираясь с пряжкой ремня и застежкой брюк.

Едва мой напряженный член оказался на свободе, она тут же поймала его полными губами, втянула в себя и принялась сосать с неожиданной жадностью. Я еще не докурил сигарету, сделал затяжку, предаваясь сразу двойному блаженству, затем со стоном удовольствия выпустил дым. Наверное, нам стоило устроиться на диване, но и в данном, несколько неудобном положении, имелась своя пикантность. Дашенька иногда поглядывала на меня снизу вверх, словно желая удостовериться, насколько нравится ее бесстыжее усердие графу. Я же смотрел на нее с вполне искренним восторгом, видел, как карие глаза затуманились удовольствием и даже приобрели необычный, чуть зеленоватый оттенок.

— Ласкай себя между ножек, — повелел я.

Она чуть изменила позу, все так же стоя на коленях, расставила ноги шире, свободной рукой задрала юбку.

— М-м-м! — издала Даша гортанный звук, запустив пальчики в лоно.

Вильнула бедрами и принялась чмокать с таким ожесточением, что я побоялся за свой член. Боги, что с ним, несчастным, творилось! При всем внушительном размере он то проваливался в ее глубины, то выныривал и страдал от ее ненасытных губ, стягивавших головку тугим колечком. Иногда Даша выпускала член изо рта, чтобы схватить глоток воздуха и издать сдавленный стон. Потом запрокинула голову, тоненько взвизгнула — кончила. Животик ее задрожал, пошел сладкими конвульсиями, из груди вырвался хриплый выдох. Едва служанка пришла в себя, как ее губы снова потянулись к члену. Теперь ласкать его долго не пришлось — после нескольких чмоков он взорвался, брызгая ей в рот и на лицо.

Молодец девочка, нечего сказать! Давно со мной такого не было. А если говорить о личном опыте юного графа, то… Скажем так: отличное начало взрослой жизни.

— Ты прелесть, Дашенька! — сказал я, со всей искренностью, поглаживая ее волосы, местами слипшиеся от моих излияний.

От моей похвалы служанка ярко порозовела, несколько мгновений смотрела на меня снизу вверх взглядом самой преданной в мире сучки, затем взяла член пальчиками и начала его вылизывать. В этот момент я понял, что великолепна не только Даша, но и мое молодое тело. Полминуты игры умелого язычка и я снова оказался на взводе так, что стало тяжело в области яичек — их тоже не обошел вниманием ее язык. Вот что с ней за это сделать? Сама виновата! Я рывком поднял Дашу с пола, толкнул к дивану, заставив прогнуться, оттопырить попу самым бессовестным образом. Шлепнул ее и тут же вошел в разогретое ласками влагалище. Бесцеремонно вошел. Наверное, даже жестоко. Она вскрикнула, царапая обивку дивана и пытаясь ослабить напор, но моя юная страсть быстро взяла свое: Дашенька, сдалась, развела бедра шире, и твердый воин заскользил в нежных глубинах. Я сжал ее полные груди, с наслаждением ощущая каждый сантиметр проникновения в тугую норку и трепетный отклик ее тела. Для пущего удовольствия, сунул левую руку служанке между ножек, потирая мокрую ложбинку, скоро нашел самую чувствительную точку. Даша сладенько застонала и через десяток толчков кончила второй раз, подмахивая столь горячо, что я с трудом удержался на ней. На самом пике, она жалобно заголосила, затряслась, и я излился в ее пещерку так же мощно, как недавно в ротик.