Спасение (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 9

Вместо того чтобы настаивать на ответе, он резко повернул голову и посмотрел через плечо.

Потом вернулся ко мне.

— Передай ему, что Ловкач хочет получить то, что ему причитается. Поняла?

Он сильно толкнул меня в грудь, что причинило боль, потому что я уже была прижата к стене и мне некуда было двигаться. Затем сорвался с места, сел в машину и уехал.

Следующее, что я помню — Вэнс стоял рядом, будто возник из воздуха.

Вэнс работал на Ли. У него были черные, длинные и прямые волосы (не крашеные, определенно, настоящие), и он собирал их в хвост. Он был высоким, худощавым коренным американцем, с мягким голосом, и выглядел невероятно горячим.

Я не знала, что удивило меня больше — то, что меня держали на острие ножа, или то, что Вэнс материализовался сразу после этого.

— Ты в порядке? — спросил он, положив руку мне на плечо, в его темных глазах читалось беспокойство.

Я не была в порядке. Так далека от того, чтобы быть в порядке, что, возможно, никогда больше не буду в порядке, но все равно кивнула.

— Что он сказал? — спросил Вэнс.

— Хотел знать, где мой отец.

Вэнс никак не прокомментировал это, потому что двинулся, когда Ленни вышел из клуба.

— Руки прочь, — предупредил Ленни, переходя в режим вышибалы.

— Все в порядке, Ленни. Я его знаю, — сказала я.

К нам с визгом подлетел внедорожник, за рулем сидел еще один из парней Ли, Мэтт. Несмотря на это, ни Вэнс, ни Ленни не двинулись с места. Они находились в противостоянии.

— Ленни отвезет меня домой, — сказала я Вэнсу.

Вэнс перевел взгляд с Ленни на меня и кивнул. Один раз.

Затем его взгляд вернулся к Ленни.

— Проводи ее до двери, — распорядился Вэнс, подошел к внедорожнику, забрался внутрь, и Мэтт сорвался с места.

Глава 3

И тут жизнь стала действительно интересной

Чаевые у Смити были так хороши, что на следующее утро вместо автобуса я побаловала себя такси. Перед «Фортнумом» я заглянула в «Ламарр» и купила достаточно пончиков, чтобы накормить целую армию. Безусловно, я не могла взять их только для нас с папой, не угостив остальных.

В 7:15 утра я появилась на работе с коробкой пончиков, надеясь, что Вэнс и Мэтт ни с кем не поделились вчерашним происшествием, а именно с Ли, который мог бы рассказать Инди, а та рассказала бы всем остальным.

Вчера ночью по дороге домой я объяснила Ленни, что случилось, и он крепко сжал челюсть. Мы вступили в дискуссию о том, чтобы позвонить в полицию (ни за что, ни при каких обстоятельствах, только не тогда, когда в этом замешан папа), а затем позвонить Смити (хуже, чем позвонить в полицию, Смити стал бы писать кипятком). В итоге, Ленни проводил меня до входной двери и убедился, что я в безопасности.

Я проспала примерно секунд семь, потому что либо заново переживала, как к горлу приставляют нож (что совсем не весело), либо беспокоилась о том, во что, черт возьми, отец ввязался на этот раз.

Папа был немного лодырем; вечно без денег, без работы, ни на одной из которых, как я в значительной степени полагала (и некоторые мамины замечания подтвердили это), он долго не задерживался.

Однако, нынешняя ситуация немного отличалась от обычных папиных проблем.

Поскольку я не выспалась, мои семь секунд сна точно не принесли пользы ни для чего, тем более для работы, но мне требовались деньги. И у меня не было такой роскоши, как отпуск.

Когда я добралась до «Фортнума», Текс, Дюк и Джейн были на месте, Инди и Элли я не увидела.

Что я восприняла как хороший знак.

В тот момент, как двери открылись в 7:30, образовалась кофейная давка.

Текс был главным бариста Инди и, в некотором роде, виртуозом. Народ валил толпами ради одного из его творений. Одна из причин, по которой Инди пришлось нанять меня, — большая загруженность из-за популярности Текса. Я также неплохо управлялась со сменным фильтром, что помогло мне получить работу.

Перевалило за восемь, я немного расслабилась, решив, что, возможно, Вэнс и Мэтт ни с кем не поделились, когда над дверью прозвенел колокольчик и вошел Эдди.

От выражения его лица я затаила дыхание. Сказать, что Эдди не выглядел радостным, — все равно, что назвать Большой каньон милым маленьким каналом. Другими словами, Эдди был в высшей степени зол.

Мне следовало бы знать, что Эдди не понравится человек, который может навлечь на книжный магазин Инди сомнительных типов и возможную опасность. Удивительно, что Ли не пришел первым.

Взгляд Эдди встретился с моим и прожег насквозь, и я застыла на месте. Не сводя с меня глаз, он направился прямо к прилавку и обошел его, схватил меня за предплечье и потащил за собой.

— Эй! Какого хрена ты творишь? Не видишь, там двадцать человек, которые хотят кофе? — прогремел Текс Эдди.

Эдди проигнорировал его и потащил меня к книжным полкам с полудюжиной рядов с детективами (что мне показалось уместным). Он завернул в один из них, провел меня вдоль стеллажей к боковой стене, уставленной книгами, и остановился.

Кофейная давка осталась вдалеке, а так как во время утреннего кофе за книгами никто не приходил, мы были надежно укрыты.

Эдди развернул меня спиной к книгам, приблизился, встав передо мной, и прижал левую руку к полке у моей головы.

— Что происходит? — спросила я, решив включить саму невинность.

— Это ты мне скажи, — парировал Эдди.

Он видел меня насквозь. Не уверена, откуда я это знала. Возможно, из-за его прищура, или стиснутой челюсти, когда он закончил говорить.

— Я помогала Тексу варить кофе, — не сдавалась я.

Он покачал головой.

— Давай поговорим о прошлой ночи.

Мои надежды рухнули.

Черт.

— О прошлой ночи? — спросила я.

— О прошлой ночи.

— А что было прошлой ночью?

Должна признать, я чувствовала себя почти так же, как прошлой ночью. По крайней мере, сердце билось так же сильно.

— Лезвие у твоего горла.

Я бросила притворяться невинной и попыталась быть беззаботной.

— Ах, это.

Беззаботность не стала хорошим решением. Если раньше глаза Эдди прожигали меня насквозь, то теперь они опаляли.

— Да, это, — подтвердил Эдди.

— Уверена, это ерунда.

Он уставился на меня на мгновение, будто у меня на лбу только что выросли рога. Затем выпалил кучу испанских слов.

Я немного знала испанский, из-за того, что четыре моих бывших были мексиканцами, и, кажется, уловила несколько неприличных слов, но не была уверена.

Эдди перешел на английский.

— Ты называешь нож у своего горла ерундой?

Я не ответила, подумав, что, может, лучше всего будет промолчать.

И снова ошиблась.

Эдди подошел ближе, и поскольку он уже стоял довольно близко, это «ближе» казалось хищническим.

— Тебе раньше приставляли нож к горлу?

— Нет, насколько я могу припомнить.

В его черных глазах появился какой-то пугающий блеск.

— Ты бы забыла нечто подобное?

— Наверное, нет, — согласилась я.

Он приблизился еще, и в этот момент его тело коснулось моего.

— Почему ты не вызвала полицию?

— Это не показалось мне таким уж серьезным делом.

— Кто-то приставил нож тебе к горлу — это серьезно. Ты должна была сообщить об этом в полицию.

В обычной ситуации я бы с ним согласилась.

— Черт возьми, Джет, хоть раз поговори со мной, — и это, конечно, не прозвучало, как просьба.

Я промолчала. Я не хотела вести себя как сука, просто не знала, что сказать.

— Ты знаешь Ловкача? — не отставал Эдди.

Я покачала головой.

— Вэнс сказал, что он охотился за твоим отцом.

Я кивнула.

— Знаешь, почему?

Я снова покачала головой, но потом ответила:

— Ловкач сказал, что папа ему задолжал.

По выражению лица Эдди я поняла, что это не очень хорошая новость, и сердце забилось еще быстрее.

— Я знаю Ловкача, — поделился Эдди, — и Ловкач — не очень хороший парень.