Спасение (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 48

(прим.: «IHOP» — американская многонациональная сеть ресторанов-блинных, специализирующаяся на американских блюдах для завтрака)

Я попыталась придумать список того, что мне нужно. Ничего не приходило в голову.

— Нет, — ответила я удрученно.

— Ты дома? — спросила Трикси.

Я посмотрела на Эдди. Он наблюдал, как двигаются мои губы.

— Я с Эдди.

— Ясно. Хорошего вам дня. Увидимся в 5:30.

— Конечно, — сказала я. — Могу я поговорить с мамой? — Но она уже отключилась.

Проклятье!

Все были в заговоре против меня.

Я выключила телефон. Он тут же зазвонил снова, но Эдди выхватил его у меня.

— Прекрати так делать, — огрызнулась я.

Он бросил его в мою сумочку, а затем повернул меня так, чтобы я оказалась спиной к двери, и пошел вперед, заставляя меня пятиться.

— Они оставят сообщение, — сказал он.

Одна его рука все еще была у меня под футболкой, другая опустилась ниже и тоже стала подниматься вверх под футболкой. Встретившись, они разделились, одна остановилась на спине, другая обхватила меня за попку. Все это время он вел меня спиной вперед.

Его губы приблизились к моим, легко коснувшись, а затем скользнули вниз по моей шее, тем временем мы вышли из кухонной двери, и Эдди направился в спальню.

Я в панике соображала, как бы потянуть время.

— Я решила, что хочу сказать, — объявила я, хотя ничего не решила, но если бы Эдди остановился, что-нибудь придумала.

— Позже, — сказал он мне в шею, его ладонь на моей заднице поднялась выше, а затем погрузилась мне в трусики, создавая контакт кожа к коже.

Как приятно.

«Джет, сосредоточься», — сказала я себе.

— Это важно, — снова попыталась я.

Толкая меня по коридору, его губы приблизились к моим.

— Твое «важно» подождет до «позже», — сказал он мне в губы и поцеловал, проникая языком в рот.

Следующее, что я помню: соски покалывало, киска трепетала, я целовала его в ответ, и мои ноги уперлись в кровать.

Эдди остановился, стянул с меня футболку и отбросил ее в сторону.

— Эдди… — Я наполовину погрузилась в Дурман, наполовину в отрицание.

Он чуть отстранил меня и посмотрел сверху вниз.

— Я даже не разглядел тебя как следует, Cariña, — пробормотал он.

Он смотрел долго, а затем его ладони легли на середину моей спины и мягко нажали, выгибая ее. Он что-то бормотал по-испански, и я думала о своих последних мыслях о побеге, прежде чем он склонил голову, и его рот нашел мой сосок.

— Да, — прошептала я, и мозг лишился контроля над языком.

Губы Эдди двигались по мне, и все мысли о побеге испарились. Вместо этого я вытащила его футболку из джинсов и скользнула руками под нее, улучив момент, чтобы исследовать мышцы и кожу на его спине, когда его рот переместился к другой моей груди.

Затем я закончила исследовать его спину, и хотя это прервало бы то, что Эдди сейчас дедал, я потянула футболку вверх и сняла ее. Его губы накрыли мои, но это я поцеловала его, и это было, ну… вау.

Все полностью вышло из-под контроля; повсюду рты, руки и языки. В конце концов, мне удалось расстегнуть три пуговицы на его джинсах, затем я сдалась от нетерпения и скользнула рукой по его промежности поверх ткани. Почувствовав его твердый, как камень, член, я решила, что мне не нравится преграда в виде джинсов, поэтому проникла рукой под них и обхватила его.

Никакого нижнего белья.

Ммм… вкуснятина.

Эдди зарычал мне в рот, обхватил мое запястье и отвел его. Я издала звук протеста, который был заглушен падением, когда он оттолкнул меня. Я упала на кровать и хотела подняться, но вместо этого стала наблюдала, как он снимает кроссовки и стягивает джинсы. У меня была всего лишь секунда, чтобы мельком разглядеть его, и в эту секунду я почувствовала легкий намек на панику из-за его размеров. Затем Эдди потянулся вперед и сорвал с меня трусики, отбросив их в сторону.

Я была так ошеломлена и возбуждена, что все мысли о его размерах вылетели у меня из головы.

Он опустился коленом на кровать, раздвинул мои ноги и придвинулся ко мне, его теплое тело устроилось на мне, прижимаясь везде.

— Пожалуйста, скажи, что ты принимаешь таблетки, — пробормотал он мне на ухо.

Я страдала от ужасных спазмов и обильного кровотечения во время месячных, поэтому с семнадцати лет принимала таблетки, чтобы контролировать это.

Конечно, этого я ему не сказала.

— Я принимаю таблетки.

Он тут же скользнул в меня.

Его губы оказались напротив моих, и в тот миг, когда он вошел в меня, мои открылись в беззвучном стоне. Он был большим и заполнил меня глубоко, и это было прекрасно.

Эдди задвигался, не медленно, не нежно, без всякого контроля и заигрывания.

Это было быстро, жестко и почти грубо.

Я обхватила ногами его бедра, просунула руки ему под мышки, держась за его плечи. Только я успела прошептать ему на ухо «сильнее», как меня захлестнуло неописуемое удовольствие, и я кончила.

Не тихим, не нежным, а всепоглощающим, с выгнутой шеей, напряженными конечностями, «о-боже-о-боже», стонущим оргазмом.

* * * * *

— Теперь говори, что хотела сказать.

Прошло много времени, сердцебиение и дыхание замедлились, и мы лежали друг напротив друга. Эдди закинул мою ногу себе на бедро и прижал мое лицо к своему горлу.

Обычно я испытала бы шок от того, что лежала голой рядом с голым Эдди после того, как занялась с ним сексом, и от того, что он напомнил мне о моей недавней лжи. Но я кончила слишком сильно, его твердое тело было слишком приятным, от него великолепно пахло, и я просто слишком устала беспокоиться обо всем этом.

— Я забыла, — солгала я.

Он гладил меня по спине, остановился, поднял голову и прошептал мне на ухо:

— Mi pequeña mentirosa (с исп. — моя маленькая лгунишка).

Я вскинула голову, чуть не врезавшись в его подбородок. Вернула Взгляд, который в тот день был очень полезен, и рявкнула:

— Я не лгунья.

Он ухмыльнулся, в его глазах плескалось тепло и удовлетворение, и, глядя в них, я почувствовала себя еще более смешной, чем обычно, но в хорошем смысле.

— Лгунья, — сказал он, обхватив мой затылок и снова прижимая лицо к своему горлу. — Ты понятия не имеешь, что хочешь сказать.

— Имею, — проворчала я ему в горло.

— Тогда скажи.

Проклятье.

Проклятье, проклятье, проклятье.

— Ну-у-у… — протянула я долго, пока не почувствовала, как его тело затряслось, и у меня возникло ощущение, что он смеется.

Я снова подняла голову.

— Ты что, смеешься?

Он не только смеялся, но и улыбался: белые зубы на смуглой коже, ямочки и все такое.

— Chiquita, ты восхитительна.

— Я не восхитительна, — огрызнулась я.

Он покачал головой и перевернулся, увлекая меня за собой, так что я оказалась сверху. Я нависла над ним, уперевшись руками по обе стороны от него.

— Восхитительна, — возразил Эдди, когда я посмотрела на него сверху вниз. — Ты единственная известная мне женщина, которая может так сильно кончить и через пять минут начать спорить.

— Я не кончила «так сильно», — солгала я.

Выражение его лицо изменилось, удовлетворение усилилось, и я затаила дыхание.

— Кончила. Я наблюдал.

Фантастика.

— Ладно. Желаешь знать, что я хотела сказать? — спросила я, решив, что мне гораздо интереснее говорить на эту тему, чем о том, как сильно я кончила.

Его брови поползли вверх.

— Ты вспомнила?

Мои глаза сузились.

— Не будь засранцем.

Он снова перекатился, на этот раз укладывая меня на спину, сам опираясь на предплечье, наполовину навалившись на меня.

— Ладно, Chiquita, я слушаю.

И он готов был слушать.

Дерьмо и проклятье.

Я посмотрела на потолок.

— Тогда ладно. Ты и я. У нас ничего не получится.

Эдди молчал, и я перевела взгляд на него.

Он наблюдал за мной, по его глазам трудно было что-то прочесть. Я просто уставилась на него.