Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен. Страница 318

И царевич, услышав её слова, сильно обрадовался и, взяв царевну за руку, заставил её обещать это, поклявшись именем Аллаха великого. А после этого он поднялся с нею наверх, на крышу дворца, и, усевшись на своего коня, посадил девушку сзади, прижал её к себе и крепко привязал, а потом повернул винт подъёма, который был на плече коня, и конь поднялся с ними на воздух. И невольницы закричали и осведомили царя, отца девушки, и её мать, и те поспешно поднялись на крышу дворца. И царь обратил взоры ввысь и увидел эбенового коня, который летел с ними по воздуху, и встревожился, и велика стала его тревога.

И он закричал и сказал: «О царевич, прошу тебя, ради Аллаха, пожалей меня и пожалей мою жену и не разлучай нас с нашей дочерью!» Но царевич не ответил ему. А потом царевич подумал, что девушка жалеет о разлуке с матерью и отцом, и спросил её: «О искушение времени, не хочешь ли ты, чтобы я вернул тебя к твоему отцу и матери?» Но она отвечала: «О господин, клянусь Аллахом, не хочу я этого! Я хочу быть лишь с тобою, где бы ты ни был, так как любовь к тебе отвлекает меня от всего, даже от отца и матери». И царевич, услышав её слова, обрадовался сильной радостью.

И он пустил коня с девушкой тихим ходом, чтобы не встревожить её, и летел с нею до тех пор, пока не увидел зелёный луг, на котором был ручей с текучей водой, И царевич спустился там, и они поели и попили, а затем царевич сел на коня и посадил девушку сзади, крепко привязав её верёвками, из страха за неё, и полетел с нею, и до тех пор летел по воздуху, пока не достиг города своего отца, и тогда его радость усилилась. А потом он захотел показать девушке обитель своей власти и царство своего отца и осведомить её о том, что царство его отца больше, чем царство её отца, и, опустившись в одном из садов, где гулял его отец, он отвёл её в беседку, приготовленную для его отца, и, поставив эбенового коня у дверей этой беседки, наказал девушке стеречь его: «Сиди здесь, пока я не пришлю тебе моего посланного, я иду к отцу, чтобы приготовить для тебя дворец и показать тебе свою власть», – сказал царевич. И девушка обрадовалась, услышав от него эти слова, и сказала: «Делай что хочешь!..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста шестьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что девушка обрадовалась, услышав от царевича эти слова, и сказала ему: „Делай что хочешь!“ И ей пришло на ум, что она вступит в город только с пышностью и почётом, как подобает таким, как она.

И царевич оставил её и шёл, пока не достиг города, и пришёл к своему отцу. И его отец, увядав его, обрадовался и пошёл к нему навстречу и сказал: «Добро пожаловать!» И царевич сказал своему отцу: «Знай, что я привёз царевну, о которой я тебя осведомил, и оставил её за городом, в одном из садов, и пришёл сообщить тебе о ней, чтобы ты собрал приближённых и выехал ей навстречу и показал бы ей твою власть и войска и телохранителей». И царь отвечал: «С любовью и удовольствием!» А затем, в тот ж» час я минуту, он приказал жителям украсить город прекрасными украшениями и одеждами и тем, что хранят в сокровищницах дари, и устроил для царевны помещение, украшенное зеленой, красной и жёлтой парчой, и усадил в этом помещении невольниц – индийских, румских и абиссинских, и выложил сокровища дивные.

А потом царевич покинул это помещение и тех, кто был в нем, и пришёл раньше всех в сад и вошёл в беседку, где оставил девушку, и стал искать её, до не нашёл, и не нашёл коня. И он стал бить себя по лицу, и разорвал на себе одежды, и принялся кружить по саду с ошеломлённым умом, но затем вернулся к разуму и сказал про себя: «Как она узнала тайну этого коня, когда я не осведомлял её ни о чем? Может быть, персидский мудрец, который сделал коня, напал на неё и взял её в отплату за то, что сделал с ним мой отец?»

И царевич призвал сторожей сада и спросил их, кто проходил мимо них, и сказал: «Видели ли вы, чтобы ктонибудь проходил мимо вас и входил в этот сад?» И сторожа ответили: «Мы не видели, чтобы кто-нибудь входил в этот сад, кроме персидского мудреца, – он приходил собирать полезные травы». И, услышав их слова, царевич уверился, что девушку взял именно этот мудрец…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста шестьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, услышав их слова, царевич уверился, что девушку взял именно этот мудрец. А по предопределённому велению было так, что, когда царевич оставил девушку в беседке в саду и ушёл во дворец своего отца, чтобы его подготовить, персидский мудрец вошёл в сад, желая собрать немного полезных трав, и почувствовал запах мускуса и благовоний, которыми пропиталось это место, – а это благоухание было запахом царевны. И мудрец шёл на этот завах, пока не достиг той беседки, и он увидел, что конь, которого он сделал своей рукой, стоит у дверей беседки. Когда мудрец увидел коня, его сердце наполнилось весельем и радостью, так как он очень жалел о коне, который ушёл из его рук. И он подошёл к коню и проверил все его части, и оказалось, что они целы. И мудрец хотел сесть на коня и полететь, но сказал себе: „Обязательно посмотрю, что привёз с собою царевич и оставил Здесь с конём“. И он вошёл в беседку и увидел сидящую царевну, и была она подобна сияющему солнцу на чистом небе. И, увидав её, мудрец понял, что эта девушка высокая саном и что царевич взял её и привёз на коне и оставил в этой беседке, а сам отправился в город, чтобы привести приближённых и ввести её в город с уважением и почётом. И тогда мудрец вошёл к девушке и поцеловал перед ней землю, и девушка подняла глаза и посмотрела на него и увидела, что он очень безобразен видом и облик его гнусен. „Кто ты?“ – спросила она его. И мудрец ответил: „О госпожа, я посланный от царевича. Он послал меня к тебе и велел мне перевести тебя в другой сад, близко от города“. И девушка, услышав от него эти слова, спросила: „А где царевич?“ И мудрец отвечал: „Он в городе у своего отца и придёт к тебе сейчас с пышной свитой“. – „О такой-то, – сказала ему девушка, – неужели царевич не нашёл никого, чтобы послать ко мне, кроме тебя?“ И мудрец засмеялся её словам и сказал ей: „О госпожа, пусть не обманывает тебя безобразие моего лица и мой гнусный вид. Если бы ты получила от меня то, что получил царевич, ты, наверное, восхвалила бы моё дело. Царевич избрал меня, чтобы послать к тебе, из-за моего безобразного вида и устрашающей наружности, так как он ревнует тебя и любит, а если бы не это – у него невольников, рабов, слуг, евнухов и челяди столько, что не счесть“.

И когда девушка услышала слова мудреца, они вошли в её разум, и она поверила ему и поднялась…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста шестьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда персидский мудрец рассказал девушке об обстоятельствах царевича, она поверила его словам, и они вошли в её разум.

И она поднялась и вложила свою руку в руку мудреца и сказала: «О батюшка, что ты мне с собою привёз, на что бы я могла сесть?» И мудрец отвечал ей: «О госпожа, коня, на котором ты прибыла. Ты поедешь на нем». – «Я не могу ехать на нем одна», – сказала девушка. И когда мудрец услышал от неё это, он улыбнулся и понял, что захватил её. «Я сам сяду с тобой», сказал он ей и потом сел я посадил девушку сзади и прижал к себе и затянул на ней верёвки, а она не знала, что он хочет с нею сделать.

И затем мудрец пошевелил винт подъёма, и внутренность коня наполнилась воздухом, и он зашевелился и задрожал, и поднялся вверх, и до тех пор летел, пока город не скрылся.

И девушка сказала: «Эй, ты, где то, что ты говорил про царевича, когда утверждал, что он тебя послал ко мне?» А мудрец отвечал: «Да обезобразит Аллах царевича! Он скверный и злой». – «Горе тебе! – воскликнула царевна. – Как ты перечишь приказу твоего господина в том, что он тебе приказал?» – «Он не мой господин, – ответил мудрец. – Знаешь ли ты, кто я?» – «Нет, я знаю о тебе лишь то, что ты дал о себе знать», – ответила царевна. И мудрец воскликнул: «Мой рассказ был только хитростью с тобой и царевичем. Я всю жизнь горевал об этом коне, который под тобою, – это моё создание, но царевич овладел им; а теперь я захватил его и тебя также и сжёг сердце царевича, как он сжёг моё сердце, и он впредь никогда не будет иметь над конём власти. Но успокой моё сердце и прохлади глаза я для тебя полезнее, чем он».